Эпидемия оптимизации

Модное в последнее время слово «оптимизация», все чаще фигурирующее в отчетах чиновников всех мастей, исторически имеет общий корень со словом «оптимизм» — оба произошли от латинского optimus, что значит «наилучший». Оптимизация сейчас проводится во многих сферах нашей жизни, в том числе и в здравоохранении — якобы в целях удешевления и улучшения качества оказания медицинских услуг населению. Однако в реальности благие намерения властей особого оптимизма нашим гражданам не добавляют, поскольку запускают механизм ликвидации, сокращения и социальной напряженности.

«Минздрав России прислал разнарядку по коечному фонду Астраханской области, — пишет в своем блоге депутат Астраханской областной думы, справедливоросс Олег Шеин. — Сейчас на миллионный регион приходится около 8000 коек. В 2013 году будет на 504 меньше. И это только начало. До 2015 года ассигнования на медицину будут сокращены примерно на 20%».

Как пояснил автор «СП», цифры он взял не с потолка, они были озвучены накануне на прошедшей в областной думе планерке. И по его словам то же самое идет по всей стране.

«Такие разнарядки на самом деле пришли не только в Астраханскую область, но и в другие регионы, — говорит Шеин. — Мне трудно судить об общем сокращении по стране, но, я полагаю, это где-то несколько десятков тысяч коек. А связано это, в первую очередь, с сокращением ассигнований на здравоохранение в трехлетнем бюджете. Так, если в прошлом году у нас финансирование медицины было на уровне практически 600 млрд рублей, то в 2015 году эта цифра будет уменьшена до 480−500 млрд. Естественно, это не может происходить безболезненно, поскольку оптимизация осуществляется путем сокращения и коечного фонда, и количества медицинских учреждений в принципе. Причем отмечу, что в Астрахани и сейчас больные часто лежат в коридорах, и есть проблема с размещением новых пациентов. То есть сокращение у нас уже достаточно серьезное произошло».

«СП»: — Возможно, есть объективные предпосылки — люди, скажем, стали меньше болеть?

— Уровень заболеваемости, думаю, каким был, таким и остается. Но многие люди в последние годы просто стараются переносить все эти неприятности на ногах и редко берут больничный. Назвать наш регион здоровым невозможно и в силу того, что регион не очень богатый, а бедность и плохое самочувствие — это вещи, идущие рука об руку. Но деньги из бюджета страны идут на полицию и армию, все социальные статьи режутся, в том числе и медицина. Обратите внимание, насколько низкий уровень зарплат до сих пор у наших врачей…

«СП»: — До среднего по промышленности в регионе не дотягивает?

— Думаю, что и не доведут. И что это значит, «средняя заработная плата»? В стране восемь лет назад ликвидировали тарифную сетку, т.е. в стране убили единые универсальные правила определения заработка людей в зависимости от их квалификации и от результатов работы. Вместо этого установили так называемые стимулирующие выплаты: это когда размер заработной платы человека фактически зависит от прихоти начальника. Приведу пример: в медицинской академии, где у нас готовят докторов, у многих преподавателей зарплата пять, семь, восемь тысяч рублей. Тогда как зарплата ректора этого учебного заведения составляет 350 тысяч рублей. Это актуально, поскольку ректор баллотировался от ЕР на выборах. А всем известно, что кандидаты обязаны по закону — хотят они этого или нет — предоставлять информацию о своих доходах. Поэтому можно любые деньги вливать в социальную сферу, в том числе в фонд оплаты труда, но по существующему распределению этих денег говорить о том, что эти средства дойдут до специалистов, совершенно не приходится. В договорах стимулирующие выплаты официально обозначены в «ножницах», скажем, от ноля до 30%. Это означает, что специалист может получить либо ноль процентов прибавки, либо восемь, либо двадцать четыре, причем без всякой мотивации, а так, как захочет, допустим, тот же главный врач.

Ради этой самой «оптимизации» чиновники зачастую проявляют просто чудеса изобретательности. К примеру, власти города Красавино, что в Вологодской области, решили сэкономить на медиках, лишив их «сельских» надбавок, и из деревенской больницы сделали городскую, поменяв элементарно ее адрес.

Как сообщает ИА «СеверИнформ — Новости Вологды», чиновники продлили одну из улиц Красавина за черту города, поэтому расположенная в Новой Деревне Красавинская районная больница получила новый адрес — Советский проспект, дом 220.

Врачи, которые в результате изменения адреса медучреждения лишились сельских выплат и пенсионных льгот, подали в суд на городскую администрацию. Под угрозой, как пишут местные журналисты, оказалось и само существование больницы, поскольку опытные специалисты теперь собираются увольняться, а молодые в нее не поедут. То есть порядка десяти тысяч жителей района рискуют вообще остаться без медицинской помощи.

Связаться с мэром Красавино Владимиром Миняевым, подписавшим постановление об изменении адреса больницы второго ноября с.г., не удалось.

Не прояснила ситуацию и главный врач районной больницы Алевтина Воробьева, к которой «СП» обратилась за разъяснениями. «Мы работаем в обычном режиме, — коротко сказала она. — Больше комментариев не будет. До свидания».

В то же время от красавинского депутата Светланы Кобыльниковой удалось узнать, что в конце минувшей недели проблемы медиков обсуждались на заседании рабочей группы местного горсовета. По ее словам, «было принято решение сделать запросы в администрацию города, района и в прокуратуру с тем, чтобы можно было дать правовую оценку постановлению, изменившему статус больницы». Кобыльникова также подтвердила, что несколько опытных врачей районной больницы уже написали заявления об уходе и что «есть обращения в прокуратуру и суды».

Более предметный разговор получился с доктором Сергеем Соколовым, заведующим хирургическим отделением Красавинской районной больницы. Он один из тех, кто не намерен мириться с новыми правилами и собирается идти до конца.

«Деревня, где расположена больница, территориально входит в городское поселение Красавино, но имеет статус сельской местности, — пояснил доктор. — Долгое время мы работали под юридическим адресом г. Красавино, деревня Новая Деревня. Но в начале этого года случился конфуз. Наш президент, как известно, объявил так называемую информатизацию больниц — у каждой должен быть свой адрес в интернете. Так вот, когда оператор попытался создать электронный адрес больницы на основе ее юридического — г. Красавино, деревня Новая Деревня — компьютер возмутился. Машина оказалась умнее ряда чиновников и выдала следующий результат: такого не бывает, либо город, либо — деревня. Выбирайте что-нибудь одно. Вот так, помянув, видимо, информатизацию нехорошим словом, местная администрация с 1 мая сего года меняет юридический адрес больницы. Он стал звучать так: деревня Новая Деревня Великоустюгского района МУЗ Красавинская больница № 1, и с этого момента медперсонал начал получать все „сельские“ доплаты». Но по сути-то все эти годы мы как были деревней, так и оставались. И это, кстати, подтвердили три районных судьи и один судья Вологодского горсуда, присудив двум нашим работникам пенсию по сельскому стажу. Правда, тут же возник вопрос: почему, если больница находится в сельской местности, нам столько лет не платили положенные 0.25% ставки".

По словам доктора Соколова, когда медики массово пошли в суд с требованием компенсации, городские власти в очередной раз «прописали» медучреждение по новому адресу: г. Красавино, Советский проспект, 220.

«Но проблема в том, что такого административного образования, как Советский проспект, на указанной территории просто не существует, — возмущается наш собеседник. — Город заканчивается знаком, перечеркивающим его название. Далее по дороге мы встречаем знак „Новая Деревня“. Нумерация домов, как и в любой другой деревне, начинается с единицы. Здесь же, в окружении деревянных домов, стоит районная больница, никакой городской инфраструктуры вокруг нет. То есть на кадастровом плане сделан такой здоровенный „язык“, который захватывает конкретно саму больницу и прилегающие кусты. И все».

«СП»: — То есть медперсонал больницы так «элегантно» лишили и пенсионных льгот, и положенных доплат?

— Да, надбавки сняли. После этого большая часть врачей заявили, что по адресу Советский проспект, 220 работать не будут и положили главврачу на стол заявления об увольнении. И есть еще один момент: если раньше в нашу больницу можно было заманить какого-нибудь выпускника мединститута, который приехал бы к ним, польстившись на программу «золотой путинский миллион» (врачам до 35 лет за переезд в сельскую местность обещан один миллион рублей «подъемных» — прим. «СП»). Теперь наша больничка становится городской, и никто из молодежи сюда уже не поедет.

«СП»: — Но ваш главный врач, тем не менее, говорит, что все нормально…

— Она откровенно лукавит.

«СП»: — А смысл?

— Позицию главного врача в данном случае объяснить просто. Если мы работаем по системе ОМС за свои жалкие копейки, то все главные врачи, как организаторы здравоохранения, работают по совершенно другой схеме оплаты труда. У них контракты с местными комитетами по Госимуществу. То есть они и зарплаты получают не как врачи, а как чиновники. И, простите, чьи же интересы должен выражать главный врач? Любой больницы, не только нашей. И Алевтина Александровна не хочет лишнего шума. Ей выгодней конфликт замять. А у нас — один выход остался: 10 декабря мы забираем свои трудовые книжки и запускаем процесс развала больницы. Потому что с уходом основных специалистов оставшиеся врачи просто не смогут работать, потому что их работа в этой больнице превратится в ад.

«СП»: — А себе вы найдете применение?

— Конечно. Знаете, сколько хирургов осталось в области? На всю Вологодскую область всего 147 врачей, оперирующих специальностей: хирурги, урологи, травматологи, эндоскописты и т. д. На протяжении последних 15 лет — повсеместные сокращения и увольнения. Вот у меня раньше было 30 коек в хирургическом отделении. После всех оптимизаций осталось 13 стационарных и 5 дневных. Детское отделение — закрыто, родильное — закрыто. Эндоскопический кабинет не работает. Койки неврологического отделения убрали, вместо них теперь есть десять коек неврологического отделения дневного стационара. Так, к примеру, с острым приступом радикулита вас имеют право положить только в дневной стационар. То есть вы утром, испытывая сильнейшие боли, на общественном транспорте едете в больницу, проходите лечение, а вечером — опять же автобусом — обратно домой. Каково? Про узких специалистов вообще, наверное, скоро можно будет забыть.

«СП»: — Сергей Валентинович, а вы не сгущаете краски?

— Нет. В течение 20 лет (именно столько лет Соколов практикует в Красавинской больнице — прим. «СП») я считал, что как врач, как хирург работаю на государство, обеспечиваю социальную стабильность, оказывая медицинскую помощь людям. Но, оказывается, в данный момент я работаю на страховую компанию. У нее я зарабатываю свои кровные копейки. Фактически сейчас страховые компании являются нашими работодателями. Одна треть всех денег, которые государство выделяет на здравоохранение, уходит на содержание наших уважаемых страховщиков. При этом хирург, например, работая по совместительству на приеме, получает за одного принятого взрослого человека 5 руб. 54 копейки. Дети ценятся дороже — 6 руб. 29 коп., вызов на дом — 25 руб. 17 коп., профосмотр взрослого — 2 руб. 62 коп. К слову, о качестве медицинской помощи. Разве будет заинтересован хирург качественно провести профосмотр при норме пять минут на одного обследуемого и оплате 2 рубля 62 копейки?

«СП»: — А как же все разговоры о реорганизации и модернизации здравоохранения?

— Вся реорганизация сводится к централизации, — в ней в данный момент заинтересованы страховщики. Мы увеличиваем расходы в малом и экономим в большом. Возьмем, к примеру, нашу область. Она имеет две областные больницы — одну взрослую и одну детскую. Около десятка городских больниц. Десятка два-три, допустим, центральных районных больниц — по числу районов. И фактически сотню участковых и районных больниц. Вот именно эти больницы — участковые и районные — составляют абсолютное количественное большинство от всех лечебных учреждений в России. Чего мы добьемся гигантской централизацией? Часть этих учреждений убираем, а потоки больных переключаем в более крупные медицинские учреждения. А потом эти последние реорганизуем и превращаем в отстойники социально-амбулаторного типа, абсолютно недееспособные. Что там вам могут сделать? Вам могут померить температуру, давление, поставить очередную прививку…, но у таких «отстойников» есть одно преимущество — на их содержание уходит минимум средств ОМС (обязательное медицинское страхование — прим.). Отсюда наши смехотворные расценки. Планирование здравоохранения, на мой взгляд, носит откровенно деструктивный характер, не отвечает основным целям и задачам, стоящим перед здравоохранением, умышленно ставит лечебно-профилактические учреждения на грань финансового краха, делает здравоохранение неэффективным, малодоступным, бюрократизированным сверх всякой меры. Ближайшая перспектива — дезорганизация и необратимая деградация отрасли, более выраженная на периферии, и кадровый кризис.

Фото: Константин Чалабов/ РИА Новости