«Любой выбор предполагает погрешность»

В отточенных и саркастичных репликах жюри на пресс-конференции по случаю оглашения «длинного списка» премии «Русский Букер"-2012 то и дело мелькало сожаление: Любой — даже самый объективный — выбор предполагает погрешность. Мне хотелось бы извиниться перед теми из авторов, чьи книги не попали в лонг-лист, традиционно включающий не более 24 текстов» (председатель жюри 2012 года критик Самуил Лурье); «к сожалению, многие талантливые авторы остались за кадром — просто потому, что не смогли распорядиться своим талантом, вписаться в условное литературное поле» (прозаик, режиссер, сценарист Павел Санаев); «многие, если бы имели возможность сравнить список номинантов и собственно „длинный список“, несомненно удивились бы решению жюри» (литературный секретарь премии критик Игорь Шайтанов)…

Несмотря на то, что названия романов, выдвинутых на премию и не вошедших в лонг-лист, держатся в тайне (известно только их число — 136 номинированных, 114 допущенных к конкурсу текстов; по словам И. Шайтанова, — необычайно большое число!). Из кого в итоге состоит долгожданный лонг-лист вернувшегося на литературную арену современности «Русского Букера»?

Преимущество нынешнего длинного списка очевидно осталось за признанными писателями: их «крепко свинченные», хотя и не самые лучшие, если сравнивать с предыдущими, тексты составили больше половины реестра — «Загул» О. Зайончковского, «Анархисты» А. Иличевского, «И нет им воздаяния» А. Мелихова, экспериментальный интернет-роман «Арбайт, или Широкое полотно» Е. Попова… Именно эти романы образовали костяк лонг-листа, возможно, привлекая читателя концентратом знакомых, засвеченных на страницах газет и журналов, фамилий. Новаторская же проза, написанная менее известными авторами, вызывала отчетливое неприятие: «Я и не подозревал, что в современной российской прозе так плохи дела по сравнению с поэзией, — поделился поэт В. Салимон, на пресс-конференции, представлявший не столько критико-публицистическое, сколько „просто-читательское“ крыло. — Проза накренилась набок и пытается выплыть, а в том массиве писательского ужаса, который нам пришлось прочитать, это очень непросто». По словам членов жюри, современным романам недостает целомудрия, осмысленности, текущая проза проникнута безнадежностью и повышенным «половым любопытством» — недаром кулуары облетела сокрушенная фраза председателя жюри С. Лурье: «В современной мужской прозе есть одна главная героиня — эрекция, в современной женской — единственный главный герой: оргазм. Отбирая романы для длинного списка, мы постарались исключить тексты, в которых возможны только половые человеческие отношения».

Должно быть, поэтому — и в целях политкорректности — единственным откровенно нецеломудренным романом лонг-листа оказался «В Сырах» Э. Лимонова, наряду с З. Прилепиным («Черная обезьяна») и А. Тереховым («Немцы») составляющий «левое» крыло литературных полуфиналистов. «За Буйду („Синяя кровь“) и Терехова» поднимались бокалы на камерном фуршете. Что же касается мнения самих членов жюри, их (непроговоренные) симпатии, как кажется, остаются на стороне женской малочисленной части длинного списка: О. Славникова («Легкая голова»), М. Степнова («Женщины Лазаря») и М. Ахмедова («Дневник смертницы. Хадижа») удовлетворяют всем требованиям и надеждам этого года, вскользь высказанным в течение пресс-конференции: острота стиля, новизна и парадоксальность сюжета и внимание (даже — почтение) к частной человеческой жизни, разворачивающейся и обрывающейся на фоне истории.

Однако будет ли «большая история» столь благосклонна к «частным сюжетам» спустя пару месяцев, осенью, когда члены жюри: С. Лурье, М. Веденяпина, В. Салимон, П. Санаев, Р. Сенчин — начнут отбирать кандидатов в шорт-лист?..

На фото Павел Санаев, писатель, сценарист, режиссёр. Член жюри «Русского Букера»