Моше Кантор: Толерантность должна быть ограничена

30 июня наступает дедлайн для Тегерана и шестерки мировых держав (США, Россия, Франция, Великобритания, Китай и Германия): к этому дню стороны договорились достичь всеобъемлющего соглашения по иранскому атому. Правда, иранская сторона не скрывает недовольства позицией «шестерки». Тегеран считает, что ему выдвигают неприемлемые условия, и отказывается идти на уступки. В итоге, все острее встает вопрос: как наиболее благоприятно разрешить иранскую ядерную проблему?

На днях в Стокгольме на этот вопрос попытались ответить участники международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы. Как отметил президент этой организации, российский бизнесмен и общественный деятель Моше (Вячеслав) Кантор, эксперты Люксембургского форума надеялись на определенность с результатами переговоров «шестерки» с Ираном, но определенности нет, и задача по достижению консенсуса в этом отношении оказалась усложнена.

«Мы говорим об эффективности санкций по отношению к Ирану и Северной Корее. Сегодня мы как раз начали анализировать, насколько санкции были эффективны. Эксперты разошлись во мнениях. Некоторые считают, что они были очень эффективны: в 2013 году Иран находился на грани полного экономического коллапса, там уже возникли социальные процессы по противодействию действующему режиму, и он находился под угрозой полного смещения. С другой стороны, некоторые эксперты приводили прямо противоположные данные о том, что рост иранского ВВП находился на уровне 5−6%. В одном эксперты сходятся: санкции должны быть продолжены, если Иран не будет придерживаться тех договоренностей, к которым он сегодня близок», — сказал Кантор.

Напомним: в конце апреля Тегерану и «шестерке» международных посредников удалось достичь согласия по ключевым параметрам иранской ядерной программы. По предварительной информации, соглашение предусматривает договоренность об отправке большей части обогащенного урана за рубеж, а также остановку двух третей из 19 тысяч иранских центрифуг. Выполнение соглашения будет означать для Тегерана снятие международных санкций.

Однако по другим пунктам соглашения консенсуса в «шестерке» международных посредников до сих пор нет — в частности, по вопросу снятия оружейного эмбарго. Россия настаивает, чтобы оружейное эмбарго было среди первых санкционных мер, которые будут отменены сразу после достижения соглашения, США — категорически против.

Кроме того, надо понимать: Ираном проблемы ядерной безопасности региона не ограничиваются. Скажем, террористическая группировка «Исламское государство» * и подобные ему организации, проповедующие радикальный ислам, не откажутся при случае создать «грязную» ядерную бомбу.

«В принципе, проблемы доставки такого оружия не существует, для этого достаточно и грузовика. И надо понимать, что эта угроза, в отличие от режима ядерного нераспространения, недооценена. Как недооценена и проблема исламского радикализма. Но как только они получат такое оружие — а я надеюсь, что они не получат его никогда, — это станет точкой всеобщего отрезвления. Поэтому так важно уже сейчас начать заниматься данной проблемой», — уверен Вячеслав Кантор.

По его словам, проблема заключается и в том, что в структуре радикального ислама ИГ занимает логичное место.

«Существует естественная ниша для существования таких террористических организаций в структуре самого радикального ислама. Вот что опасно. Поэтому даже если это „Исламское государство“ на территории Ближнего Востока прекратит своё существование, куда денутся воины ИГ? Они вернутся в Европу — то, что сейчас происходит. Они поедут в другие страны мира, они поедут в Россию. Вот это вызывает огромные опасения. И мы, конечно же, должны бы об этом подумать», — говорит Кантор.

Между тем, ранее президент Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Моше Кантор так очертил контуры достижения консенсуса по ядерной проблеме:

«Мы живем в мире глобальных угроз безопасности. Есть угрозы видимые. Например, угроза распространения ядерного оружия. Есть угроза распространения радикализма, в том числе религиозного. Разве может кто-либо из серьезных игроков на длительной перспективе позволить себе роскошь не консолидироваться против этих угроз? Это невозможно себе представить. Рано или поздно мы придем к тому, что мы будем искать возможные пути сближения позиций: и между Россией и США, и в треугольнике США — Китай — Россия», — считает президент ЕЕК.

По мнению Кантора, сближение возможно на платформе концепции безопасной толерантности. «Толерантность должна быть ограничена требованиями безопасности», — убежден он.

В начале июня бывший премьер Великобритании Тони Блэр и президент Европейского совета по толерантности и примирению (ЕСТП) Моше Кантор заявили в совместной статье для The Times о том, что будут продвигать идеи «безопасной толерантности» в Европе и мире. Идеи и рекомендации изложены в виде Типового закона о толерантности, который разработали эксперты ЕСТП.

Речь, в частности, идет о введение правовых параметров, которые основываются на идеях «безопасной толерантности». «Принятие странами мира принципов Типового закона — это ключ к защите ценностей и безопасности многонациональной Европы и толерантного мира. Это знаковое законодательство в настоящее время передано парламентам стран Европы для обсуждения путей его реализации», — объяснили Кантор и Блэр.

* «Исламское государство» признано террористической организацией, деятельность которой в России официально запрещена решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 г.