Город, обречённый на героизм

В союзные времена Севастополь, будучи городом федерального подчинения, всегда жил хорошо. Так говорят севастопольцы, те, кто постарше. И во фразе, как и в самой интонации, с коей она произносится, звучит, прежде всего, ностальгия.

Именно она стала главной движущей силой, определившей выбор севастопольцев на референдуме 16 марта. Вкупе со страхом бандеровской угрозы, подпитываемым регулярными красно-чёрными сводками с Евромайдана, — плакаты со свастикой на фоне полуострова, взятого в колючую проволоку, до сих пор уродуют городской вид — ностальгия вновь сделала Севастополь российским. Он, собственно, всегда таким и был, но теперь стал официально. И вряд ли можно было прогнозировать иной результат.

Тем смешнее выглядели заявления о российских автоматах, под дулами которых голосовали севастопольцы.

Эйфория — чувство, царившее на избирательных участках Севастополя во время проведения референдума. И лозунги вроде «16 марта — домой в Россию» или «Не стоит бояться перемен к лучшему» в кое-то веки не казались банальными агитками, а скорее и, правда, соответствовали действительности. Происходящее в городе напоминало праздник.

Но сомневающихся в успешности проекта «Крым российский» хватает по обе стороны границы, укрепляемой и законами, отправляющими приветы гестапо, и рвами, напоминающими свежие раны. Ухудшение жизни как антипод знаменитому «покращенню життя» Януковича прогнозировали едва ли ни с первых дней установления в городе нового «российского режима».

Прогнозировали с такой желчной злобой, словно говорили о заклятых врагах, с коими бодались последние десять лет, а не о соотечественниках, с которыми ещё недавно приветливо общались и успешно вели бизнес. Смена чувств, риторики «материковых украинцев» и «сочувствующих россиян» по отношению к крымчанам и особенно севастопольцам произошла столь резко, что казалось, будто в американском ужастике эффектная красотка скинула привлекательную личину, обнажив инфернальную сущность кровожадной ведьмы, готовой рвать, убивать, есть заживо.

Отключим воду, газ, свет. Перестанем ездить в Крым. Закроем дороги. Обнесём рвами и колючей проволокой. Сгноим. Подобные обещания летели от свидомых украинцев, точно американские «томагавки» на Белград. Будете в Крыму и Севастополе немытые, голодные. Злорадствовали те, кто ещё недавно так пламенно и столь велеречиво разглагольствовали о единой Украине, целостной и нерушимой.

Украинские политики в своих эпитафиях Крыму и Севастополю шли ещё дальше, принимая дикие законы. Например, закон об уголовной ответственности с конфискацией имущества за въезд и выезд с полуострова. Временно оккупированная территория должна быть изолирована, умерщвлена, а после отвоёвана. Её жители морально и физически раздавлены, наказаны, чтобы другим регионам — в частности, Юго-Востоку — неповадно было. Слава богу, приняли это лишь в первом чтении.

Хотели российской свободы? Будет вам украинский застенок.

Основания, предпосылки к суровым севастопольским будням, действительно, есть. И местами трудные времена уже наступили.

Кто-то уезжает из Севастополя. Цены растут. Европейские инвестиции прекращены. Иностранные судна отказываются заходить в порты. С выплатами зарплат и пенсий — беда. Банковская система рухнула; люди отстаивают стометровые очереди в кассы и к банкоматам. Длиннее их только очереди за российскими паспортами, о получении которых уже ходит десяток жутковатых баек, вроде прописки в Магадане. Продуктов в магазинах и на рынках — всё меньше (сахар, к примеру, больше в Крым не поставляют). Людей, чьи центральные офисы находились в Киеве, увольняют с работы. Только за последнюю неделю семеро моих знакомых стали безработными.

В общем, всё на радость некоторым «материковым украинцам», которые, звоня, начинают разговор с фраз вроде «Ну что, ещё не подохли от голода?» или «Привет, немытая Россия». А, казалось бы, только вчера пивом и таранью за мой счёт угощались.

Нынешний Севастополь — благодатная среда для появления новых остапов бендеров и тех, кто хуже, беспринципнее великого комбинатора. Выманивают деньги за получение паспортов. По «выгодным» ценам меняют гривны на рубли. До кучи, чтоб уж наверняка в предынфарктное состояние ввести, стращают терроризмом, воинской службой в Чечне (в Украине армия обходится без призыва), репрессиями, тоталитаризмом. Мол, ещё не раз добрым словом помянут севастопольцы Украину.

Удивительно, но в кое-то веки жители города-героя к тяготам и бедам готовы. Как никогда. Они и после голосования размышляли в том ключе, что первое время будет тяжело, но вытерпим. Хуже, чем в Украине точно не будет. Это ведь при ней великий черноморский центр с мощнейшей интеллектуальной и промышленной базой превратили в туристический местечковый город. Уничтожили крупнейшие промышленные предприятия («Атлантику», «Югхолодрыбфлот» и др.) и научно-исследовательские учреждения (КБ «Азчеррыба», «Коралл», «Черноморец»" и др.).

Потому эйфория от российского Севастополя продолжается. Насколько ещё заряда хватит? Всё зависит и от самих горожан, и от нового российского правительства. Пока же севастопольцы массово переквалифицировались в оптимистов: Россия поможет, инвестиции, финансирование будут. Особые надежды связаны с новым мэром Чалым: свой, родненький — не подведёт.

В это верят искренне, с душой, что называется. И, пожалуй, именно эта надежда делает севастопольцев как никогда едиными, а, значит, и сильными.

Возможно, да, странный итог на сегодня, но по-своему он дорогого стоит.

Севастополь — город-герой дважды. Он удостоен этого звания за две своих обороны, равных которым нет в мировой истории. Похоже, что пришло время держать новую оборону — бытовую. Вести новые сражения — экономические и социальные. И отчасти это ещё более серьёзное испытание для города, который обстоятельства снова и снова обрекают на стоический героизм.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Станислав Красильников