Србия. Смрт. Гзпрм.

Не так много осталось мест на планете, где русским искренне рады. Не деньгам олигархов рады (российские нувориши со своей показной роскошью аборигенов только злят), а так, по-хорошему, по-человечески. Немного осталось таких мест. Почти совсем не осталось. И одно из них — Сербия.

В Сербии живут такие же русские как мы, только сербы. Поэтому она и называется — Сербия. А больше никакой разницы нет. Мне в Белграде об этом говорила переводчица современных русских писателей с русского на сербский: мы одно племя, у нас один, как это говорится, менталитет, прости Господи.

Как и все настоящие русские, сербы живут в атмосфере русской литературы. В домах сербской интеллигенции полки заставлены книгами русских писателей. На газетном лотке — Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита». У Захара Прилепина шесть книг переведено на сербский язык. И даже у меня одна переведена на хорватский. Хорватский и сербский языки почти идентичны. Но хорваты всё же не сербы. Потому что у них другая футбольная команда.

Футбольная команда — это очень важно. Я думаю, скоро национальная идентичность будет определяться по тому, за какую футбольную команду ты болеешь. Например, одно дело, если ты болеешь за «Терек». И совсем другое дело, если за «Зенит». И в паспорте скоро будет такая графа.

Сербы — злые болельщики и дерзкие футбольные хулиганы. А в остальном они добрые.

Ещё, конечно, религия влияет на идентичность. Но реже чем футбол. Сербы, как и все остальные русские, православные христиане. Но церкви не ломятся от прихожан так, как стадионы от болельщиков. Увы. И вот сейчас, например, великий пост, а в кафе нет даже постного меню. Я говорю: «молимо, бэз мэса», мне приносят картошку и фасоль. Фасоль и картошка, который день подряд. А сами сербы сидят и кушают скоромное. Сам-то я не пост блюду, то есть, у меня весь год пост — я вегетарианец (ну да, бывает и такое; и, кстати, за «Терек» я не болею, если вы понимаете, о чём я). Но за православие обидно. Потому что в мусульманском регионе, таком, например, как Чечня, во время поста днём кафе и продуктовые магазины вообще закрыты. Христианство отступает перед исламом, потому что верующие-христиане часто только крестик носят, а следовать даже простейшим ограничениям и аскезам не готовы. И не надо потом винить агрессию, экспансию, мировое правительство и инопланетное зло. Хочешь поддержать свою религию, сохранить свою культуру и идентичность? Молитва и пост. И ещё, если ты христианин, то нужно иногда в церковь ходить. В цркв, если по-сербски.

Сербский язык, конечно, без подготовки не поймёшь. То есть, когда написано — особенно, если кириллицей — почти всё понятно. А когда говорят — не разобрать. Но в принципе изъясниться можно. Если помнить, что многие слова такие же, как у нас, но без гласных; «е» читается как «э»; а ударение часто на первом слоге.

Жить в Сербии недорого. Чашка кофе стоит тридцать рублей, пообедать можно за сто пятьдесят рублей, а массаж, прекрасный оздоровительный массаж спины — двести рублей. Это на курорте, у сербов есть хорошие курорты с минеральной водой, в горах, всё как я люблю. Добраться к сербам несложно. Самолёт Москва-Белград в два раза дешевле, чем до Грозного. Визы россиянам не нужны. Потому что сербы любят русских, вот оно как.

В Европе многие любят русских, не только сербы. Я сам слышал от многих европейцев, что они, в принципе, любят русских. Не любят только Путина и Газпром. А без Путина и Газпрома они согласны русских любить. Но сербы, сербы любят русских иначе. Как говорится у русского классика, без Путина и Газпрома нас всякий полюбит, а ты полюби нас такими, какие мы есть, с Путиным и Газпромом. Сербы так и сделали. И даже больше. Сербы любят русских, а особенно — Путина и Газпром. Потому что Путин защитник сербов, а Газпром — кормилец, поилец и, особенно, обогреватель. Газпром купил национальную топливную компанию Сербии на льготных условиях под обещание крупных инвестиций в сербскую экономику.

А вот Америку сербы не любят. В мире не так много мест, где любят Америку. И с каждой бомбёжкой их становится меньше. Сербию тоже бомбили. В ту же дату, когда я пишу эти строки, четырнадцать лет назад, 24 марта 1999 года, США со своими союзниками по НАТО начали бомбёжки и ракетные обстрелы Сербии. Формальным поводом для агрессии был геноцид косовских албанцев. НАТО требовало от распадающейся Югославии вывести войска из Косово и провести референдум о косовской независимости, то есть, прекратить сопротивление распаду когда-то значительного европейского государства на мелкие и бессильные территории. Позже чиновники из Белого Дома признали, что их пропагандистские реляции о «геноциде» были преувеличением, и что реальной причиной операции было не стремление помочь косоварам обрести независимость, а «препятствия, которые режим Милошевича создавал либеральным реформам и открытию рынка». Такой пост-информационный цинизм стал фирменной маркой Белого Дома. Похожая история была с «химическим оружием» Саддама Хусейна.

Бомбёжки прекратились 10 июня, когда Косово перешло под мандат ООН и сербы смогли вывести свои вооружённые силы, не теряя лица. Каждая из сторон записала победу на свой счёт. Но уже в октябре 2000 года произошла настоящая капитуляция Сербии, когда под давлением политических и экономических санкций «мирового сообщества» население «свергло» Милошевича. В 2001 году бывший президент был предательски схвачен пришедшими к власти «демократами» и выдан за границу на расправу. Новый сербский премьер Зоран Джинджич инициировавший эту постыдную операцию, в 2003 году был застрелен снайпером. Бог ему судья. Как и Милошевичу, который скончался в тюрьме Гаагского трибунала в 2006 году, успев опровергнуть все выдвинутые против него обвинения и доказать фактами и документами лживость и жестокость НАТОвской кампании.

Агрессия НАТО против Сербии была важным поворотным пунктом по многим параметрам и деталям и ознаменовала новый этап в истории войн. Впервые война была выиграна исключительно воздушными силами, без участия наземных войск. В первый раз была полностью осуществлена новая военная стратегия «убивать безоружного противника с безопасного расстояния и без потерь». Что в свою очередь произвело катастрофу в традициях любви, романтики и сексуальности. Во все времена образ военного человека был наиболее притягательным объектом для женских вожделений, так как с ним связаны были дисциплина и смерть, как чужая, так и, особенно, собственная. То есть, природа побуждала женщин поскорее соединиться с воином, который всегда на грани смерти, чтобы сохранить его ценный и всегда пребывающий в опасности исчезновения генетический материал.

Теперь что касается солдат и офицеров в форме НАТО, женщины начисто потеряли к ним половой интерес, так как природа подсказывает им, что этот осторожный генотип никуда не денется; от недостатка риска и мужественности в окружающих женщины перешли на дизайнеров и стилистов. Я бы посоветовал им обратить внимание на русских писателей, опять же в целях сохранения редкого генетического материала. Но все двое или трое русских писателей, которых я знаю, уже женаты и счастливы в семье.

Воздушная операция НАТО послужила основой для собирательных образов и сюжетов последнего романа русского писателя Виктора Пелевина, S.N.U.F.F. Последнего русского писателя, который не женат и не счастлив в семье, или о семье которого ничего не известно.

Ну и так, напоследок. Бомбёжки Сербии стали первой, после окончания Второй мировой войны, боевой операцией, в которой приняли участие германские военно-воздушные силы, Люфтваффе.

В 2011 году, в двенадцатую годовщину начала бомбёжек, Сербию посетил тогдашний премьер-министр России Владимир Путин. С его визитом связывали большие надежды. И в Сербии, и в России. В России — потому что именно с 1999 года, с марш-броска российских десантников на Приштину, с «позиции» России в ООН по сербским вопросам, началось возвращение России в мировую политику как субъекта с какими-то своими целями и интересами. Или, говоря языком мифологическим, то самое пресловутое «вставание с колен». В Сербии — потому что сербские патриоты надеялись: Путин скажет твёрдое «нет» планам местных коллаборационистов по вступлению Сербии в НАТО.

Надежды и оправдались, и нет. Экономические вопросы Путин решил удовлетворительно. Кредит обещал. Товарооборот увеличить. Сербия — единственная страна дальнего зарубежья, с которой у России режим свободной торговли! То есть, торговля без пошлин. Это многого стоит. Это основа для серьёзной интеграции экономик. Однако правительство Сербии нацелено на интеграцию в другую сторону — с Евросоюзом. И, соответственно, на вступление в НАТО, как часть плана евроинтеграции. Патриоты против. В Сербии не редкость встретить выразительное граффити: значок EU в кружке, перечёркнутый. Что значит: нет интеграции в Европейский Союз!

Путин тогда сенсации не сделал. Был двусмыслен и осторожен. Высказался примерно так: я бы на вашем месте не торопился, мне знакомый пацан рассказал, что после вступления в НАТО он год не мог своего начальника штаба на должность поставить. Как-то это слабовато, после сентенции про «дохлого осла уши», например. Но всё же лучше чем ничего.

Мы Сербию не забываем. На четырнадцатую годовщину приехал я. С неофициальным визитом, но всё же. По поводу евроинтеграции у меня позиция жёсткая. Сейчас Сербия, при всех её проблемах, страна с самостоятельной экономикой, базирующейся на сельском хозяйстве. Какие плоды даст интеграция с Европой? Мы уже видели, что делает Евросоюз. На примере Греции и Кипра. Сначала уничтожает собственную производительную экономику интегрируемой страны — зачем вам фермы и заводы, будете жить туристами и банковскими операциями! Потом погружает в кризис. А потом приходит «спасать». Вот только если бы никого изначально не топили, то и спасать не пришлось бы. Главный «спаситель», конечно, Германия. Германия свои заводы и фермы не закрывает. Германия — огромная производительная экономика. Вся интеграция происходит в интересах Германии. Германия открывает для себя рынки периферии Евросоюза, ликвидирует тамошнюю реальную экономику, а потом забирает для себя ресурсы и рабочую силу. Выступая при этом в роли спасителя и интегратора. Вот так и Сербию могут «интегрировать».

Не зря ведь и не случайно, ровно четырнадцать лет назад, снова, впервые после 1945 года, в небо по боевому заданию поднялись бомбардировщики с чёрными крестами на фюзеляжах, и взяли курс на Белград.