Победа допинга за явным преимуществом

Очередной допинговый скандал в российском спорте уже не удивляет. Боксер Александр Поветкин в Екатеринбурге должен был провести бой с канадцем Бермейном Стиверном за временный чемпионский пояс WBC, на который продали 15 тысяч билетов, а из Москвы приехал сам Никита Михалков. Однако поединок не состоялся, потому что ночью президент Всемирного боксерского совета Маурисио Сулейман объявил об отмене боя в связи с обнаружением в допинг-пробе Поветкина остарина, то есть препарата, повышающего выносливость во время тренировочного процесса и запрещенного еще в 2008 году.

Надо сказать, что это уже не первая допинговая история с Поветкиным в этом году. 21 мая он должен был провести в Москве бой с Деонтеем Уайлдером, но у нашего боксера в пробе был обнаружен мельдоний. Однако Всемирный боксерский совет учел объяснения Поветкина и его команды, что препарат применялся до его официального запрета. Такое лояльное отношение к российским спортсменам было не единичным. Скажем, по той же схеме по сути простили конькобежца Павла Кулижникова и шорт-трекиста Семена Елистратова. Однако у Поветкина был год испытательного срока, то есть любая положительная допинг-проба в этот период означает дисквалификацию и лишение звания обязательного претендента на бой за звание чемпиона мира. Учитывая же, что Поветкину уже 37 лет, то по сути обнаружение допинга значило для него завершение карьеры.

Теперь проба А, взятая перед боем, показала наличие в организме остарина. Да, проба Б еще не вскрыта, а Поветкин и его промоутер Андрей Рябинский отрицают применение препарата, но, похоже, что ситуация довольно серьезная. Бывший глава российской антидопинговой службы Николай Дурманов говорит, что этот препарат, популярный в бодибилдинге и фитнесе, быстро выводится. Таким образом, можно сделать вывод, что применялся он в ходе подготовки к бою со Стиверном.

Профессиональный бокс никакого отношения к Олимпиадам не имеет, спортсмены готовятся не в рамках сборных команд, и не в Центре спортивной подготовки, о котором идет речь в докладе Макларена. Это, если хотите, частное коммерческое предприятие с отсутствием государственного участия. Но вот, честно говоря, понять, как можно в ситуации, когда российский спорт фактически накрыла волна допингового взрыва, да еще и будучи под условной дисквалификацией, применять запрещенные препараты, невозможно. Подобные истории приближают негативные сценарии, в соответствии с которыми вполне вероятен пропуск российскими спортсменами Олимпиады 2018 года в Южной Корее.

Интересна и фигура промоутера Андрея Рябинского, возглавляющего компанию «Мир бокса». Он, в частности, оплачивал юристов для наших паралимпийцев, обжаловавших в Спортивном арбитраже решение о дисквалификации нашей сборной на Паралимпиаде в Рио. Промоутер заявляет, что допинг у Поветкина в двух случаях был найден в одной лаборатории в Лос-Анджелесе, что наводит на некоторые подозрения. Однако, как объяснить такой факт — о допинге у Поветкина стало известно менее чем за сутки до поединка, а Рябинский заранее нашел запасного соперника в лице француза Жоанна Дюопа? То есть, получается, промоутер заранее если не знал, то по крайней мере подозревал о возможности отмены основного боя со канадцем Стиверном, но при этом не предупреждал, например, о возможных провокациях со стороны антидопинговых служб.

Бой с Дюопом Поветкин провел. По отзывам в соцсетях можно понять, что лучше бы наш спортсмен боксировал сам с собой. Люди шли совсем не на поединок Поветкина с запасным бойцом в шерстяных носках. Кстати, «Спорт-Экспресс» по принципиальным соображениям отказался освещать этот бой, что, на мой взгляд, совершенно правильно.

Вообще в профессиональном боксе допинг не редкость. Гильермо Джонс, например, не так давно не смог из-за положительной допинг-пробы провести бой с нашим Денисом Лебедевым, после чего Рябинский отсудил 2,4 миллиона долларов неустойки у легендарного промоутера Дона Кинга, представлявшего интересы Джонса. Только вот Кинг не организовывал потешный бой пойманного на запрещенных веществах клиента.

Конечно, можно предположить, что реванш у Рябинского хочет взять Кинг, промоутирующий Стиверна. Более того, на нашего промоутера подан иск командой Деонтея Уайлдера, чей бой с Поветкиным не состоялся из-за мельдония. Однако практика показывает, что антидопинговые лаборатории не будут рисковать репутацией из-за разборок команд спортсменов. Да и, честно говоря, после последних событий в мире российского спорта теории заговора вспоминаются в самую последнюю очередь.

На Поветкине наши допинговые беды, видимо, не закончатся, и коснутся теперь зимних видов спорта. Чемпионат мира по бобслею в Сочи уже отменен, в том числе из-за того, что наши олимпийские чемпионы Александр Зубков и Алексей Воевода, если верить докладу Макларена, выиграли свои медали после употребления запрещенных препаратов. 22 декабря мы узнаем реакцию IBU на список из 31 российского биатлониста, переданный WADA, причем, с дополнительными доказательствами. Как минимум, мы потеряем международные биатлонные соревнования в России, а как максимум получим дисквалификацию наших спортсменов по примеру легкой и тяжелой атлетики. Все зависит от того, сколько действующих атлетов есть в этом списке.

Я уже писал о том, что, когда разговор о допинге перешел из политической плоскости в профессиональную, отбиваться от обвинений будет сложнее. Так оно и получается. Когда из-за обвинений Макларена на Олимпиаду не поехали профессиональные спортсмены, это можно объяснить политикой. Но вторая часть доклада, содержащая переписку Григория Родченкова, говорит о том, что допинг среди юниоров и даже любителей распространен в России даже больше, чем среди олимпийцев. И отвечать на подобные обвинения, увы, нечем. Обвинить в ангажированности лабораторию в Лос-Анджелесе, которая проверяла пробы Поветкина, тут не получится.