ВКС РФ в Сирии: разбор полетов

Сирийская армия готовит мощное наступление на юге провинции Хама. Об этом 1 октября сообщил СМИ командир бронетанковой части, расположенной на южной окраине Хамы, Бассам Ахмад Майруб.

Он отметил, что сухопутные части рассчитывают на российскую поддержку с воздуха.

Как известно, 30 сентября Россия официально начала воздушную операцию в Сирии. По данным Минобороны РФ на 2 октября, в результате прямых попаданий уничтожены командный пункт и узел связи террористов в районе Дар-Таазза в провинции Алеппо. Кроме того, штурмовики Су-25 нанесли удар по полевому лагерю в районе Маарет-Эн-Нууман в провинции Идлиб. Полностью были разрушены бункеры, а также склады оружия и ГСМ. В результате точечного бомбового удара в районе Хабит была выведена из строя перевалочная база и крупный склад боеприпасов.

Напомним, на аэродроме Хмеймим под Латакией развернута смешанная авиагруппа ВКС России, сформированная с прицелом на ударные задачи. В ней уже были замечены четыре истребителя Су-30СМ, двенадцать бомбардировщиков Су-24М, шесть бомбардировщиков Су-34, двенадцать штурмовиков Су-25СМ, а также вертолеты Ми-24 и Ми-8.

Причем, по неофициальной информации СМИ, переброска российской смешанной авиагруппы в Латакию началась параллельно с проведением военных учений «Центр-2015» и предшествующей им внезапной проверки Центрального военного округа (проводились с 11 по 20 сентября).

Так, четыре Су-30СМ 120-го смешанного авиаполка авиабазы Домна (Читинская область) были перебазированы сначала в Моздок, а 18 сентября в сопровождении военно-транспортного самолета Ил-76 пролетели через воздушное пространство Азербайджана, Ирана и Ирака и приземлились в Латакии. Некоторые же машины (например, шесть единиц Су-34) добирались до Сирии, минуя Азербайджан, — через Каспийское море, Иран и Ирак. Это говорит о том, что переброска ВКС РФ в Сирию была детально проработана.

Понятно, что при проведении любой военной операции заранее ставятся четкие задачи и цели, продумывается стратегия — то есть конкретные способы выполнения тех или иных задач. Как заявил президент России Владимир Путин, российская операция будет ограничена по времени на срок проведения сирийской армией наступательных операций, при этом в наземных операциях российские военные участвовать не будут.

Какова в таком случае стратегия России в Сирии? Какие цели и задачи могли быть поставлены Генштабом при планировании военной операции?

Чтобы ответить на эти вопросы, для начала стоит окинуть взглядом боевой состав ВКС РФ в Сирии. Член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ, главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский говорит, что вертолеты осуществляют прикрытие аэродрома — патрулирование близлежащей территории на удалении до нескольких километров, чтобы обеспечить безопасность взлета и посадки самолетов.

— Вторая задача армейской авиации — работа в составе поисково-спасательной службы на случай необходимости вытащить летчиков из тыла боевиков.

Истребители Су-30СМ, по идее, осуществляют общее прикрытие полетов ударной группы и авиабазы. По земле они работать могут, но все-таки у них иная задача — «сушки» демонстрируют наличие воздушного прикрытия, чтобы никто случайно не вздумал прилететь в район аэродрома.

Бомбардировщики Су-24М и Су-34, штурмовики Су-25СМ — собственно ударная группа — решают тактические задачи на линии Дамаск-Хама-Хомс-Идлиб. Удары наносятся в ближайшей тактической глубине — на небольшом удалении от линии соприкосновения сторон. Естественно, все это документируется встроенными средствами объективного контроля, беспилотниками и спутниковыми снимками.

Думаю, постепенно — через несколько недель — бомбардировки будут способствовать тому, что к западу от этой линии территории будут зачищаться от исламистов. Когда это будет достигнуто, на мой взгляд, у России больше не будет смысла держать авиагруппировку в Сирии.

«СП»: — На ваш взгляд, учитывается факт возможного снабжения боевиков средствами ПВО их спонсорами? Ведь наша авиация наносит удары в основном не по «Исламскому государству» * , а по позициям группировок «Джебхат ан-Нусра» ** , «Исламский фронт» и другим, которые, как известно, снабжают турки, саудиты и те же американцы (подробнее об этом читайте в материале «СП» — «Авиаудары по карманам США, Аравии и Турции»).

— Пока, судя по опубликованным видео полетов, наши самолеты даже тепловые ловушки не отстреливают — видимо, есть уверенность, что ПЗРК у террористов либо нет, либо их количество минимальное.

Что касается боевиков, то все, кто не подписал соглашении о перемирии с сирийскими правительственными силами для нас по умолчанию — «Исламское государство», вне зависимости от того, более они умеренные или менее. Понятно, что если не выполнить задачу по очистке линии, о которой я сказал, сирийское правительство не удержится. Поэтому задача нашей авиации — создать такое положение сил в стране, при котором режим Башара Асада будет держаться и дальше.

Президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук Константин Сивков подчеркивает, что российские и американские цели в войне в Сирии антагонистичны по определению.

— Все исламисты, которые воюют на территории Сирии против режима Башара Асада — бандиты. Формально та же «Джебхат ан-Нусра» не является ИГ (нередко они конфликтуют между собой), но для нас все они — террористы, с которыми надо вести жестокую борьбу, чтобы обеспечить себе безопасность на дальних подступах. Но для американцев, турок и саудитов они — не враги. Им наоборот нужно сохранить и взять группировки под полный контроль как инструмент для дальнейших ударов по России.

Поэтому нынешнее якобы сотрудничество между США и РФ — всего лишь имитация деятельности со стороны США, потому что им выгодно втянуть Россию в войну на удаленном ТВД. Это в дальнейшем позволит Америке создать условия для ослабления нашей страны, при которых можно было еще и предпринять попытки социальных взрывов.

Стратегия России в нынешней ситуации может быть построена только на жестком взаимодействии с наземными войсками Сирии, Ирана, «Хезболлы», ополчения и т. д. Но судя потому, что наша авиация наносит удары не по войсковым формированиям, находящимся непосредственно на позиции огневого соприкосновения с войсками Асада, а по тыловым объектам, складам и базам, то это говорит о том, что, по всей видимости, такое взаимодействие пока не организовано.

Особо отмечу, что из всех возможных способов оказать помощь режиму Башара Асада, на мой взгляд, Россия выбрала наихудший. Сейчас РФ ввязалась в войну крайне ограниченными силами, которые могут оказать незначительное влияние на исход боевых действий. При этом мы получили большой риск дальнейшего втягивания страны в долгую войну на удаленном ТВД, угрозу терактов, социальных протестов и т. д. Ведь Керри уже сказал, что российское военное присутствие в Сирии может иметь положительные последствия для США и что Москва рано или поздно будет вынуждена сменить политический курс.

Плюс ко всему — если в итоге бомбардировки ВКС РФ окажутся не такими эффективными, как предполагается, а это вполне может быть, учитывая ограниченный состав группировки и номенклатуру применяемых боеприпасов, то это будет сродни военному поражению.

«СП»: — Была информация о корректируемых боеприпасах с аппаратурой спутникового наведения — КАБ-500С-Э, работающих по принципу «сбросил-забыл».

— Да, но те же американцы применяют высокоточные ракеты AGM-65 Maverick с дальностью стрельбы до 30 км. Наши же самолеты для того, чтобы нанести удар, должны сблизиться с целью на 500−600 метров — максимум километр. То есть входят в зону поражения ПЗРК даже устаревших типов. Да, это сейчас их практически нет у исламистов, но чуть позже они обязательно появятся — их спонсоры постараются.

Кроме того, если американцам для поражения одной цели достаточно одного-двух боеприпасов и, соответственно, одного самолета, то нашим ВКС для выполнения аналогичной задачи потребуется в четыре раза больше боеприпасов. Почему наши сейчас крайне редко используют высокоточное оружие в конфликтах? Потому что его у нас дефицит. Первоклассные образцы есть, производить мы их можем, но запасов этого оружия мало — денег нет. А то, что осталось со времен СССР либо было взорвано в рамках т.н. «случайных» взрывов, которые в 90-е происходили на наших складах, либо использовано в Чечне.

«СП»: — Вы сказали про худший вариант, который был выбран для поддержки Асада, а какой, на ваш взгляд, был лучший?

— Их два — либо использовать советский опыт времен Вьетнамской войны, либо американский — времен иракской кампании.

Первый предполагает большое количество военных советников, поставки оружия в огромном количестве, неофициальное участие бойцов на стороне поддерживаемого режима.

Второй — заблаговременное (минимум за полгода) создание запаса материально-технических средств, инфраструктуры. А затем — переброску в регион трех дивизий самолетов и пять-шесть дивизий наземных войск. Этими силами в течение трех-четырех месяцев проводятся операции, которые резко меняют характер войны. Когда задача достигнута, присутствие свертывается, а оружие оставляется правительственным войскам.

Однако бывший начальник разведки — заместитель начальника штаба Сибирского военного округа, а затем и группировки войск в Чечне, генерал-майор запаса Сергей Канчуков доволен стратегией, которую Россия осуществляет сегодня в мире, тем самым возвращаясь в число влиятельных государств.

— По сути дела, впервые за историю современной России мы делаем что-то на перспективу, а не реагируем на уже состоявшийся факт. США своими действиями на Ближнем Востоке спровоцировали создание «халифата», который угрожает не только региональной безопасности, но Европе и России. Если сейчас не остановить террористов в Сирии и Ираке (эти государства сейчас неразделимы по той причине, что на них располагается ИГ, которое, к тому же, контролирует иракско-сирийскую границу).

То есть со стратегической точки зрения мы пресекаем негативный сценарий развития событий возле наших границ — в Средней Азии. Более того, что бы там ни говорили, России удалось купировать и конфликт на Украине. Сейчас решение проблемы передано в руки Порошенко, который должен, наконец, заняться своим делом — решать проблемы внутри своей страны мирным путем. На военный сценарий, чтобы взять ДНР и ЛНР, у него нет сил, да никто ему и не позволит его осуществить.

«СП»: — То есть, на ваш взгляд, Россия грамотно проводит военную операцию в Сирии?

— Да. Расчищаются маршруты для выдвижения и продвижения сирийской армии. Поэтому и применяются удары по ближайшим базам, складам и лагерям, чтобы они не остались в тылу у правительственных войск при их переходе в атаку. Если же мы сразу будет бить по границам Ирака и Сирии, то туда сирийская армия просто физически не сможет дойти.

Но есть два момента, на которые я бы обратил внимание.

Первый: необходимо усилить наземную группировку за счет иракцев, сирийцев и иранцев. Ведь самая большая проблема в проведении наземной операции — не уничтожение террористов, а контроль территорий. Естественно, боевики будут прикрываться мирным населением, устраивать подрыв и теракты. Кроме того, террористы будут менять дислокацию — уходить в Афганистан, Пакистан или в ту же Саудовскую Аравию.

Второй: все-таки руководству нашей страны надо более тщательно проработать вопрос с частными военными компаниями (ЧВК). Пока те эксперты, которые привлекались для обсуждения, лично мне не внушают доверия. А в Сирии как раз ЧВК сильно бы пригодились — для обеспечения контроля над освобожденными территориями.

---

* Движение «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

** Группировка «Джебхат ан-Нусра» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года была признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.