Олигархия — против капитализма?

На фоне триумфа властей в связи с массовым выявлением страшных и ужасных «иностранных агентов» среди сколько-нибудь не только противников, но даже и просто критиков нынешнего режима, а также неустанного телеразоблачения западного капитализма, который в кризисе и нам совсем не подходит, невольно хочется робко попросить.

А именно: а нельзя ли, чтобы «иностранных агентов» из числа оппозиционеров и критиков режима выявляли и публично клеймили хотя бы не оффшорные «патриоты», а также еще в совсем недавнем прошлом самые известные «грантоеды», поедавшие эту похлебку из рук самых известных иностранных фондов? И еще: а нельзя ли, чтобы против капитализма на наших центральных телеканалах выступали бы хотя бы не новые явные феодалы и/или их очевидные пособники — сытно прикормленные лакеи?

Сами подумайте: хорошо, наверное, вполне даже прогрессивно, если капитализм критикуют с позиций движения вперед — необходимости его социализации на пути к более справедливому обществу. Но это вовсе не априори. Не автоматически. Вполне не только возможно, но и давно известно противоположное. А именно: зачем нам капитализм? Мы — бояре, вместе с нашими крепостными — ни в каком таком новомодном на западе капитализме не нуждаемся…

Понятно, что ни сами новые бояре, ни новые крепостные перед нами не распинаются. Боярам — извините, просто «в лом» перед нами распинаться. Крепостных же до микрофонов телепропаганды просто не допускают, да и не горазды они красиво говорить, расписывать прелести своего рабского счастья.

А вот лакеи при боярах — эти и говорить горазды, и совестью не слишком обременены. И главное: если выступать против капитализма — так, вроде, даже и совесть мучить не должна, ни дать, ни взять — прогрессист.

А что умалчиваешь, что выбор сейчас отнюдь не между капитализмом как прошлым и социализмом-коммунизмом как будущим, а между тем же самым капитализмом более или менее социализируемым или же — как у нас ныне — его дикой, буквально, первобытной версией, тяготеющей и фактически возвращающей нас обратно в принципиально несправедливое примитивное сословное общество, самый что ни есть феодализм? Так умалчивание, вроде как — не есть прямой обман. Во всяком случае, совесть, если ее тщательно укутать, а лучше припрятать подальше, мучить не будет…

А тут еще и «непонятки» с так называемым «электронным голосованием». Почему я беру это голосование в кавычки? Да потому, что оно, очевидно, не удовлетворяет базисным требованиям к голосованию на любых выборах. Начиная с того, что даже исходно его организатором, как минимум, в Москве, практически осуществлявшим учет избирателей и выдававшим электронные аналоги бюллетеней, был явно не уполномоченный орган. Не избирательные комиссии, на то уполномоченные, осуществляли всю эту работу от начала и до конца.

А проникновение в процесс и взятие под свой контроль любого этапа процесса любым иным органом или лицом хотя бы на одну минуту — это уже основание для полного недоверия всему процессу и его, как известно, совершенно загадочным результатам. Результатам, как минимум, совершенно противоположным результатам голосования вручную — хоть сколько-нибудь наблюдаемым и контролируемым. Разве это не очевидно? Разве одного этого недостаточно для того, чтобы иски проигравших именно в электронной части прошедшего голосования были удовлетворены?

Но суды, как известно, истцам отказывают. Отказывают так, как будто они обязаны доказать каждый факт нарушений и всю полную совокупность фактов. Как будто не достаточно установить, что сама система голосования не обеспечила прозрачность, наблюдаемость и подконтрольность — гарантии невмешательства извне, а, значит, не позволяет в принципе установить истинное волеизъявление граждан.

Прямо об этом по телевизору еще, слава богу, не говорят. Но подразумевают: главное — не истинный результат голосования, но необходимость нам что-то такое очень наше защитить, пусть и путем «подкручивания» результатов. Ради этого и массированный прямой недопуск на выборы наиболее ярких и известных противников режима — под предлогом «экстремизма» и т. п. Допускаю, что кто-то на это мошенничество ловится — соглашается, что «плохих» на выборы допускать нельзя, якобы ради нашей же пользы. Но только что же такое сокровенное наше хорошее таким образом защищается? И вот на тебе: чуть ли не снова против западного загнивающего капитализма — мы одни, в полный рост, бесстрашно не кланяясь каждой вражеской пуле. Но если против западного капитализма — то с чем своим, альтернативным?

Вообще, сама идея запеть старую песню новыми устами, к той песне уж совсем никакого отношения не имеющими, впечатляет. Это же надо додуматься: в самой цитадели невиданно в современном мире дикого и варварского капитализма (в нынешней олигархической России) запеть песню о том, что наше противостояние с Западом — это не иначе, как зависть и бессильная злоба находящегося в кризисе западного капитализма по отношению к нашему российскому, каким-то загадочным образом вновь почему-то якобы более справедливому обществу?

Социализмом (в противовес западному капитализму) наше нынешнее бытие пока называть еще, вроде как, стесняются. И понятно: идейно, до самой глубины души (и сущности нутра), наша нынешняя власть — совсем не про то, хотя прописанное в Конституции «социальное государство» на словах нехотя признает. А нового названия, с одной стороны, хоть сколько-то привлекательного, но, с другой стороны, не контрастирующего уж слишком вопиюще с окружающей действительностью, все еще не придумали.

Вместо хоть какого-нибудь определения нашего якобы более здорового социума и, главное, сколько-нибудь позитивного направления движения, нам предлагают некую, мягко говоря, не слишком свежую идеологему — «здоровый консерватизм».

Ну, кто же в моем возрасте и в надежде на то, что еще в здравом уме, станет выступать против здорового консерватизма? Но только что под ним понимать?

Мне бы хотелось — сохранение и развитие трехсотлетней Российской Академии наук, финансирование науки и образования не хуже, чем в Европе и США, не уничтожение, а развитие собственной наукоемкой промышленности, не разгром под прикрытием «оптимизации», а тщательное сбережение и развитие системы здравоохранения Семашко, заботу о стариках — пенсии в доле от средней зарплаты не ниже, чем в странах ЕС…

Но ничто подобное в понимании «здорового консерватизма» нам не предлагается. Главное — делается уже не один десяток лет все в точности наоборот.

Но тогда что иное? Всем сидеть тихо и молчать. Не роптать. Мирный протест — запретить. За участие во встрече со своим депутатом — наказывать как за экстремизм. А если кто ролики с пытками в колониях обнародует — объявить во всероссийский розыск: мол, информация была «для служебного пользования».

Консервативно ли это? Если апеллировать к не самым добрым традициям прошлого, возможно.

ЗдорОво ли? Явно нет, не здорОво.

Я как-то приводил эти цифры нашего сравнения с США именно в части справедливости и несправедливости — повторю еще раз. По ВВП мы отстаем от США грубо в 10 раз. По ВВП на душу населения — грубо в пять раз (примерно вдвое меньше население). Но, с учетом существенно более низкой у нас доли ВВП, выделяемой на оплату труда (и, соответственно, более высокой доле, распределяемой на капитал), по средней зарплате мы отстаем — уже в семь с половиной раз. А если исключить паразитические накрутки в форме супер-зарплат так называемым «топ-менеджерам» (прикрытие сословных привилегий якобы зарплатой), то есть взять зарплату именно большинства, что характеризуется среднеквадратичной или медианной зарплатой, то мы отстаем уже на порядок — вдвое больше, чем это естественно предписывается нашим отставанием от США по ВВП на душу населения.

То есть, упрощенно говоря, мы — не только впятеро более бедное (на душу населения) государство, чем США, но еще и дополнительно вдвое более несправедливое общество, чем те же США. Не говоря уже о более социал-демократических обществах и государствах Европейского Союза…

Так с каким же таким «западным капитализмом», да еще и находящимся, в отличие от нас, здоровеньких и жизнерадостных, «в кризисе», мы здесь так самоотверженно сражаемся?

Почему об этом пишу? Казалось бы, пропаганда — она и есть по определению бессовестная, зачем я на нее так реагирую?

Но вот проблема: люди слышат слова, которые ласкают их слух, и забывают, кто это говорит и, главное, зачем. А отсюда недалеко и до того, чтобы угнетаемые вместе со своими угнетателями оказались в едином строю — против тех, кто выступает, так или иначе, но за освобождение…