Сирийский ренессанс: России опять придется вкладываться

Министр иностранных дел Ирака Фуад Хусейн призвал восстановить членство Сирии в Лиге арабских государств. Это произошло всего через две недели после того, как министр иностранных дел России Сергей Лавров на пресс-конференции со своим коллегой из Саудовской Аравии принцем Фейсалом бен Фарханом заявил, что они договорились о «возвращении в арабскую семью» Сирии.

Посредничество России — это один ин инструментов оживить сирийскую экономику. Опустошенная хронической коррупцией, десятилетием гражданской войны, американскими санкциями и конфронтацией с другими арабскими государствами, Сирия явно неспособна обеспечить собственными силами восстановление.

Даже очень консервативные оценки колеблются вокруг $400 млрд. Естественно, ни цента не готовы вкладывать ни Евросоюз, ни США. После заявления Лаврова и Хусейна замаячила слабая надежна на то, что инвесторами могут стать страны Персидского залива.

Инвестировать нужно не только в физическое восстановление разрушенной инфраструктуры и жилья. Нужно компенсировать потери человеческого капитала (из Сирии выехало 7 млн. человек), восстановить промышленность и сферу услуг.

Разрушено в стране почти 140 тысяч зданий. Многие исторические центры (такие как древний город Алеппо, внесенный в список всемирного наследия ЮНЕСКО) были серьезно повреждены, как и древние памятники Пальмиры. В Хомсе, Ракке, некоторых районах Алеппо и пригородах Дамаска воздушные бомбардировки были такими же разрушительными как во Второй мировой войне в Европе.

По подсчетам ООН, к 2018 году боевые действия привели к тому, что почти половина медучреждений страны были повреждены или не функционировали. Разрушена треть школ. Не работает более половины канализационных сетей, так что две трети фекальных вод сбрасывалось в водоемы неочищенными.

В лагере беженцев Ярмук и прилегающих районах Дамаска было разрушено около 80% зданий. В Алеппо население сократилось примерно с 2,5 до 1,6 миллиона человек, в восточных пригородах Дамаска — с 400 до 270 тысяч человек. В Хомсе более половины жилых домов уже непригодны для проживания.

Еще одна серьезная задача для послевоенной Сирии — это разминирование. В прошлом году более 10 миллионов сирийцев (свыше половины оставшегося населения страны) проживали в районах с большим количеством мин и неразорвавшихся боеприпасов.

Россия уже принимает участие в восстановлении страны. Ясно, что Москва тратит на это большие деньги. Вернуться ли они хотя бы в отдаленной перспективе? Или все ограничится политической выгодой?

«Свободная пресса» поговорила об этом со старшим научным сотрудником Института востоковедения РАН, профессором Михаилом Рощиным.

«СП»: — Как думаете, какие политические преференции Россия может получить от послевоенного восстановления Сирии и от участия в подобных проектах в других странах — Йемене, Ливии, скажем?

— Политические преференции Россия имеет уже сейчас как одна из двух стран (вторая — Иран), которые спасли Сирию от развала. Восстановление Сирии без России сегодня невозможно. К тому же Запад и аравийские монархии помогать Дамаску точно не собираются. Следует помнить, что 16 ноября 2011 года официальный Дамаск был исключен из Лиги арабских государств, и отношения со многими арабскими странами до сих пор не восстановлены.

«СП»: — То есть держав, которые помимо России захотят поучаствовать в послевоенном восстановлении на Ближнем Востоке, не так уж много?

— В восстановлении Сирии наверняка примет участие Иран. Кроме того, думаю, Египет, Ирак и некоторые другие арабские и мусульманские страны.

Что касается Ливии, то проекты там возможны и, наверное, уже кое-что есть, но в целом в стране по-прежнему нестабильная обстановка и фактическое двоевластие. Там многое зависит от наших договоренностей с Турцией.

«СП»: — Участвовать в проектах послевоенного восстановления Сирии рискованно? С политической точки зрения, конечно.

— Риски старые — отсутствие реального плана мирного урегулирования в стране. На северо-востоке по-прежнему прочно окопались турецкие войска и никуда уходить не собираются. При их поддержке активно действует эмират радикалов в Идлибе, и это постоянный фактор, мешающий продвижению Сирии к миру. Американцы при Дональде Трампе было собрались уходить из Сирии, но передумали. Что будет сейчас при Джо Байдене, пока не ясно.

«СП»: — Россия активно продвигает в Сирии свои углеводородные проекты, например, по освоению средиземноморского шельфа. А как вы смотрите на перспективы этих проектов?

— В долгосрочной перспективе проекты смогут доказать свою эффективность, но для этого потребуется время. Вопрос именно в том, когда долгосрочные проекты начнут приносить реальную прибыль.

Вспомним, например, многострадальный путь «Северного потока-2». Судьба проекта показывает тесную связь экономики с политикой. В Сирии в этом плане и проще и сложнее: мы имеем дружественную страну, экономика которой в значительной мере разрушена многолетним военным конфликтом.

Но любой конфликт рано или поздно заканчивается, и сирийский тоже явно на пути к затуханию. Не будем забывать, что гражданская война в Сирии началась весной 2011 года. Я думаю, до окончательного решения вопроса пройдет еще несколько лет.