Корсика без гламура

В прошлом году корреспондент «СП» побывал на Корсике, где поработал на сборе винограда. Сумел немного подзаработать и набраться впечатлений, пообщавшись и с хозяевами плантаций, и с мигрантами, которые работали на местных фермеров.

В нынешнем году он решил повторить свой опыт, и сравнить, что же изменилось за это время. Благо, владелица виноградников, получив письмо, коротко ответила: «Приезжайте».

До Корсики я добирался сложным путем. Через Венгрию и Словению до итальянского порта Ливорно. А оттуда уже паромом в корсиканский порт Бастия.

На паромной переправе в Ливорно вечером настоящий ад. Считается, что без машины на Корсику ехать не престижно, хотя там есть и две линии железной дороги, и автобусное сообщение. С вечера в огромную очередь на паром вытянулись сотни машин, многие с немецкими и австрийскими номерами. В них и ночевали туристы — с жёнами, детьми. Те, кому не спалось, коротали ночное время в ночном кафе на морском вокзале. Окончательная загрузка автомобилей на паром начиналась в полшестого утра. Все вокруг наполнилось рёвом гудящих авто, копотью моторов.

Наконец, переправился.

В разговорах с французами заметил, за последний год больше стали ругать президента Олланда: пустое место, болтун, который ничего не делает. В качестве возможного преемника называют как Саркози, так и Мари Ле Пен. Что неудивительно. Франция за истекший год продолжила вползать в кризис, хотя официальная придворная статистика констатирует якобы нулевой рост. Не такой быстрый, как Италия или Испания, но все же.

О специфике Корсики. Богатым московским дамочкам, тоскующим о «чистеньком» Западе, должно понравиться на тамошних морских курортах. Приморские города ухожены. Богатая праздная публика, много роскошных машин и яхт. Рестораны и отели дорогие. Если оценивать благосостояние по количеству бетона, израсходованного на манерные частные дачи с пальмами, в пересчёте на одного проживающего на них, то Корсика впереди планеты всей. О пресловутых бандитах, которыми когда-то кишел остров, напоминает только позиция в ресторанном меню: «тарелка корсиканского бандита». Преступность низка, говорят, даже наркотики почти не продают — особенности здешней «большой деревни», где все знают обо всех, заключается в том, что дилеров мгновенно вычисляют и сажают.

Но поездив немного по острову в местах не только туристских, начинаешь видеть и оборотную сторону местной жизни. Все эти красивы и утопающие в зелени виллы и дачи почти всегда пусты. Колоритные исторические городки в стороне от приморской полосы почти покинуты жителями, а молодёжи и детей там, похоже, нет вообще. Их красивейшие многоэтажные строения XVIII и XIX веков в ужасном состоянии и, в отличие от приморских вилл, зачастую зияют пустыми провалами сгнивших и выбитых оконных проёмов, там никто больше не живёт. Огромные прибрежные территории огорожены колючей проволокой — «частная собственность», но никакой хозяйственной деятельности там не ведётся — купили как «капиталовложение», впрок. Может, лет через пятьдесят придумают, что с этой землей делать. В горах над городом Бастия, центром департамента, постоянно дымит огромная региональная свалка мусора, вниз от неё текут ядовитые стоки.

Индустрии и промышленных цехов на Корсике нет. Вся экономика держится на обслуживании в приморской полосе богатых туристов, им в сезон сдают напрокат жильё, машины и яхты. Это позволяет иметь неплохой доход и одновременно порождает у местных леность. Большая часть плодородной земли на острове не обрабатывается. Строительство, ремонт и сбор урожая ведут арабы, частью нелегальные, иногда к ним присоединяются итальянцы, испанцы, изредка — французы с континента. Сами же корсиканцы гнуть спину не любят. При массовой безработице, особенно в зимнее время, множество здоровых местных мужиков болтаются по кафе и играют в карты. При этом найти в хозяйство тракториста, даже плохенького — большая проблема.

Когда я добрался, наконец, до «своего» хозяйства, то увидел, что за истекший год в составе нашей интернациональной бригады произошли изменения.

Нурди, постоянный работник с правом на жительство, который работал бригадиром и трактористом в прошлом году, взял длительный отпуск за свой счёт, чтобы поехать к семье в Алжир. Последний раз он видел свою дочь, когда ей было 11 лет, а сейчас ей 19, пора отдавать замуж. Но он имеет вид на жительство и, вероятно, вернётся.

Другой «стахановец» тоже уехал в Алжир. Правда, не добровольно, а принудительно. Однажды где-то в полночь он с друзьями выпил лишнего, они немного подрались, пришла полиция. Дело пустяковое, у всех был вид на жительство, и их отпустили. Но этот парень был единственным нелегалом, вот его и депортировали.

Выслали и Халяля, который завёл в прошлом году «курортный роман» с русской бабёнкой из Таллинна, которая работала горничной в гостинице. Жандарм остановил его на улице и предложил показать вид на жительство, которого у него, естественно, не было. Вообще говоря, проверки документов на улицах во Франции случай редчайший — правоохранителей в стране мало, им есть чем заниматься и без того. Как Халяль «погорел», я догадываюсь. Он был молодым тридцатилетним мужчиной, а верхнего переднего зуба у него не было, и это очень бросалось в глаза. Во Франции обязательное медицинское страхование, стоматология на высоте, французы за собой следят и ставят, когда нужно, имплантаты. У него, нелегала, страховки не было, и он решил сэкономить на достаточно дорогом дантисте. Но жандарм — это вам не изнывающая от любовной тоски мадам, которую он привлёк своим огненным темпераментом и безграничным жизненным оптимизмом. Похоже, блюститель порядка расценил, что без переднего зуба во Франции может ходить только верблюд в зоопарке, и поэтому решил поинтересоваться документами у ярко выраженного «лица арабской национальности».

Зато появился и новый персонаж — Атилла, 46-летний выходец из Румынии (его отец его был венгром румынского происхождения). Он профессионально батрачил уже пятнадцать лет: сбор винограда и фруктов, строительные работы и прочее. Вначале работал в Венгрии, пока там экономика не рухнула окончательно, затем переключился на Испанию. После того, как и там всё развалилось, работал в Италии и, наконец, оказался во Франции. Семьи у него не было, но имелись всякие потрепанные синьоры и сеньориты по местам зарубежной работы, романами с которыми он любил прихвастнуть. Это, кстати, позволяло Атилле экономить на аренде жилья. Этакий Казанова из глухой румынской деревни. Идеальный мобильный чернорабочий — непьющий и работящий, мечта для «рынка труда» Европейского союза.

Али, технолог винного цеха, родом из Алжира, работающий здесь на постоянной основе и легально, как имеющий во Франции вид на жительство, рассказал, как углубился кризис:

— Приезжающие с континента туристы всё реже ходят в рестораны, где они раньше бывали каждый день во время отпуска. А рестораны — важнейшая часть корсиканской, да и всей французской экономики. О снижении посещаемости я знаю не понаслышке — масса моих друзей-арабов там работает, и это они чувствуют на собственной шкуре.

Хозяйство, куда я повторно приехал, в соответствии с принятой у нас категорией можно отнести к крупного кулацкому — виноград, собственное производство вина и, как дополнение, выращивание бычков. Два-три постоянных работника, ещё два-три в зимние месяцы на подрезке винограда, а на сбор урожая стараются набрать до десятка сборщиков, что не всегда получается.

К моему приезду стояли две примитивных времянки для проживания сезонных рабочих, но они не были ещё готовы до конца и хозяйка, не стесняясь в выражениях, в присутствии всех орала на мужа. Он виновато молчал. Чего фермерша так взъелась на супруга, я так и не понял. Нормальный мужик, пусть и немного расхлябанный. Непьющий, некурящий и негулящий. При ином строе, в колхозе, он был бы всеми уважаемым начальником тракторной бригады, жена бы в нём души бы не чаяла и не грызла бы постоянно то из-за одного, то из-за другого.

Тот, кто в России болтает про преимущества западного фермерского хозяйства над коллективным, никогда не работал в таком сам. Откуда взялся такой фантастический персонаж как «рачительный хозяин»?

В нашем не слишком большом хозяйстве наблюдался явный избыток техники. Некоторая часть её была неисправна и ржавела без дела — где найти хороших ремонтников, а не мошенников, после которых техника через несколько дней снова остановится? Аналогичную ситуацию я видел, кстати, и в других французских хозяйствах.

Состояние виноградных посадок значительно хуже, чем было таковое, например, в колхозах Одесской области во времена СССР. В рядках много сорняков, в гроздьях полно гнили. Разнобой в посадках — в одном и том же рядке может быть и белый виноград, которых собирают отдельно, и красный, которых собирают вторым заходом. Везде грязь, свалки строительного и иного мусора.

Как обычному среднему хозяину, не являющемуся гением сельхозпроизводства, самостоятельно решить вопрос с расчисткой территории, посадкой винограда, поливом, удобрениями, опрыскиванием, агротехникой, банковскими кредитами? Специализированные фирмы существуют, но там множество аферистов. Как разобраться, кто есть кто, и сделают ли они то, что обещают?

Впрочем, это уже проблемы корсиканцев. А у нас были свои интересы.

Как мы работали? Теоретически, 8-часовой рабочий день. Хозяев в поле нет, всё передоверено бригадиру- арабу. Реально, с учётом непрерывных перекуров, мы пахали не более 4−5 часов — оплата шла за день — и все откровенно тянули время. А платили нам 60 евро в день — очень даже неплохо в условиях ужасающей французской безработицы, многократно превосходящей официально заявленный 10-процентный уровень. В прошлом городу, когда бригадиром был Нурди, требовательности было больше, а темп работы был повыше. Хотя иногда тоже тянули резину, но не так явно.

Атилла тоже удивился:

— В Испании я работал по 12 часов в день, по жаре, хозяева работали с нами в поле. Производительность была намного выше, а оплата ниже. А здесь, на Корсике, работать можно!

Фото автора