Парки превращаются… в бетонные джунгли!

Помимо граждан с их четвероногими питомцами, полноценными жителями наших городов, в том числе мегаполисов, являются деревья. Они, в отличие от нас с вами, не носятся туда-сюда, а знай себе растут. Но можно себе представить, сколько они всего помнят — все этапы того, как вокруг них вырастали, вместо тихих сельских улочек, бетонные джунгли.

Особенно много беспокойства за их зеленых соседей с раскидистыми кронами: дубов, каштанов, лип — у москвичей. В столице много чего строится — и там где надо, и там где не надо. Не прекращается движуха, далеко разносится грохот отбойных молотков, рев бензопил, сучкорезов и стрекот газонокосилок.

Осваиваются бюджеты. Мэр Москвы Сергей Собянин раньше иногда выступал с заявлениями о том, что мол «строят не за счет московского бюджета», а, дескать, на какие-то средства частных инвесторов. Богачи, конечно, вкладывают «свои частные средства», но перед тем как они стали частными, берутся льготные кредиты в подконтрольных банках. В последнее время Сергей Семенович практически перестал что-то объяснять, понял, что ему все дозволено, только размышляет вслух: «не знаем уже, куда новый дом воткнуть».

Как куда: в скверы, на школьные территории и на места спортивных площадок. Все то же самое происходило при предыдущем, отрешенном, мэре Юрии Лужкове, с его верным замом Владимиром Ресиным. Дешево и сердито — чтобы не напрягаться со сносом старых домов, а строить между ними точечно. Вскоре, когда дома заселят, автомобильные парковки понадобятся, можно будет штрафовать тех, кто станет заезжать на газоны. А ведь станут! Но это будет потом, и уже новые представители власти начнут таращить глаза на нарушителей и сурово их поучать.

А между тем схожая картина наблюдается в других городах и весях. Например, в Приморском районе Санкт-Петербурга местные жители отчаянно сражаются за сбережение лесочка, оставшегося на углу Парашютной улицы и Шуваловского проспекта. Собирают подписи, волнуются. Древесная куртина защищала их от зловонного дыхания промзоны. А недавно какие-то ухари изменили статус участка, перевели землю в разряд подлежащей застройке. Потом и саму промзону застроят жильем.

Свой глоток чистого хотят и жители Екатеринбурга, где в микрорайоне Мичуринский и в поселке Рудный вырубают деревья. Горожанам не хочется ехать за сто километров от города, чтобы подышать. А застройщики намерены все вырубить и застроить коттеджами.

Подобное происходит и в казанском микрорайоне Куземетьево, расположенном неподалеку от берега Волги. Там противостояние между жителями и застройщиками длится еже лет десять. Чем закончится не известно.

Алина Федорова, эколог:

— Людям, мало-мальски подкованным в экологии странно слышать предложение: «Давайте в парке Покровское-Стрешнево (или в Бицевском парке) проложим и заасфальтируем дорожки для самокатов, сделаем бесплатный вай-фай».

В ответ на эти предложения экологи терпеливо объясняют: это не просто парк, а Особо охраняемая природная территория (ООПТ). «Природная» — это значит, что бабочки, стрекозы, птицы, белки и даже дождевые червячки, должны жить в своей естественной среде обитания и лучше без асфальтированных дорожек и вай-фая. Все они — тоже «горожане» как и мы.

Вообще названия у того или иного природного объекта могут быть разными. Например, национальный парк, как в случае с Лосинным островом. А так же природный, природно-исторический, просто экологический. Природный заказник, памятник природы, заповедный участок, ботанический сад, дендрологический парк, городской лес, или просто водоохранная зона.

Почему-то еще в советские времена какое-то количество территорий — было отнесено к особо охраняемым. То, что многое неправильно называют «парком» — это может быть городской лес. А в лесу упавшее дерево должно тут же гнить, удобряя почву. То же самое с листвой, которая под действием грибов и бактерий превращается в так называемый питательный гумус.

По всей Москве листву старательно собирают в черные полиэтиленовые мешки и куда-то увозят. Куда? На полигоны твердых бытовых отходов, чтобы там однажды это все загорелось и отравляло окрестности едким дымом горящего полиэтилена. Только в московском Щукино таких мешков не было. Их и не должно быть — миллионы лет деревья сбрасывали листву на зиму, и эта листва перерабатывалась, становилась плодородным слоем. А благоустроители нас учат: надо убирать листву «чтобы чистенько было». Это уже не чистенько, а безжизненно…

Почему нужны нетронутые территории? Для бабочек и стрекоз? Не только! Они — своего рода живой индикатор. В Москве, когда еще существовала ныне забытая система государственного регулирования, думали о проветривании города. Мегаполис еще только зарождался, а об этом уже задумывались умные головы. В городе оставили восемь зеленых клиньев: Лосинный остров, Измайлово, Крылатское, долина реки Сетунь, Битцевский парк, Бирюлевский дендропарк и — Покровское Стрешнево. Это все естественные природные территории, леса, долины.

Сейчас они застраиваются. Промышленность исчезает, однако мы слышим: в городе ухудшается метеорологическая обстановка, повышается загазованность. Все из-за того, что последние участки свободной земли исчезают под многоэтажками: Тушинский аэродром, долина реки Сетунь. Безнадежно нарушена система проветривания города.

Но сейчас, похоже, все больше и больше людей стали осознавать: надо сохранять зеленые зоны, иначе город просто не выживет. То тут, то там люди чувствуют «запах хлороводорода». Первое время призывали «не открывать форточки». Но невозможно ведь всю жизнь просидеть с закрытой форточкой в четырех стенах. Задохнешься от собственного хлороводорода.

А сейчас еще повсюду происходит покос травы на газонах. Очень важно, чтобы ее не скашивали до основания, оставляя 4−5 сантиметров. Иначе трава перестает выполнять свою почвозащитную функцию, перестает сохранять в земле влагу…

Москвичка, экологическая активистка Анна Сурина считает свою общественную работу, жизненно важный как для деревьев, так и для людей:

— Есть надежда, что мы спасём старинные каштаны, с кроной на полдвора, и другие прекрасные деревья, которые сажали ещё наши бабушки и мамы. Все это сажали жители, начиная с 40−50-х годов, ещё до хрущевской застройки, и продолжают сажать до сих пор. Про самые молодые деревья (а их целая рябино-сиреневая аллея) из «Жилищника» нам говорят, что это незаконная посадка и они имеют право их срубить. Тогда получается все деревья — незаконная посадка? Они

врут постоянно, подозреваю, что неправы. Наверно, есть какой-то срок давности, когда дерево уже не считается незаконным?

По нашему и без того зелёному двору идёт «благоустройство». Пилят деревья, уничтожают траву. Добрались до места, где растут очень старые деревья — каштан, клёны, липы и др. По плану асфальтированные дорожки должны пройти прямо рядом с ними. Мы с жителями пишем письмо в префектуру и копии в Департамент природопользования и прокуратуру. Огромный каштан, ствол диаметром полметра или больше. На каком расстоянии от него можно копать, чтобы дерево не погибло? Один каштан нам порубщики уже загубили в ноябре. Сердце разрывается, такое варварство!

Все дорожки запланированы шириной 220 см с бордюрами, на месте старых узких асфальтированных дорожек, поэтому их копают глубоко! Всё это только ради того, чтобы могли чистить снег не вручную, а техникой. Ради этого будет раскурочен весь двор.

Общими усилиями удалось притормозить стройку, но это ненадолго, предстоит много ещё бумажных дел и пикетов. Есть конкретные вопросы по документации, официальным письмам, запросам, которую надо подготовить.

Что сейчас сделать, что надо предъявить горе благоустроителям, чтобы они оставили деревья в покое? У них план благоустройства, очень сырой, недоделанный, и наверно несогласованный по всем правилам. Но пока мы это выясняем, тупо стоим под деревьями и не пускаем строителей…

На фоне того или иного мегаполиса, или просто большого города, раскинулись тут и там официальные островки великолепной нетронутой и даже охраняемой государством природы. Тот же Лосиный Остров в Москве. Замечательно, что для того, чтобы попасть в лоно этой природы, не нужно ехать на другой конец страны. Горожане могут посетить зеленый уголок в черте города. Но некоторым этого мало. Хочется зелени прямо под окнами. Разве это преступление?

Александр Раппопорт, кандидат биологических наук:

— Несмотря на то, что в Москве много крупных зеленых массивов, многим горожанам хочет зелени вокруг их домов, во дворах, где они бывают ежедневно. При этом многие сами принимают активное участие в озеленении дворов. И, если посадку многолетников можно только приветствовать, то к посадке кустов, и, особенно деревьев, надо относиться с большой осторожностью. Дело в том, что, не зная схемы прокладки подземных коммуникаций, можно их легко повредить или посадить дерево над коммуникациями и тогда при их ремонте любимое дерево придется удалять.

Если вы ходите посадить в городе дерево, надо обязательно согласовать эту посадку с балансодержателем территории. В Москве этот процесс совсем не сложный, надо обратиться в Департамент природопользования и охраны окружающей среды и департамент сам согласует посадку в рамках программы «Миллион деревьев». Важно, чтобы все посадки были узаконены, а высаженные деревья и кустарники внесены в Паспорт зеленых насаждений…

Так что самовольная посадка жителями деревьев в нашей столице действительно дело не совсем простое. Это не преступление и даже не правонарушение. Просто может быть «артель напрасный труд». Однако те деревья, которые узаконены, они, считай, получили «городскую прописку»