Елена Образцова: Падение культуры пения налицо

Первая премия досталась Роману Бурденко и Елене Гусевой (Россия). Лауреаты получили по 7 тысяч евро, а вот Гран-при ценностью в 12 тысяч евро жюри решило не присуждать: не нашлось достойных.

Итоги конкурса еще раз убедили народную артистку СССР Елену Васильевну Образцову в том, что ситуация с молодыми оперными певцами далеко не безоблачная. Вот что рассказала Примадонна обозревателю «СП».

"СП": — Елена Васильевна, вы столько сил и времени уделяете молодым певцам, «тянете» на себе два вокальных конкурса… Что скажете о новом поколении вокалистов?

— У меня двоякое впечатление. С одной стороны, мы нашли хорошие голоса, премии получили молодые ребятишки, чуть за двадцать. Лауреаты первой премии выступили в Большом зале филармонии, будут петь в Москве, даже в Токио поедут… Но общее впечатление у меня довольно грустное. Налицо — падение культуры пения. Современные певцы технически отлично подготовлены. Здорово поют, лучше, чем мы в их годы, они все выучили. Но поют они ноты, а не музыку. Смысл выхода на сцену в том, чтобы донести людям какую-то радость, счастье, духовное ощущение мира. Чтобы выйти на сцену и что-то людям сказать, надо очень много пережить, прочитать, посмотреть. К сожалению, молодые певцы мало читают, в музеи не ходят, фильмы смотрят голливудские, а по ТВ — сериалы. А хороший певец должен страдать, плакать, терять, находить, любить. Надо все пережить, и даже страдания пойдут певцу на пользу. Есть такие певцы, что лежат в кровати и ждут спектакля.

Похоже, у молодых певцов другие заботы: они хотят скорее заработать как можно больше денег, их агенты и менеджеры стремятся к тому же, в результате молодежь хватается за любой репертуар, в том числе и слишком сложный, непосильный, и «люди гибнут за металл»: карьера блестяще начинается, но мгновенно заканчивается.

«СП»: — А зачем вам, по-прежнему востребованной артистке, все эти заботы-хлопоты с конкурсом молодых оперных певцов?

— Когда я делала первые шаги в искусстве, мне помогали добрые и мудрые люди. Теперь настал мой черед помогать молодым. Конкурсы конкурсами, а я сейчас еще решила создать в Петербурге международную школу пения. Я понимаю, что надо спешить, пока живы такие вот динозавры, как у меня в жюри сидят — прекрасные педагоги, знакомые с традициями исполнения, сами «звездившие» по лучшим оперным сценам мира. Я уже получила поддержку на самом высоком уровне, говорила об этом в Кремле.

«СП»: — Вы по-прежнему много времени проводите на Западе… Смотрите там наше ТВ, чтобы быть в курсе происходящего на Родине?

— С помощью нашего ТВ духовность не воспитаешь, только испортишь. Я и на Западе, и дома-то, чтобы не видеть всю эту гадость, не включаю телевизор. Я считаю, что происходит разложение русской нации, и наверняка есть люди, которые мечтают об этом. Почти не смотрю телевизор теперь, потому что кроме насилия, гадости, убийства, безобразия я там ничего не вижу. Правда, был у нас с Первым каналом проект «фабрики» оперных звезд на ТВ, мне показалось это интересным и я, честно говоря, завелась! Но, увы, кризис все эти планы отодвинул, хотя идея осталась…

Современную литературу тоже не читаю, потому что не успеваю. А увлекаюсь книгами по восточной философии.

Очень люблю философа О-шу, он мне очень помог в сложных жизненных ситуациях. Он говорит, что прошлого нет, потому что оно уже прошло и не нужно нашим умом и сердцем туда обратно возвращаться. А будущего может не быть — живи сечас!

По-прежнему стараюсь учиться мудрости не только у философов, но и у простых людей.

«СП»: -Чему они могут научить народную артистку, всемирную знаменитость?

— Я вам историю одну расскажу. У меня были в течение сорока лет ужасающи мигрени. Наверное, с голодухи, после блокады. Меня даже два раза освобождали от экзаменов в школе, так я страдала и мучалась от боли. И однажды, когда уже была артисткой, лауреатом, в очередной приступ мигрени, я вызвала «скорую» домой. Входит такая здоровенная мощная тетка, видимо, медсестра. А я лежу на диване и причитаю: «Господи, за что ты мне дал такие адские боли!» И вдруг она делает руки в боки и говорит: «Ах ты, бестыжая баба! — я чуть с дивана не упала, — да ты скажи спасибо, что только это! Когда у тебя что болит, всегда говори: „Господи, спасибо, что только это“. Знаешь, сколько людей годами лежат и кричат от боли в больницах». Вы можете верить, можете не верить, но у меня мигрень пошла на убыль. Буквально в течение этого года прошла. С тех пор, чтобы ни случилось со мной, я стала говорить: «Господи, спасибо, что только это!» Вот вам мудрость — не хуже восточной философии.

«СП»: — Елена Васильевна, знаю вас много лет и не перестаю удивляться: откуда в вас столько положительной энергии?

— Я люблю жизнь во всех ее позитивных проявлениях, и надеюсь, что это взаимно. Верю в Господа с пяти лет, когда бабушка в блокадном Ленинграде привела меня в церковь. Люблю своих близких, дочь, внуков. Люблю сцену, творчество, друзей, коллег, поклонников. Люблю быть дома и в то же время ездить по белу свету. Обожаю своих четверых собачек

«СП»:  — Бывали в вашей жизни черные периоды?

— Я очень плохо пела, когда разводилась со своим первым мужем. Он ведь замечательный человек, умница. Несмотря на то, что я уже любила Альгиса (Альгиса Жюрайтиса, дирижера Большого театра. — Прим. Авт.), для меня было трагедией уйти из семьи.

А много лет спустя был ужасающий момент, когда Альгис ушел из жизни. Весь первый год без Альгиса работа была именно работой, насилие над собой.

Несколько лет назад ко мне в квартиру влезли воры. Плюс обокрали дачу, угнали машину, я сломала руку прямо во время спектакля в Мариинке… Дальше больше — муж тяжело заболел… Все одно за другим. Куда уж хуже полоса. Но даже тогда я говорила: «Спасибо, что только это, потому что всегда может быть еще хуже».

Я считаю, что даже травмы и болезни посылает нам Господь в наказание. Когда я упала с велосипеда и чуть не потеряла зрения, я не роптала, полагая: значит, я в чем-то провинилась… Вскоре после своего выздоровления чуть ли не побежала в лес по грибы, и каждый найденный гриб сопровождался криками счастья! Тут же принялась учить новые партии, активно общаться с партнерами, дирижерами. Новыми глазами (считай, в буквальном смысле!) посмотрела на мир, на то, чего, может быть, раньше не ценила по достоинству.

В Большом театре и в Михайловском я исполняю партию старухи-графини в «Пиковой даме». И я уверена, что старость одолевает человека в тот момент, когда он начинает постоянно об этом думать, переставая удивляться и восхищаться жизнью.

«СП»: — А нынешний кризис — он тоже послан нам в испытание? Кстати, несмотря ни на что, в Петербурге вы затеяли масштабный проект «Елена Образцова представляет мировые оперные театры в Константиновском дворце».

— Стараюсь быть реалисткой и не отношусь к тем людям, что философски ждут от кризиса чего- то положительного. Оперное искусство всегда требовало солидных финансовых вливания, субсидий, спонсорства. И сейчас многие интересные проекты по всему миру в мире оперы уже рухнули или приостановлены. Нельзя теперь всерьез говорить о полноценных гастролях в России таких трупп, как Ла Скала… Но все равно мы пытаемся что-то сделать.