Майдан прижал российские зарплаты к плинтусу

Работа, как известно, должна вознаграждаться зарплатой. Она же, однако, обременена определенными тратами, и зачастую такими, что впору дешевле вообще не трудиться. В такой дикой ситуации оказалась знакомая молодая женщина — назовем её Светлана, которая устроилась бухгалтером с окладом 15 тысяч рублей «грязными» (речь идет о среднем городе в провинции).

У неё есть муж, который вкалывает на заводе за 25−27 тысяч, и трехлетняя дочка. Чтобы ситуация была понятнее, семья живет на своей жилплощади — в однокомнатной квартире, оставленной её родителями. Далеко не худший, к слову, вариант, учитывая, что значительная часть молодежи платит за съем.

Если ранее при разумной экономии Светлане хватало семейного бюджета на скромные нужды, то через полгода «трудового стажа» выяснилось, что за неделю до получки не остается ни копейки. Женщине пришлось тратиться там, где она и не догадывалась. Помимо оплаты за детсад существенными оказались транспортные расходы, в том числе на такси. Любая мама знает, сколько средств нужно, чтобы собрать дитя в детсад. Более частые болезни ребенка сопровождались дорогостоящими походами в аптеку. Обеды в рабочее время тоже никто не отменял, как и недешевый дресс-код. Подорожала и продовольственная корзина, ибо не оставалось сил на готовку. Вместо дешевой домашней пищи семья перешла на дорогие полуфабрикаты. Были и другие, вроде бы, мелкие расходы, которые, однако, выливались в серьезные суммы.

Короче говоря, когда молодые все подсчитали, то прослезились. За свою работу Светлана еще доплачивала из семейного бюджета примерно 3 тысячи рублей. Наверняка, эта история женщины типична. Не поэтому ли многие вакансии с низкой зарплатой не востребованы в центрах занятости? Что толку от них, если трудишься в ущерб.

Как здесь не вспомнить Карла Маркса, который доказал, что низкая зарплата при диком капитализме не возмещает расходования рабочей силы, что приводит к прямому её разрушению. Кстати, Светлана просила начальника о доплате, но тот отказал в классической манере, мол, бизнес сбалансирован и по-другому никак. Разумеется, никто не стал защищать работницу в этом трудовом споре.

Кстати, такая же ситуация была в США в первой половине 20 века. Так, в 1938 году американские рабочие получали меньше, чем было необходимо для нормальной жизни — $ 1176 в год, тогда как минимум физического выживания семьи из 4 человек равнялся $ 2177.

Как и у нас сегодня, тогда им никто не собирался платить больше — «бизнес же сбалансирован». Потребовались десятилетия отчаянной борьбы под крылом независимых профсоюзов, чтобы жизнь граждан США стала обеспеченной. В 1934 году в Алабаме был убит профсоюзный лидер текстильной промышленности за требование по увеличению зарплаты рабочим отрасли. Всего в том году было зафиксировано 11 убийств, связанных с трудовыми спорами. Но на этом не кончилось.

30 мая 1937 года в Чикаго полицейские расстреляли совсем небольшую демонстрацию протеста рабочих и профсоюзных деятелей сталелитейной промышленности, погибли десять человек.

25 июня 1937 году в Кембридже грузовиком был задавлен профсоюзный активист Джон Сефас, требующий от компании Phillips Packing Co достойной оплаты труда. 9 сентября 1938 года начальником полиции по этой же причине застрелен был Рэймонд Кук из компании Oscar Nebel Hosiery Company.

9 марта 1959 года в Кентукки во время массового протеста погибло 3 пикетчика угольного профсоюза. 3 ноября 1979 года в Северной Каролине убили 5 профсоюзных лидеров текстильной промышленности. В Канаде были замучены до смерти 24 профсоюзных лидера, в том числе известные на всю страну шахтеры Альберт Гудвин и Билл Дэвис.

Начиная с 1950-х годов, американские работодатели начали использовать другие методы управления рабочими и борьбы с профсоюзами, тем не менее, они все чаще уступали в трудовых спорах. Заокеанским капиталистам это, кстати, пошло на пользу, так как у них появился мотив для модернизации своих предприятий. В целом забастовки и защита трудовых прав стали мощнейшим стимулом развития экономики США.

В России же, начиная с правления Ельцина, профсоюзное движение полностью атрофировалось. 90-е годы сделали свое черное дело. В результате мы пришли к тому, что имеем сейчас, то есть в очередной раз пытается догнать ушедший далеко вперед Запад. Вот только, кажется, что предпосылок для рывка нет. Зачем доморощенным «бизнесменам» вкладывать деньги в высокопроизводительное оборудование, если стократно выгоднее платить мизер своим рабочим.

Да, у нас вроде бы есть Федерация национальных профсоюзов России (ФНПР), однако создается впечатление, что это кремлевский проект. Показательной оказалась реакция ФНПР на пенсионную реформу. Сразу после слушаний в Госдуме 21 августа на официальном сайте этой организации был опубликован документ, который фактически не отрицает инициативу правительства. В частности, ФНПР пишет: «Профсоюзы настаивают на том, что вопрос повышения пенсионного возраста должен быть увязан с рассмотрением и законодательным оформлением комплекса вопросов по развитию российской экономики» и т. п. и т. д.

Верные по форме предложения ФНПР, тем не менее, носят, скорее, декларативный характер, хотя бы потому, что их вряд ли кто-то будет выполнять. «Независимые профсоюзы» косят под системную оппозицию. На деле же функционеры пытается перевести общественное мнение с явного отрицания позднего выхода на пенсию в говорильню, чтобы потом вообще заболтать протест.

Например, чего стоить рекомендация ФНПР «Разработать и утвердить дорожную карту по реализации поручения Президента РФ о создании высокопроизводительных рабочих мест…». Ну, право смешно. Если бы эта задача была под силу нынешней власти, то она, наверняка, уже решалась. Или «принять конкретные меры по ликвидации „чёрных“ и „серых“ схем заработной платы». Можно подумать, что премьер-министр Медведев, прочтя данное предложение, хлопнет себя по лбу с криком: «Как я сам об этом не догадался».

Если бы ФНПР заявила, что никогда не поддержит пенсионную реформу, пока не будут выполнены предлагаемые её меры, тогда можно было бы говорить о честной позиции Шмакова и его коллег.

В целом, за последние двадцать лет деятельности Федерации не было ничего близкого к той борьбе за права рабочих, которая наблюдалась в США. Такое впечатление, что у нас в стране работодатели платят такие высокие зарплаты, что особо и возмущаться не надо. Отдельно отметим, речь идет не о политических лозунгах, а о постоянном давлении на бизнес с целью справедливой индексации трудовых доходов.

В России, кстати, есть опыт такой борьбы. Например, в свое время Межрегиональный профсоюз «Рабочая ассоциация» (МПРА) в результате забастовок на «Форде» во Всеволожске добился подписания коллективного договора и опережающего увеличения зарплаты. Но пример, увы, не оказался заразительным.

Более того, после событий на Украине, где в результате проамериканского госпереворота пришли к власти бандеровцы, ситуация с борьбой за права российских трудящихся изменилась в худшую сторону. Дошло до того, что на МПРА приклеили ярлык «иностранного агента», мол, «Рабочая ассоциация» получала субсидии от Глобального профсоюза IndustriALL. А потом на этом основании вообще запретили деятельность МПРА.

Справедливости ради, Верховный суд отменил решение о ликвидации МПРА. Тем не менее, ставка властей на подавление в зародыше истинного независимого профсоюзного движения остается в силе. Кремль, как черт ладана, боится любых протестов и забастовок, видя в них призрак киевского Майдана.

Между тем, если оставить за скобками политические требования, борьба за адекватные зарплаты является, по сути, единственной движущей силой экономики, так как заставляют олигархов и предпринимателей вкладываться в модернизацию предприятий. Но правительство упорно делается ставку на дешевый труд, повышая при этом и без того высокие зарплаты чиновникам и топ-менеджерам.

---

Экономический кризис: Эксперт объяснил падение среднего чека россиян до минимума

Новости экономики: Путин рассказал, почему не хочет поднять пенсии за счёт роста налогов для богатых