Генерал Овчинский: Реформированный СКП разорится на одних сыщиках

В России будет создан самостоятельный следственный комитет, сообщил президент РФ Дмитрий Медведев. «Мы обсудим вопрос о создании самостоятельного следственного комитета РФ. Планируется — такое решение я принял — что он будет создан указом президента на базе существующего Следственного комитета при прокуратуре России», — сказал Медведев 23 сентября на заседании по вопросам правоохранительных органов. Президент отметил, что им будут внесены соответствующие законопроекты в Госдуму.

Чем обернется реформа, рассуждает генерал-майор милиции, доктор юридических наук, советник КС, начальник российского бюро Интерпола — в 1997—1999 гг. Владимир Овчинский.

«СП»: — Владимир Семенович, идея сделать независимым следствие витает давно, почему ее до сих пор не осуществили?

— Еще в начале 1990-х, когда была разработана первая концепция судебной реформы, предусматривалось создание самостоятельного, единого Следственного комитета. Туда, по задумке, переходило бы все следствие — из МВД, ФСБ, прокуратуры (теперь у нас следствием обладает еще и Наркоконтроль). Почему на реформу не пошли? Было противодействие, прежде всего, из органов безопасности. Они не хотели отдавать следователей, которые ведут дела по контрразведке, шпионажу, измене Родине. Не хотели, потому что эта работа десятилетиями строилась вместе тамошними оперативниками и следователями, — все было в одном кулаке. В итоге идея единого Следственного комитета зависла.

Потом возникла идея создания Федеральной службы расследований — тоже хотели все следствие там объединить, и добавить еще оперативные функции. Типа, создать аналог ФБР. Но это тоже не пошло.

В конце концов, как переходный этап, сделали Следственный комитет при прокуратуре, с очень серьезной степенью самостоятельности. Фактически, СКП от прокуратуры не зависит.

«СП»: — Как вам качество работы СКП?

— Оценивать, как СКП работает, я не берусь. Он нормально работает — делает, что может. Но давайте посмотрим, сколько следователей в СКП: около 7 тысяч человек, и зарплата у них в 2,5 раза, а у руководителей в 3 раза выше, чем следователей и следственных руководителей в системе МВД. А в МВД у нас не 7 тысяч следователей, а 56 тысяч. Представьте, если все эти сотрудники уходят в единый Следственный комитет, то зарплата у всех должна быть одинаковая, верно? И мы получаем финансовые проблемы — те же самые, что возникали в 1990-х.

Спрашивается: может ли сейчас государство позволить всем этим следователям увеличить зарплату до уровня СКП? Если сможет — хорошо, а если нет? И какая позиция у следователей ФСБ? ФСБ имеет огромную специфику, там совсем другого рода следователи. Ну, скажем иначе: там за десятилетия другие традиции сложились. Прежде всего — сочетание работы оперативников и контрразведчиков. Как они на пойдут на реформу?

Еще момент. Чтобы создать единый Следственный комитет, недостаточно небольших поправок в законах. Кардинально должно измениться и уголовно-процессуальное законодательство, и оперативно-розыскное. То есть, такие краеугольные законы, как УК, УПК, федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, потребуются совершенно новые инструкции по организации взаимодействия, по реализации материалов оперативно-розыскной деятельности. Спрашивается, сейчас это продумано?

«СП»: — У МВД заберут следствие, а что у него останется?

— Органы дознания. Это тоже следствие, но по ускоренной системе. Была идея расширить перечень преступлений, которые переходят на упрощенную форму, в дознание. Но это тоже огромные изменения в уголовно-процессуальном законодательстве, и все их надо предусмотреть.

«СП»: — Как вся эта система заработает, насколько она будет эффективна?

— Первым на такую реформу пошел Казахстан. Назарбаев в числе первых декретов издал указ о создании единого следственного комитета. Этот комитет проработал два с половиной года, и завершил работу. Следствие опять было роздано прежним субъектам, и было объявлено, что эксперимент не удался. Что эффективнее следствие работает, когда оно разделено на прокуратуру, МВД и органы безопасности. Может, у нас пойдет эта реформа, и будет эффективной — не знаю. Может, в Казахстане просто не получилось…

«СП»: — Если у нас тоже не получится, к чему это приведет?

— Говорить, что нарушится оперативная работа между сотрудниками нового Следственного комитета и следователями МВД, нет оснований. Сейчас, например, СКП ведет расследование, а оперативное сопровождение в большинстве случаев осуществляет оперативное подразделение органов внутренних дел. Видимо, так и будет дальше.

Зато есть другая проблема, решение которой я себе не представляю…

«СП»: — Что за проблема?

— Проблема помещений. Где сажать 56 тысяч следователей МВД, которые сейчас входят в Следственный комитет при МВД? Если они будут сидеть там же, фактически в том же коллективе вариться, — ничего не изменится. Те же люди, в тех же кабинетах, рядом те же опера. И как они совместно делали дела — и хорошие, и плохие (в моральном смысле) — так же и будет продолжаться.

Нужно сажать их в новые помещения. А где помещения взять? Это большая проблема. Ее можно решить, если у государства есть деньги, если все продумано.

«СП»: — Изменит ли такая реформа нынешнюю криминальную ситуацию?

— Изменит. Тот же Александр Бастрыкин выступил, я считаю, с блестящей статьей на сайте СКП, где написал о проблемах уголовного законодательства в сфере экономики. Он прекрасно показал, что нынешнее уголовное право, касающееся экономической преступности, не работает. Нужно переходить к другим моделям — европейским, американским, нужно детализировать составы экономических преступлений. Иначе все обрастает коррупцией. Сейчас, например, состав «мошенничество» можно трактовать как угодно — отсюда и «заказные» дела.

Но чтобы реформа пошла, нужно параллельно с созданием Следственного комитета серьезно поменять уголовное законодательство. Нужно прекратить вносить судорожные поправки, когда одна поправка противоречит другой. Сейчас, допустим, по антикоррупционному законодательству гуляет сразу несколько законопроектов — в Госдуме, администрации президента, правительстве, Следственном комитете — положения которых противоречат одно другому.

«СП»: — Понятно, что так не должно быть. А что нужно делать?

— Нужно создать, наконец, комиссию при президенте, единый комитет по разработке законодательства в сфере уголовной юстиции. Нужно провести инвентаризацию нашего законодательства.

Мы вот обсуждали закон о милиции, но это — рамочный закон, который мало влияет на ситуацию в стране. А вот уголовный кодекс, уголовно-процессуальный кодекс, федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности — эти законы жизненно-важные для наших граждан. Потому что каждый из нас в любой момент может попасть под действие этих законов.

Вот где собака зарыта. У нас должна быть серьезная реформа уголовной юстиции, начиная с законодательства. Иначе, даже если в вопросе об отделении СКП решат все сложнейшие организационные и финансовые проблемы, — это не повлияет на ситуацию. Одно тянет за собой другое.

Другое мнение

Наталья Таубина, директор фонда «Общественный Вердикт»:

— Создание самостоятельного Следственного комитета — это движение в правильном направлении. В концепции реформирования правоохранительных органов, которая была разработана правозащитными организациями, создание подобного Следственного комитета прописано как один из важных элементов реформы.

Это позволит более независимо проводить следствие, и приведет к повышению его профессионального уровня, к более эффективной работе следствия. Но нам представляется, что в рамках этого единого Следственного комитета должна быть какая-то структура, которая бы занималась исключительно должностными преступлениями сотрудников правоохранительных органов. Эти следователи не должны пересекаться в своей деятельности с расследованием общеуголовных дел.