Умри или беги: «Синий кит» продолжает охоту на детей

Двадцатилетний Роман, водитель грузовой «ГАЗели», едва успел затормозить, когда перед его машиной внезапно, друг за другом, дорогу перебежали три школьника. Еще немного и кто-то из них, а то и все сразу, могли бы уехать в морг, а Роману затем светило бы долгое разбирательство с правосудием, а то и реальный срок…

Беги или умри

Как рассказывает Роман, школьники просто стояли на тротуаре и общались. Ему и в голову не могло прийти, что через считанные секунды они сорвутся и побегут через дорогу. «Беги или умри» — так называется опасное развлечение российских подростков. Его суть заключается в том, чтобы перебежать дорогу как можно ближе к движущемуся транспорту. Выигрывает тот, кто перебежит в самый последний момент. Другие дети снимают происходящее на свои гаджеты. Роликами затем делятся в социальных сетях. Там же призывают и других ребят следовать дурному примеру.

«Беги или умри» — только одна из рискованных игр, захлестнувших в последнее время российских детей и подростков. Куда более сложна и опасна другая игра — так называемый «Синий кит». Вопреки названию, никакого отношения к морской стихии и животным она не имеет. У нее другой, куда более страшный смысл.

Не играйте в страшные игры…

10 февраля 2017 г. в Ростове-на-Дону, в промышленной зоне на левом берегу реки Дон нашли тело 16-летнего юноши. Практически сразу же полиция узнала от друзей парня, что его смерть — дело рук «Синего кита». Нет, это не маньяк и не молодежная группировка, а всего лишь игра. Но со страшным смыслом и трагическим концом. Скорее всего, старшеклассник наложил на себя руки сам. «Большинство скажут, что я был странным», — такое SMS-сообщение десятиклассник отправил перед смертью нескольким приятелям. Также он советовал ребятам не играть в ту страшную игру, которая стала причиной его смерти.

Смерть подростка заставила полицию активизировать свои усилия по борьбе с чреватыми опасностью играми. 22 февраля 2017 г. к 16-летней девушке — учащейся одного из колледжей Новочеркасска (Ростовская область) пришли полицейские. Следователи выяснили, что она может быть причастна к игре «Синий кит», причем в качестве куратора. Девушка «курировала» 40 подростков — игроков, раздавая им опасные задания. Кроме того, она сама играла в «Синий кит». Причиной игры, по словам девушки, стала банальная скука. Ничего лучше игры в смерть для того, чтобы занять свое время, юная жительница Новочеркасска не нашла.

Что же заставляет российских подростков играть в смертельные игры и как можно свести опасность «синих китов» к минимуму? Этот вопрос «Свободная пресса» и решила выяснить, обратившись к известным российским ученым.

Профессор Нечипуренко: Интернет и социальные сети меняют психику наших детей

Доктор философских наук Виктор Нечипуренко, специалист по социологии молодежи и социологии Интернета, считает, что даже само название игры «Синий кит» выбрано совсем не случайно, так как синие киты часто выбрасываются на сушу, т.е. совершают самоубийство.

«СП»: — Можно ли считать, что смертельно опасные игры вроде «Синий кит» и т. п. являются следствием утверждения у подростков «клипового сознания», их вовлеченности в виртуальный мир общения в социальных сетях?

— Чтобы понять причины популярности этой игры среди подростков следует объединить усилия социальных психологов, социологов, антропологов и нейрофизиологов. Ученые установили, что интернет и компьютерные игры усиливают одни нейронные цепи и ослабляют другие, поэтому вызывают психологическую зависимость, поскольку развитые участки мозга требуют функциональной загруженности. Американский профессор психиатрии из Калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе Гэри Смолл, опираясь на экспериментальные данные, утверждает, что «пяти часов в интернете было достаточно, чтобы перепрограммировать мозг».

Интернет и компьютерные игры перепрограммируют нейронные сети, вызывают быстрые и глубокие изменения в человеческом мозге. Это оказывает колоссальное трансформирующее влияние на образ жизни и модели поведения современного человека, и, особенно, молодежи. Человеческий мозг чрезвычайно пластичен, легко перепрограммируется при решении адаптационных задач, его нервные клетки и синапсы изменяются, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Такой адаптационный эффект приводит к «зависанию» на заданиях, поступающих из виртуального и игрового пространства, зависимости от них и рабскому их выполнению. Нечто подобное наблюдается среди подростков, зависших на разрушительных играх и, в частности, на «Синем ките».

«СП»: — Почему современные подростки становятся столь зависимыми от общения в социальных сетях и какой отпечаток эта зависимость накладывает на их психику и поведение?

— Психологические особенности подростков проявляются в поиске авторитетов и референтных групп, которым они подражают и подчиняются. Эти механизмы имеют социально-биологическую природу, они играют важнейшую роль в социализации человека, но могут эксплуатироваться и деструктивным — антисоциальным и саморазрушительным образом. Виртуальное сообщество (в частности, суицидальное) представляет собой особого рода социальный мир, который, согласно социальному психологу Тамотсу Шибутани, следует рассматривать как референтную группу. Ее участники конструируют общую перспективу, лежащую в основе коллективных и индивидуальных действий. Эта группа — «сообщество аффекта» формируется вокруг определенной цели с помощью социального воображения, коллективных переживаний, которые могут, как говорит современный социолог Арджун Аппадураи, «создавать братства, сосредоточенные вокруг культа и харизмы». Эти «суицидальные братства» рекрутируются из числа молодых людей с уже патологической психикой, которые, привлекая новых участников, переформатируют соответствующим образом их психику. Однако, роль в этом кураторов, которые, скорее всего, являются нормальными людьми и действуют намеренно, преследуя определенную цель, еще предстоит выяснить правоохранительным органам.

Галина Денисова: одними запретами опасные игры не победить

Известный российский социолог, доктор социологических наук, профессор Галина Денисова считает, что суицидальные игры — явление, распространенное во всех экономически развитых и относительно развитых странах.

— У этого явления, бесспорно, есть социальные корни, — рассказывает Галина Денисова. — К ним можно отнести значительное снижение влияния традиционных социализирующих институтов - религии, образования, семьи. Одновременно с этим, - утверждение в обществе принципа индивидуализма как установки на то, что человек сам ответственен за свою жизнь. Еще одним важным фактором является распространение и доступность социальных сетей. Совокупность этих факторов выводит подростка к поиску собственного сообщества в анонимной интернет-среде.

«СП»: — Почему подростки играют в такие рискованные игры?

— Важнейшей потребностью подросткового возраста является самоутверждение, поиск своего сообщества, в котором подросток ощущает свою значимость. Те задания, которые он выполняет, играя в «Синий кит», и социальное одобрение при этом, удовлетворяют его потребность в социальном признании. Он собирает «лайки» и постепенно обретает уверенность в себе. Заодно, по мере выполнения заданий, привыкает их выполнять. Здесь нужно также сделать акцент на психологических характеристиках детей, которые попадают в группу риска — игроков в эти игры. Как правило, это не спортсмены, не дети-лидеры, не дети, увлеченные каким-то социально одобряемым делом (им эти занятия могут казаться скучными, хотя они ими не заняты). Их можно отнести, скорее, к категории «педагогически запущенных» детей. Речь не о том, что они — из каких-либо неполных или неблагоприятных семей, а о том, что интересы этих детей оказались не выявлены и не развиты взрослыми (родителями, учителями или соседями). В таких опасных играх дети усматривают не только возможность получить признание от других, но и найти «достойное», признаваемое занятие. С этой точки зрения, подростки психологически предрасположены к подобным играм как к поиску поля для самоутверждения. Но одни утверждаются в спорте, другие — в каком-то творчестве, а третьи — в риске собственной жизнью — «зацепинге» или «Синем ките».

«СП»: — Какими методами можно, на Ваш взгляд, победить это пагубное увлечение или, по крайней мере, свести к минимуму?

— Запретительными мерами от этих игр не убережешь, а вот знакомство с конкретными судьбами тех детей, кто погиб, может помочь. Наверное, нужно создавать сеть тех, кто сумел вовремя отрезветь, создавать их истории. Но — не только это. Требуется организовывать работу с подростками еще на подступах к подростковому периоду — не в 12, а в 10 лет. Хорош в этом плане спорт, но не только он — туристические походы, летние сборы школьников, будь то работа в поле или какие-либо военизированные игры, исторические реконструкции. Можно вернуться к практикам, когда в классах были «старшие вожатые» — т.е. с 10-летними детьми общались и взаимодействовали подростки, которые уже имеют какие-то интересы. В этом плане показателен опыт ВДЦ «Орленок», где разница между отдыхающими (раньше это были пионеры) и вожатыми — всего в 5−7 лет. В общем, нужно не запрещать, а найти способы удовлетворять потребности подростков в самоорганизации, развития каких-то значимых инициатив, создание условий (даже игровых), когда они могут увидеть свои возможности и получить признание.