Как я был в Белоруссии, и чего на родине Лукашенко нагляделся

— Знаешь, у нас мало кто в директора стремится, — сказал мне Павел, бывший железнодорожник из белорусского Бреста.

— Почему?

— Как правило, они по три-четыре года в своем кресле держатся, не больше, мы с мужиками подсчитывали. Потом примерно на столько же на «перевоспитание» кое-куда отправляются. На производстве всегда найдется за что.

Павел — человек с опытом, директором, бог миловал, никогда не был, гонял тудой-сюдой (так здесь говорят) паровозы. Невелика шишка. Возможно, в чем-то он, рассказывая об особенностях экономических нравов у себя в стране, и перегнул палку.

Но странное совпадение: в тот же вечер в новостях по белорусскому ТВ показали сюжет, как Батька распекал прямо в цехе какого-то директора. За срыв планов и слабые темпы роста. Смачно распекал, телевизионщикам было что снять. Утром сюжет повторили.

Подумалось: усидит ли этот директор в своём кабинете или отправится проявлять производственные таланты в другие места? В Белоруссии крутой нрав Лукашенко хорошо известен.

Мы познакомились с Павлом в одном белорусском санатории. В перерывах между гидромассажем, иглоукалыванием и пиявками он иногда делился своими соображениями о политике, ценах, Путине, вражинах-поляках с их испорченной наследственностью.

Павел попал в санаторий по профсоюзной линии, заплатив за двухнедельный курс оздоровления 20% от номинальной стоимости путевки. Таких в медучреждении было много. И еще работающих, и уже пенсионеров.

Немало попадалось и инородцев вроде меня — одна женщина в прошлом году вместе с впечатлениями увезла с собой в Смоленск даже котенка, который резвился вместе с мамой-кошкой в парке. С трудом, но поймала. Теперь он россиянин, а тетенька приехала за вторым. Ну, и подлечиться, конечно. Тем более, что пребывание в этом санатории стоило недорого. Не то, что в России, особенно в Подмосковье.

Быт у меня был скромен. Бюджетный номер, электрочайник, работающий в режиме «вкл» без «выкл», капризный, как девушка, смеситель, то горячо, то холодно.

Это, разумеется, не двухкомнатный люкс с кондиционером. Но отдать 36 тысяч рублей за две недели отличного леченья, с хорошим питанием, с кефиром на полдник, 50-метровым бассейном, было не жалко. Если добавить сюда вкусную и свежую сырокопченую колбасу, нежное сало, действительно натуральную «молочку», по деньгам, спасибо Батьке, получилось «норм».

Я в Москве примерно столько же отдал недавно за ремонт ноутбука — злоба двое суток потом душила, а жена выносила мозг дней пять.

У Лукашенко с ценами не забалуешь, быстренько подойдут не очень приметные люди и леденяще спросят: вы что это, гражданин, злоупотребляете народным доверием?

За «социалку», строгость, упертость, умению держать удар, классовую ненависть к коррупции и к банальному воровству, почитание прошлого, за автобусы, которые ходят строго по расписанию, Александра Лукашенко в Беларуси уважают. Не все, но большинство, помогающее выигрывать выборы за выборами, точно.

На полях и фермах Батька, бывший директор совхоза «Городец», вообще, как отец родной.

Белоруссию часто называют последним островком СССР. Это в целом верно. Не только в плане экономической модели, госуправления, но и в методах воспитательной работы с населением.

Бродя по коридорам санатория, наткнулся на стенд с давно забытым у нас названием — «Профсоюзная жизнь». Директивы президента «Об усилении требований к руководящим кадрам и работникам» и «О мерах по укреплению общественной безопасности и дисциплины» соседствовали с назидательными рассказами о тех, кто, презрев общественно-полезный труд, встал на скользкую дорожку — «Воровству нет оправдания — есть серьезное наказание!».

В качестве примера приводился случай хищения на железной дороге. Двое машинистов в преступном сговоре с алчными электромонтерами стащили государственное имущество в виде дизельного топлива на сумму 434 белорусских рублей (по-нашему это примерно 13,4 тыс.). Приговор был суров: машинисты и их сообщники получили по два года лишения свободы каждый плюс штрафы от 960 до 1600 белорусских рублей (от 29 до 48 тысяч, если перевести на российские деньги).

От этих цифр мне почему-то вспомнились Чубайс, давно покинувший Россию, попавший под амнистию бывший министр обороны Сердюков, его сподвижница Васильева, и масса чиновников рангом поменьше тоже отличившаяся особой ушлостью и пронырливостью…

В нынешнем июле исполнилось 29 лет, как Лукашенко взял власть в стране в свои руки. Правит уже столько же, сколько Сталин и гораздо дольше Брежнева. Хотя масштабы не сравнятся с СССР, праздновать 30-летний юбилей республика будет наверняка с советским размахом. Может, кино телевизионное снимут.

Впрочем, мы в плане телеэффектов мало чем от белорусов отличаемся…

— Я телевизор вообще давно не смотрю, — не без гордости признался еще один мой собеседник — Виталий из Лиды. Лида — это Запад Белоруссии. Прежде там стояла советская ракетная часть. А сегодня тишину дремучих лесов нарушает рев двигателей военных самолетов. Белорусских летчиков учат наши инструкторы. Аэродром в целом, и российские штурмовики в частности, очень нервирует Украину, а особенно Польшу.

Виталий, не верящий местному телевидению, прежде гонял фуры в Европу, даже по Англии колесил. Когда ввели санкции и перекрыли границы, тысячи дальнобойщиков остались не у дел. Виталий нашел работу на небольшом предприятии. В санаторий тоже попал благодаря профсоюзам.

Впрочем, этот подарок судьбы его обрадовал как-то не очень. Главным образом из-за дальнейших перспектив после поправки здоровья: работы в небольшой Лиде нет, заработки низкие, кто мог, тот уехал в Минск. На плаву держатся советские еще промышленные гиганты. И то во многом благодаря российскому рынку. Соотношение жизнь/заработок у многих белорусов вызывает пессимизм.

— Средняя зарплата в нашем городе примерно 450−500 рублей (13,5−15 тысяч рублей в переводе на наши деньги. Для сравнения, в России средняя медианная зарплата 35−40 тысяч). В Минске, конечно, больше, но и у вас в Москве, в Питере доходы в разы выше, чем в Брянске или Костроме, — говорит Виталий — Плюс постоянные оптимизации и проверки. А доходы низкие. Бедно живем. Если ты не чиновник или силовик, приходится концы с концами сводить.

Три года назад, в августе 2020-го, Белоруссию вспучило. После очередных президентских выборов народ вышел на улицы. В протестах, которые длились несколько дней, участвовали сотни тысяч человек, не только в столице, но и в других городах. Среди взбунтовавшихся очень много было врачей, среднего медицинского персонала, учителей, других бюджетников. Да, сказывалось влияние оппозиции, однако для протестов были и вполне объективные причины. Главным образом невысокий уровень жизни и самоуправство бюрократии.

Батька, повесив на грудь автомат, власть удержал. Но предупредил соотечественников: «Мы выявим всех и каждого».

Задержания не заставили себя долго ждать. Кто успел, тот сбежал в Польшу или в Литву, кому не повезло — вынужден был пройти «тест на лояльность» в КГБ, для кого-то это закончилось печально.

Отголоски тех событий слышны до сих пор. Неблагонадежных «контора» вычисляет быстро. Поэтому обсуждать события лета 2020-го в Белоруссии не принято. Помните плакат «Не болтай!» времен Великой Отечественной? На нем суровая девушка в красной косынке прижимала палец к губам и все видом показывала, что болтливый язык — ближайший путь к лагерю. День сегодняшний показывает, что историческая память в обществе жива. В чем-то это хорошо, в чем-то не очень.

Характерная деталь: мои собеседники, когда речь заходила о верховной власти в стране, понижали голос. Правда, и у нас особо говорливых в последнее время поубавилось. Разговоры «про политику» перешли на кухни.

Батька тоже сделал выводы — начал укреплять вертикаль власти. Внимательные белорусы заметили, что благосостояние отдельных персон явно улучшилось. Не так как у нас, конечно, но все же.

Зато про Польшу белорусы рассуждают охотно. До 1939 года треть, если не половина Западной Белоруссии, была под Польшей, включая Брест и Гродно. Недалеко от Минска граница проходила. После войны эта территория отошла к СССР. Но осадочек остался. Поляки все громче тоскуют об утраченных землях, натаскивают свои войска, подтягивая их ближе к границе, размещают американские базы.

Белорусы не слепые — видят. Потому почти все, за исключением сбежавших за кордон, с воодушевлением встретили новость о размещении российского тактического ядерного оружия. Для большего понимания Варшавой текущей обстановки Лукашенко добавил, что при необходимости может попросить Путина и российскими стратегическими ракетами подсобить. Это заявление еще сильнее укрепило национальный дух. «Стратеги» вообще на всех — не только белорусов, действуют отрезвляюще.

Правда, у российских военных экспертов взгляд в будущее белорусского президента вызвал недоумение: зачем Батьке «Ярсы» и «Тополи», если добить до той же Варшавы вполне хватит тактических комплексов «Искандер», поражающих цели до 500 км? Про Вильнюс и говорить нечего — расстояние между двумя столицами 172 км по прямой. Потому они хоть и горланят, но потише, больше для понта — территориально даже небольшая Белоруссия в три раза больше Литвы.

А вот отношение к перебазированию в Белоруссию отрядов «Вагнера» не столь однозначное. С одной стороны, армия РБ невелика — около 50 тысяч «штыков». Дополнение в виде 7−10 тысяч закаленных в кровопролитных боях «музыкантов» лишним не будет. К тому же, случись что, к ним могут еще отряды своих подтянуться.

С другой, белорусы задают вопрос: а что, если Лукашенко начнет использовать вагнеровцев, так сказать, по своему усмотрению? Август 2020-го, как бы то ни было, в стране помнят.

Единственное, что сейчас снимает остроту вопроса — наглядный пример Украины: откровенно «майданутых» в стране заметно поубавилось, а идти за чьи-то интересы на баррикады, как три года назад, или в партизаны «дураков нэма». Недовольство уровнем жизни это одно, а бомбежки городов, «прилеты», налеты — совсем другое.

— Я вообще выступаю за одно государство — России и Белоруссии, как при СССР. Союзное — этого уже мало. Объединимся, и спокойнее будет, — высказал радикальную мысль еще один мой собеседник. —  Правда, если взять мой дом, выбрать десяток жильцов и построить их в шеренгу, шаг вперед сделает только один человек — это я. Остальные скажут, что нужно оставить все, как есть. Думаю, найдется и парочка тех, кто за курс на Запад выступит. Но это в приграничных с Литвой и Польшей областях. На востоке идейных западников меньше…

— А от Путина чего ждете?

— Лично я — чтобы он на Украине жестче действовал. Белоруссии это в плюс будет. А то неопределенность затянулась.