На тебе, Боже, что нам негоже (про ФСИН)

В Ярославской области заарестовали уже восьмерых (один из них под домашним) вертухаев-надзирателей исправительной колонии ИК-1. А 17 надзирателей были уволены. Фамилии есть, но какой смысл их тут приводить, важно само содеянное зло. Упомяну здесь только, что злодеев-товарищей сдал надзиратель Максим Яблоков.

Дело в том, что «Новая Газета» опубликовала десятиминутную запись избиения заключённого Евгения Макарова. Заключённого в наручниках удерживали на столе, а собравшиеся надзиратели били его по ступням дубинками и кулаками. Время от времени заключённого окатывали водой из ведра. Видимо, для того только, чтобы избивать дольше.

Избиения эти имели место больше года тому назад, 29 июня 2017 года.

Запись, конечно же, вопиющее зрелище, не для слабонервных. Возмутилась даже крепкая женщина, — глава нашего Совета Федерации Валентина Ивановна Матвиенко, а ФСБ и прокуратура вынуждены были заняться расследованием и теперь подключили следственный комитет Бастрыкина.

Возбуждено уголовное дело по пункту «а» части 3, статьи 286 УК РФ, — превышение должностных полномочий с применением насилия.

Наше общество кипит и злится.

Общество, конечно же, всегда понимало, что система ФСИН скрывает в своих шкафах скелеты, и в прямом, а не в переносном смысле, но тут, кажется, впервые воочию увидело ухарей-надзирателей за работой заплечных дел мастеров. Благодаря видеорегистратору.

Евгений Макаров тоже не пример для подражания. В 2012 году был осуждён по части 1, статьи 111 (умышленное причинение вреда здоровью) и, вероятнее всего, характеризовался в колонии как «дерзкий», то есть такой трудный зэк, который качает права, то есть их, свои права, отстаивает, насколько это возможно в окружении команды брутальных надзирателей.

Но ведь, по сути дела, он уже наказан приговором и суд не приговаривал его к безостановочным избиениям дубинками по ступням.

Срок у Макарова заканчивается в этом году, где-то в октябре. По его жалобе уже было расследование, но тогда его защита не располагала видео. Теперь располагает. Предоставив видео «Новой Газете» адвокат Макарова Ирина Бирюкова всё же от греха подальше выехала из России.

Уже после первого расследования Макарова перевели в другую колонию в ИК-8, где его тоже, говорят, избили, но уже не с таким размахом. Сейчас, после появления видео, Макарова якобы обещали убить, что он, впрочем, теперь уже отрицает. А что ему остаётся делать? Он же у них в руках.

Что я хочу сказать? А я вспомнил свои тюрьмы и свою колонию.

Я, в отличие от Макарова, что называется, «хорошо сидел».

Меня только один раз после новогодних праздников с криком: «А, политический!» плюс ругательства, здоровенный амбал ударил головой о притолоку (нас привезли в Саратовский областной суд и спускали в подвальные «боксы»).

За что лейтенант, — начальник конвоя, извинился передо мной, но только после того, как узнал, что я не буду писать жалобу. «А я напишу, а вы на меня напишите, и начнётся распря, а так как я за решёткой, то у меня нет шансов её выиграть, между тем жить мне в тюрьме станет невмоготу», — объяснил я.

«Вы умный человек», — заметил лейтенант и пообещал мне, что амбала, ударившего меня головой о притолоку, он ушлёт, больше вы его не увидите". Слово сдержал.

Я хорошо успел изучить наш ФСИН, хотя сидел не так уж много, четыре года всего получил.

Начал с наших СИЗО. Печальное одиночество тюрьмы Лефортово, грубая простонародность Саратовского Централа, мне знакомы. Я побывал даже в тюрьме строгого режима внутри лагеря строгого режима, правда недолго. Потом в колонии сидел под городом Энгельс. В «красной» колонии, это где строй жизни задают офицеры ФСИН, а «чёрные» ИК, — это где правит криминал.

В Централе в Саратове были просто невыносимы присутствовавшие при обысках собаки. Собак этих бойцовских пород фсиновцы выискивали где-то в недрах приемников. И, конечно, псы эти, натерпевшись на улицах, куда их вышвырнули хозяева, ненавидели людей, и хрипели брызжа горячей слюной в сантиметрах от зэковских спин, когда мы сидели физиономиями к стене на «продоле» (в коридоре) пока в камерах наших шли обыски.

Солдатюги, державшие псин на поводках, наслаждались нашим испугом, ну если не все, то многие.

Помню как в колонии в карантине зэков заставляли драить пол туалетным мылом зубными щётками. Как бесконечное количество раз заставляли застилать и перестилать постели, не для того, чтобы научить зэков как застилать, но чтобы сломать их волю.

Как из туалетов выходили в окровавленных соплях те зэки, которые отказались погрузить руку с тряпкой в жерло туалета, помню.

В колонии меня было хотели загнать на промзону работать, несмотря на то, что мне уже стукнуло 60 лет. Однажды утром меня назвали на промзону.

Я растерялся, наш бывалый контингент, криминалы посоветовали «Не ходи, если подчинишься, станут на тебе воду возить, скажи, что вскроешься, если станут заставлять. Не имеют права, тебе 60 стукнуло».

Мне позвонили в отряд «Савенко! На промзону!»

«Не имеете права. Не положено, будете заставлять, вскроюсь!»

Некоторое время в трубке было молчание. Администрация этого от меня не ожидала. Заставлять не стали. Так я отбился.

С промзоной связано ещё одно воспоминание. Каждое утро туда отправляли зэков с оркестрами. Однажды наши с промзоны явились необычайно поздно, ночью.
Я слышал как мой сосед долго ворочался, кряхтел и стонал. Утром не смог встать.

Оказалось, их страшно избили киянками на промзоне за то, что допустили пять сотен что ли счётчиков брака. Они ошкуривали газовые счётчики после литья.

Общее моё впечатление.

Советская, автоматически ставшая российской, система исполнения наказаний была придумана, реализована и построена армейцами. Постепенно сложилась традиция, что самые негативные элементы в армии в конце-концов попадали и попадают в систему исполнения наказаний. Все разгильдяи, недисциплинированные и склонные к нестандартному поведению.

Даже самое простое — система питания позаимствована из армии. Зэков кормят кашами и ужасными вываренными борщами и в кашицу разваренными «первыми», то же питание в армии, ну чуть получше.

Различия армии и ФСИН также очевидны. Во ФСИН царит характерное смешение званий, так, например, майор входил к нам в камеру в Саратове с киянкой по утрам, чтобы стукнуть по решётке (по звуку можно было определить подпилена ли она) в то время как всем балом по безопасности в нашем третьем корпусе правил старший лейтенант.

Когда в Саратовском Централе стали закручивать гайки и ужесточать режим, нам раздали на каждую камеру по картонке определённой ширины и учили как по-солдатски заправлять постели, мы делали «лыжи» как в армии. Ворчали, но делали, куда денешься.

Так что система ФСИН — ухудшенный слепок с российской армейской системы. Во ФСИН армия сплавляет своих отбракованных. По принципу «На тебе, Боже, что нам негоже».

В создание новой, не армейской системы исполнения наказаний, я не верю. Если запретить принимать в систему армейцев, то некому будет охранять заключённых.

А вот избиения с успехом будут продолжаться. Кстати, в большинстве случаев грязную работу насилия над заключёнными выполняют «ссучившиеся», тоже заключённые, — перешедшие на сторону администрации, в обмен на послабления.

Новости по теме: Минобороны показало боевой лазерный комплекс «Пересвет»