Владимир Винокур о Жванецком: Никогда не суетился и никому не кланялся

Умер Михаил Жванецкий. Ещё, кажется, недавно — на сцене, телеэкранах, в газетах. Жизнерадостный, ироничный. С неизменным листком в руках, исписанным остротами (или это нам только казалось, а на самом деле импровизировал на ходу?), которые тут же, прямо с эстрады, уходили в народ. И вот его нет…

Он умер в пятницу днем, 6 ноября после тяжелой болезни. Знал о ней давно. Не афишировал. «Искусство — это избегать слов», — его афоризм. В искусстве он знал толк. Почти все знаменитые артисты советской и российской эстрады, начиная с Аркадия Райкина — это Жванецкий, его тексты, репризы. Они, артисты, и состоялись-то во многом благодаря ему.

Лет двадцать назад вашему корреспонденту довелось общаться с блестящим актером Романом Карцевым. Мы соседствовали с ним, страстным болельщиком, на трибуне хоккейного дворца, как было не пообщаться? Я у Карцева — про него самого, а он мне все «Миша, да Миша». Вспоминал, как познакомился с ним в Одессе, откуда оба родом, как тот сам исполнял собственные монологи в местном студенческом театре «Парнас-2».

В то время, когда мы с Карцевым разговаривали, с Мишей Жванецким он уже практически не работал. «Он сам прекрасный артист, самородок, ему на сцене никто не нужен», — говорил мне Роман Андреевич. Говорил без обид, с уважением к старшему (на 5 лет) товарищу. Хотя были среди его коллег и те, кто считает, что Михаил Михайлович «упразднил разговорный жанр на эстраде». На что, кстати, Жванецкий ответил со свойственной ему философичностью: «Если один клоун разбился, это не значит, что цирк закрылся».

Он знал, что болен неизлечимо. Но не сдавался. До последнего продолжал работать. Лишь несколько сократив свое пребывание «на свету». В конце прошлого года приостановил телевизионный выпуск «Дежурного по стране». Потом практически перестал появляться в публичных местах. Думалось из-за пандемии. Увы, нет. В июне, когда схлынула первая волна ковида, признался, что чувствует себя очень плохо: «Я лежу, никуда не выхожу. Не только из-за того, что объявили карантин»… Логично, подумалось тогда, все-таки восемьдесят шесть человеку, подустал. И октябрьское его заявление о том, что уходит со сцены, подозрений не вызвало. Он красиво так сказал: «Артистам нужно иметь мужество уйти вовремя». Можно было только поаплодировать…

Он был большим писателем, родившимся в нужной стране и в нужное время. Большим артистом. И мужественным человеком.

 — Невосполнимая утрата, — одной из первых откликнулась на неё в своем Instagram-аккаунте Алла Пугачева, народная артистка СССР и друг семьи Михаила Михайловича. — Ты ушел от нас навсегда. Друг мой, ты незабываем!..

Корреспондент «СП» пообщалась с Владимиром Винокуром, близким товарищем сатирика. Обычно общительный, искрящий в разговоре прибаутками, на этот раз Владимир Натанович был немногословен.

 — Что тут скажешь? Боль и слезы, — буквально выдавил он сквозь явственный горький вздох. — Умер гениальный писатель. Настоящий гражданин не только нынешней России, но и СССР. Он всегда говорил правду. Всем, включая представителей власти. Открыто. Никогда не суетился и никому не кланялся.

«СП»: — Можно узнать, Владимир Натанович, когда вы встречались с ним в последний раз?

 — Не хочу говорить… Не хочу, чтобы «в последний»…

«СП»: — Большую часть жизни Михаил Жванецкий провел в Москве, при этом не скрывал неизбывной любви к родной Одессе, которая сейчас вместе с москвичами, всеми россиянами тоже скорбит о его кончине. Не говорил, что хочется упокоиться именно там?

 — Он должен быть здесь, с нами, лежать на Новодевичьем. Но решать — его семье…

Смерти Жванецкий не боялся. Много писал о ней. Больше всего, как признавался, любил вот эти свои строки: «Зачем бояться смерти?/Великие все умерли — и ничего!/ И вроде бы ничуть об этом не жалеют./Через смерть пройдешь, и все поймешь, и все узнаешь, и все не страшно…/ Так — просто перерыв»…