Сватовство политика

Этой осенью в Саратове наблюдается настоящий звездопад.

Явление не природно-астрономическое, а, скорее, политическое — с неизбежной поправкой на всю условность термина «политика» в современной России; в регионах — особенно.

Да и звезды больше напоминают самопальные шутихи, на момент догорания и выделения неприятного запаха.

Связано это с выборами в областную думу — в Саратовской области (и еще пяти субъектах, не считая регионов, где пройдут выборы губернаторские и мэрские, которые состоялись 14 октября. Схема выборов — смешанная, то есть предполагающая участие как партий, так и кандидатов-одномандатников, впрочем, тоже сугубо партийных.

Естественно, визиты партийных лидеров при таких раскладах — это не только встреча с электоратом на местах, но и, считается, его мобилизация. Действенный элемент политических технологий.

Раньше вожди ездили в ограниченном количестве и узнаваемой стилистике. Геннадий Андреевич Зюганов любил и умел выступать в ДК с колоннами и бывшей припиской к могучему некогда оборонному предприятию. Очаровывал пенсионерскую массовку программными тезисами вперемежку с анекдотами и русскими песнями. Анекдоты — от самого лидера КПРФ, фольклор — от артистов группы сопровождения; помню, как-то агиткомпанию Зюганову составляла замечательная певица Александра Стрельченко.

Владимир Вольфович регулярно получал отказы от университетских актовых залов и столь же предсказуемо скандалил по этому поводу. Поскольку задаток всегда бывал внесен и принят, а отказ следовал ровно на момент приземления жириновского борта, возникала мысль о спланированном цирковом трюке. Впрочем, Вольфович чаще предпочитал областному центру — районные, где устраивал коронный номер — раздачу народу сторублевок вместо листовок с календариками.

Михаил Ходорковский, заехавший к нам в 2003-м году, накануне ареста, скромно предпочел каминный зал Торгово-промышленной палаты.

Сергея Миронова, а, бывало, и Дмитрия Рогозина принимали у нас как государственных людей (Рогозин был тогда еще оппозиционером) на высоком уровне. «Единая Россия» безропотно предоставляла для пресс-конференций помещения областной думы. Правда, листочки с каверзными вопросами думские клерки раздавали журналистам все равно.

Сейчас, с медведевскими поправками в партийное законодательство, увеличилось число партий (в саратовских нынешних выборах пытают счастья целых 14), соответственно и вождей. Значительно вырос и лидерский пассажиропоток.

Надо полагать, мобильные деятели турбизнеса вскоре просекут эдакую фишку и выкинут на рынок короткие туры в провинцию для партийных лидеров. И поднимутся на этом нехитром деле.

Сегодня в Саратов едут, в основном, либералы и политические тусовщики, что по нынешним временам — практически одно и то же. Лидеры народившегося без малого год назад протестного движения, которых достали упреками о «революции в пределах Садового кольца». Теперь они вполглаза ищут, что там у нас в регионах (а там, спасибо, выборы, почти перманентные) и просто обязаны иногда твитнуть: в Самаре, мол, очередной скандал… Партия жуликов и воров… Посмотрите, вы, граждане люди…

И подверстывается какая-нибудь саратовская фактура с бессовестными властями и местными активистами.

Затем и лично посетить, благо ехать всего ничего, а провинция эталонная — деревня, тетка, глушь… Есть и дополнительный бонус — так, накануне кампании, лидеры РПР-Парнаса хором заявляли, как горят желанием дать бой куратору внутренней политики Вячеславу Володину на его исторической родине. Такой вот программный тезис, очень похожий на юношескую аннибалову клятву нацарапать после выпускного непристойность на двери директора школы.

Надо сказать, путать Саратов с Самарой и даже Саранском лидеры при этом не разучились. Не знаю, как реагируют в Самаре и Саранске, а вот саратовцы — обижаются. Местные пиарщики даже предложили тест: путаешь Саратов с Самарой — вон из политики.

Давайте поименно.

Добросовестно отрабатывает ежевыборный номер лидер «Патриотов России» Геннадий Семигин. Партия эта работает многолетним спойлером у КПРФ, и в этом сомнительном статусе добилась некоторого даже признания и авторитета. Потому вояжи Семигина бюрократически основательны, риторика солидна и доходчива: патриотизм — последнее прибежище всего хорошего против всего дурного, лошади едят овес, а земля в иллюминаторе видна. Для местных СМИ визиты этого лидера — праздник дележки патриотических бюджетов; партийная касса в эти дни открывается, пустеет и запирается до следующего цикла.

Зато визит Ивана Охлобыстина, представлявшего «Правое дело», саратовцев искренне порадовал. Сей блистательный и многогранный персонаж в чем-то повторил в Саратове звездный путь Жириновского — ему тоже в последний момент было отказано в помещении — впрочем, не университетском, а лицейском. Охлобыстин, однако, не стал скандалить, увлек собравшийся на звезду народ с собою, по трамвайным рельсам — подобно покойной Янке Дягилевой. В кинотеатр «Победа», куда была перенесена встреча. Успевая по дороге балагурить, давать автографы и фотографироваться с барышнями. На встрече Иван Иваныч о политике говорил скучным голосом и общими фразами (само название «Правое дело» — чемпион общих фраз), но зато, отбарабанив политинформацию, не уставал преображаться в диапазоне от доктора Быкова до шута Вассиана…

Владимир Бортко, знаменитый режиссер («Собачье сердце», «Идиот», «Тарас Бульба») агитировал не столько за КПРФ, сколько за советскую власть. Для него это, наверное, синонимы. Но хотя дело происходило не в Одессе, а в Саратове, собравшийся на встречу с режиссером народ, в основном киноманы, понимал про две большие разницы.

Пока в лидерском зачете вперед вырвался Владимир Рыжков — он мотался по области пять дней — полноценное турне. «Я с ним провел почти полдня, / Он полюбить успел меня» (Агния Барто, «Три очка за старичка»).

У Рыжкова вышло как бы не наоборот. Дело в том, что в Саратове он, как и на малой родине в Барнауле, возглавляет первую тройку списка РПР-Парнас. Второй номер — столичный же коммерсант Аркадий Евстафьев, с бизнес-интересами в области и физиономией сытого кота, чья жизнь — как сметана. (Он памятен многим по истории 1996 года с «коробкой из-под ксерокса» и скандалами в «Мосэнерго», которое возглавлял с подачи Чубайса). Третий — владелец частной клиники некто Базин, вяловатый усач, косящий под доктора, единственный в тройке саратовец, впрочем, мало кому в городе известный.

То есть Саратов теперь Рыжкову край не чужой, отсюда и длительность турне, и высокий градус риторики. Владимир сразу же начал излагать здешние впечатления в Твиттере, особо напирая на фразу «убито в хлам». Если не все, то многое: дороги, ЖКХ, сельское хозяйство, городское тож… Полюбилось ему и профессорпреображенское слово «разруха». Разруха, ты, разруха, чужая сторона.

Убитый хлам Рыжков, не без удовольствия и явно смакуя, разложил на итоговой пресс-конференции. На сей раз не перепутав Саратов и Самару, но сравнив нас по мерзости запустения с Тамбовом и Астраханью. Обвинив несколько видных местных единороссов в криминальном прошлом (чем обнаружил близкое знакомство с предвыборной местной чернухой)… Во всей этой, по имиджу не шибко свойственной либералу-ботанику эсхатологии, безусловно, во многом справедливой, наблюдатели отметили очевидный перекос — не то столичного, не то специфически-либерального свойства.

Разнос пикейного жилета Рыжкова адресовался как бы не к власти, а к самой территории со всеми ее жителями.

Можно спорить о правомерности ряда (Тамбов — вполне чистый и даже уютный, в стиле «опрятная бедность», городок, да и Саратов последние годы благоустраивается), приводить относительно дорог примеры по принципу «бывает и хуже»… Дело, однако, не в самой фактуре, а обоснованности претензий. Моя покойная бабушка в таких случаях сварливо замечала: «без сопливых скользко». И то верно: когда о твоих вечных проблемах тебе докладывают с комсомольским задорчиком, заезжему докладчику хочется выписать подорожную: и не в Тамбов, а сразу в табло.

Естественно, местные единороссы, повинные, согласно Рыжкову, во всех этих напастях, принялись отругиваться. Конечно, в стиле «сам дурак», припомнив гастролеру все его госдумское, НДРовское, вице-спикерское прошлое…

Преданья старины глубокой, справедливые, впрочем, по касательной.

«Народ криком кричит о проблемах в сфере ЖКХ, — стенает Рыжков уже в своем блоге на „Эхе Москвы“. — Управляющие компании собирают с людей деньги, люди ничего не получают взамен. Тарифы постоянно растут, а качество услуг остается никаким. В Энгельсе билетерша в троллейбусе подарила мне квитанцию, по которой она должна заплатить за ОДН (общедомовые нужды) — а на практике за одну лампочку освещения — более 800 рублей в месяц! (при зарплате чуть более 2000 рублей). Контроля за этими деньгами — никакого. Чиновники на многочисленные обращения людей вообще не реагируют».

Однако, воля ваша, никто иной как нынешний соратник блогера, Борис Немцов, пробивал и проводил реформу ЖКХ, которая, устранив государство и муниципалитеты от коммунального процесса и контроля, по сути, переложила все бремя платежей на граждан, обогатив тысячи жуликов от коммуналки, их крышевателей — чиновников и силовиков… Чего уж теперь стенать. Как говорится, поп хвать за яйца, а Пасха прошла…

Кстати, о Немцове. Он анонсировался той же гоп-парнас-компанией в Саратове буквально днями. Впрочем, по опыту известно: Борис Ефимович в своих р-разоблачениях еще более предсказуем и скор на виртуальную расправу. Вот только лежит на всех его презентациях и самой личности неистребимый налет сальности. Есть и другие индивидуальные особенности: часовые опоздания на прессухи, легкий коньячный запашок, бесцеремонное «тыканье» журналистам, круглогодичный цыганский загар вкупе с цыганской же наглостью в обращении…

Далее: ожидался в Саратове сам Михаил Прохоров, чьи сторонники идут в союзе с теми же парнасовцами. Оно понятно, что просто взглянуть на богатейшего человека — развлечение не из последних, но в данном случае, оно, похоже, будет единственным. Ибо Прохоров, судя по его последним движухам в политике, намерен отныне, подобно Ипполиту Матвеевичу, многозначительно помалкивать. Как показывает пример Рыжкова-Немцова, иногда это даже лучше.

Саратовцы из продвинутых, между тем, цитируют запрещенную когда-то строчку Есенина: одолели нас люди заезжие.

Надо сказать, из провинции вся новейшая политическая история (последнего, протестного года) выглядит как затянувшаяся семейная свара. Власть и либеральные вожди, говорящие на одном понятийном языке, представляются родственниками, вступившими в очередной раунд борьбы за наследство. Борьбе придают особую пикантность публичность и общее прошлое. То одна, то другая сторона подтягивают деревенскую родню (официальная оппозиция: КПРФ, ЛДПР, СР, но у них свои хитрые резоны). Как всегда в таких случаях, внезапно обнаруживаются какие-то новые внуки и пасынки, типа Навального, и напрягают сразу всех прежних претендентов.

А провинциальные вояжи — не столько способ мобилизации электората для выборных процентов, сколько способ вынести на публику наследственные дрязги. Погуще заговнить удачливого конкурента. Попутно объяснив провинциалам, что наследство вообще-то — не ваша забота.

Когда после столичных этапов дележа лидеры-тусовщики приезжают «на выборы» в провинцию и сталкиваются нос к носу с местным начальством, приходит в голову другая, хоть и близкая, аналогия. Сватовства; походов многочисленных женихов за рукою и сердцем невесты-власти. Невеста, не первой молодости, с кирпичными щеками, но всегда завидная и желанная, окружена местными парнями — тулупы, валенки, двустволки. Но и пришлые женихи имеют некоторый шанс за счет столичного лоска, Босха и протестных речей. Важнейшая часть политического ритуала — перебранка женихов. Приезжие обвиняют местных в дикости и садистских наклонностях, местные пришлых — в импотенции и легкомыслии. В том, что, улучив момент, обязательно продадут невесту в публичный дом за бугор.

Публика смотрит на все это не без интереса, но, пресытившись однообразием, махнув рукой — у вас своя свадьба, у нас своя, — идет своим особым путем, иногда, впрочем, заворачивая на выборы.

Фото: РИА Новости/Владимир Федоренко