После ухода Кудрина Минфин заметно повысил уровень своей открытости для общества, возобновив, в частности, предоставление в открытом доступе данных о помесячном исполнении расходной части федерального бюджета — причем в разрезе не только 14 основных групп расходов, но и 94 более мелких статей, чего не было никогда раньше.
Увы: в определенных ситуациях пресловутая «прозрачность» не доставляет никакого удовольствия, — ибо лишний раз обнажает болезненные проблемы, которые игнорируются, без преувеличения, десятилетиями.
Одна из них — крайняя неравномерность финансирования различных расходных статей, показывающая, что одни группы бюджетополучателей получают средства практически авансом, а другие недофинансируются в течение всего года и получают деньги едва ли не в конце декабря, когда говорить об их рациональном использовании уже не приходится.
Разумеется, в отдельных случаях это вызвано сезонностью: понятно, что выделение денег на строительство дорог зимой может привести к тому, что асфальт будут класть непосредственно по снегу. Сезонность имеют и сельское, и лесное хозяйство, не говоря уже о проведении президентских выборов. Но за исключением последнего примера большинство влияния сезонного фактора нивелируются в пределах полугода, что позволяет оценивать равномерность финансирования разных расходов по имеющейся отчетности первой половины 2012 года.
Эта «равномерность» вызывает шок: по 41 статьям расходов, то есть по 44% от их общего числа отклонение от среднего выполнения бюджета по расходам превышает 10 процентных пунктов! То есть при общем финансировании годовых расходов в 46% за полгода (что нормально с учетом ожидающейся осенью инфляции) расходы по 27 статьям профинансированы менее чем на 36%, а по 14 — более чем на 56%!
Дежурной отговоркой представителей Минфина длительное время была неспособность чиновников и бюджетополучателей правильно заполнять документы. Учитывая абсурдную усложненность документооборота, в это легко было бы поверить, — если бы значительная часть недофинансируемых направлений не оставалась неизменной на протяжении почти полутора десятилетий.
Даже с учетом легендарного разгильдяйства и разложения отечественной бюрократии невозможно представить, что за это время не удалось научить правильно заполнять бумажки бюджетополучателей хозяйственной сферы или, например, ЖКХ (единственный укрупненный раздел, который был существенно недофинансирован, — он получил менее четверти годовых проектировок!) А ведь эти статьи недофинансируются регулярно.
Дело не в неумехах-чиновниках: ошибка, которая продолжается так долго, — это как минимум политика.
И недо- или перефинансирование тех или иных направлений представляется наиболее надежным индикатором реальных, а не пропагандистских приоритетов — причем не только Минфина, но и всего правящего бюрократического класса. В самом деле: попробовал бы кто-нибудь задержать финансирование какой-либо имиджевой «стройки века» типа многострадального моста на остров Русский или смытого штормом порта около Сочи, не говоря уже о «бедствующих» республиках Северного Кавказа! «Доктор» посетил бы такого чиновника немедленно, в автоматическом режиме, безо всяких путинских телеобещаний. А задержка финансирования неважных отраслей и направлений гарантированно сойдет с рук, и это понятно всем.
Разумеется, говоря о приоритетах бюрократии, надо помнить о коррупционном характере ее значительной части: ударное финансирование закупок, например, лекарств или вооружений может быть признаком не только приоритетности этих сфер для государства, но и сравнительно большей нормы воровства в этих сферах, что делает их приоритетом клептократии. Разделить эти две мотивации, к сожалению, так же сложно, как отделить «жуликов и воров» от всей правящей тусовки.
Главными фаворитами государства являются «молодежная политика и оздоровление детей», получившая за полгода 90% годового финансирования (вероятно, за счет ударной поддержки разного рода «кремлевских движений», в том числе в преддверии разгона некоторых из них), общее образование — 80% (что радует), ядерно-оружейный комплекс (78%, что вызывает тревогу, учитывая репутацию Кириенко в профессиональных кругах), кинематография (71%), мобилизационная и вневойсковая подготовка (68%), «прочие» межбюджетные трансферты (67%), охрана семьи и детства (63%, что хотелось бы поддержать, если бы не пугающая нормальных людей активизация ювенальной юстиции в последнее время), военные исследования и санитарно-эпидемиологическое благополучие (по 62%).
Среди париев бюджетной системы следует выделить общеэкономические вопросы, а также санаторно-оздоровительная помощь (по 36%), исследование космоса, а также связь и информатику (по 35%), как ни странно, внутренние войска (34%), водное хозяйство и дошкольное образование (по 32%), профессиональную подготовку и повышение квалификации (31%), жилищное хозяйство (20%), благоустройство (17%).
Впечатляет недофинансирование массового спорта (получившего за полгода лишь немногим более трети положенного на год) на фоне перефинансирования «спорта высших достижений», которые не перестают шокировать болельщиков. При этом и годовые расходы на «высшие достижения», то есть, по сути, на картинку в телевизоре, вдвое превосходят расходы на массовый спорт, необходимый как для физического, так и для морального здоровья народа.
Пугает, что в список недофинансированных статей бюджета попала «заготовка, переработка, хранение и обеспечение безопасности донорской крови и ее компонентов», профинансированная лишь на 36%. Ведь нехватка донорской крови с высокой вероятностью ведет к гибели людей, — и, соответственно, недофинансирование этой статьи расходов весьма напоминает массовое убийство.
Но даже на этом фоне фееричным выглядит финансирование статьи бюджета «сбор, удаление отходов и очистка сточных вод»: из 691,5 млн руб, предусмотренных на год, за первое полугодие было выделено аж 9 млн, — то есть 1,3%! Это рекорд, и остается лишь надеяться, что мы по-прежнему будем тонуть в обычных наводнениях, а не в канализации.
Критикуя неравномерность расходов бюджета, нельзя забывать, что наименее равномерно финансируются небольшие статьи расходов. В результате на 44% неравномерно финансируемых статей приходится лишь 18% годовых расходов.
Но это все равно значительная сумма, не просто свидетельствующая о сохранении глубокого неблагополучия бюджетного процесса, но и дезорганизующая работу добросовестных бюджетополучателей.
О работе Минфина давно уже нужно судить в том числе и по ритмичности, равномерности исполнения им бюджета страны, — однако российское руководство, если судить на примере Кудрина, предпочитало опираться на принципиально иные критерии, вплоть до одобрения его деятельности стратегическими конкурентами России.
