Вся Россия наш «Дальний»

Что такое стабильность? Стабильность — это когда происходит что-то, о чем ты уже много раз писал. Вот опять — доследственная проверка по факту смерти 57-летнего мужчины в Дубне.

Я про такие проверки писал зимой в «Свободной прессе» в статье «Русская Эбола» об эпидемии, которая охватила российские полицейские участки. Почему-то именно в них каждый день от легочной или сердечной недостаточности умирают люди, которые раньше никогда не жаловались ни на сердце, ни на легкие. Можно предположить, что эти люди умирают от того, что их бьют, но доказать это, как правило, не получается. Проводится проверка, о ее результатах, как правило, ничего не известно. Что-то было, чем-то кончилось и все.

Редкий и приятный для автора случай — той моей колонке посвящен теперь целый сайт. Моя коллега Мария Березина, профессионально мониторящая новости, собирает на своем сайте «Русская Эбола» тематическую ленту новостей о смертях в полиции. Каждый день кто-то умирает, и каждый день следственные органы или сама полиция обещают проверку.

Случай с 57-летним мужчиной в Дубне — как бы особый. Во-первых, как сообщает сайт «The Город Кимры.ru», мужчину связали и били при свидетелях, и благодаря этому строчка из государственного пресс-релиза, что «предварительной причиной смерти погибшего является атеросклеротическая болезнь сердца», читается по-особому — знаем мы эту болезнь сердца, ага. Во-вторых, Дубна город маленький, и история всех взволновала. Ну, и в-третьих — погибший не просто 57-летний мужчина, а человек с именем; не всемирная знаменитость, но когда о тебе знают не только родственники и знакомые, это уже имя. Сергей Пестов был барабанщиком группы «Жар-птица», которую, если совсем грубо, стоит назвать «Машиной времени», которой не повезло — в предперестроечном СССР рок-н-ролл играли многие, а до эпохи стадионных концертов дожили не все. Вот «Жар-птица» не дожила, так и осталась именем из полуподпольных студий звукозаписи, но именем вполне уважаемым. С лидером этой группы Сергеем Поповым я познакомился, когда он играл на аукционе в пользу политзаключенных — это был 2012 год, мы тогда только учились привыкать к тому, что политзаключенные — это неотъемлемая часть российского пейзажа, и эта часть пейзажа так привлекала внимание, что чего-то другого важного заметить не получалось.

Я сейчас тоже, наверное, перебарщиваю, но вот взять все события последних лет, которые меня волновали и интересовали — митинги, газетные дела, какая-то политика, выборы, громкие суды, капковское очеловечивание Москвы, еще что-то — а параллельно почти каждый день где-нибудь в далеком или близком ОВД умирал от легочной недостаточности очередной избитый задержанный. Смотреть на вещи можно по-разному, и вот так тоже можно, хотя, повторю, я, наверное, перебарщиваю: все, что бы ни происходило сейчас в России, происходит на таком неприметном фоне: «В дальнейшем мужчине стало плохо, сотрудниками полиции была вызвана скорая медицинская помощь, которая доставила его в ФБУЗ МСЧ № 9 ФМБА России, где мужчина скончался».

Рано или поздно должен был появиться первый известный человек, забитый в полиции до смерти. Барабанщик (то есть не солист, не звезда) полузабытой дубненской (то есть не питерской) группы — да, по всей логике это должен был быть именно такой человек, как Сергей Пестов, чтобы все поняли, что на его месте мог бы быть Макаревич, Гребенщиков или Шахрин, а еще вы, а еще я, а еще наши родственники и знакомые.

Кто угодно может оказаться сегодня в России строчкой в пресс-релизе — «предварительной причиной смерти погибшего является атеросклеротическая болезнь сердца», кто угодно. Это не должно быть фоном, это должно быть главной обсуждаемой общественно значимой темой. Пресловутый «Дальний» не был эксцессом, не был ЧП с участием маньяков — он был именно элементом нормы, сложившегося порядка вещей, и стал сенсацией только потому, что там было впечатляющее орудие убийства, — бутылка от шампанского, — и потому, что семье погибшего повезло с адвокатами. А так вся Россия наш «Дальний». Вся.