Почему Россия упорно не трогает мосты через Днепр в самом Киеве

«Почему мы до сих пор в ходе спецоперации упорно избегаем ударов по критической инфраструктуре Украины? Долбанули бы в ответ по мостам через Днепр в Киеве, их же там только автомобильных и железнодорожных 7 штук, и все дела. Зеленский и его укробоевики сразу поймут, почем фунт лиха и по-другому заговорят».

Примерно так выглядит среднестатистический комментарий едва ли не каждого первого рядового россиянина под сообщениями наших новостных агрегаторов и сетевых СМИ об очередных ударах ВСУ по многострадальному Антоновскому мосту в Херсоне. А таковые, надо сказать, появляются с завидной регулярностью, причем нередко по два-три раза в день — укронационалисты азартно лупят по нему из всех своих тяжелых стволов вот уже три месяца кряду, а конкретно снаряды американских «Хаймарсов» летят в него прямо в момент создания этого материала.

Даже военные корреспонденты, работающие на передовой, искренне не понимают, почему мы не отвечаем аналогичным образом.

«Мы по-прежнему сильнее и можем победить, если начнем выбивать три вещи: инфраструктуру, теплоэлектростанции, мосты через Днепр, — озвучил, в частности, способы перехвата инициативы в СВО военкор Юрий Котенок.

Этого, утверждал он, противнику хватит за глаза, чтобы у него всё посыпалось. В отличие от «Хаймарсов», которые меняют свои координаты, продолжил военкор, координаты расположения украинской инфраструктуры мы знаем железно — она не изменилась, противник в неё не вкладывался. «Надо её просто выбить, уничтожить, выжечь каленым железом»…

«Ну и что же медлим-то? — недоумевают люди, обсуждая события спецоперации. — У нас что, боевой авиации не хватает или боеприпасов, что ли, нет соответствующих, как утверждают украинские пропагандисты?»

А и в самом деле, почему? — поинтересовалась «СП» у военных экспертов.

С одной стороны, потому, что у нас, действительно, есть определенные сложности с боеприпасами, полагает полковник авиации в запасе, политик Виктор Алкснис.

— Для того, чтобы уничтожить мост, нужна большая мощность боеприпасов или их высокая точность. Американские «Хаймарсы» имеют точность попадания около 1−2 метров, наши же ракеты — около 5. Правда, в этом виноваты не конструкторы оружия, а то, что по ряду различных причин наша система ГЛОНАСС несколько уступает по некоторым параметрам западной системе GPS. Следовательно, для того, чтобы повредить полотно мостов, нам придется потратить довольно большое число, например, «Калибров».

К тому же, резюмировал Виктор Алкснис, не стоит забывать, что нанести повреждения удастся при этом только полотнам мостов, а уничтожить их опоры практически невозможно. Вероятно, поэтому удары по мостам через Днепр и не рассматриваются.

— Мост — очень сложное инженерное сооружение, и повредить, действительно, можно только полотно, но не опоры, — соглашается военный эксперт, капитан I ранга в запасе Василий Дандыкин. — Вы посмотрите, сколько времени уже бьют по Антоновскому мосту с воздуха, а мост как стоял, так и стоит. Так что, выходит, передовые западные ракеты в деле разрушения инфраструктуры не слишком-то эффективны. У нас, конечно, ракеты есть разные, но тот же «Кинжал», например, предназначен отнюдь не для разбивания мостов, а для пробивания подземных укреплений и сооружений.

Можно, конечно, поступать так, как поступали во время Великой Отечественной партизаны — прокрадываться к мостам и вручную крепить взрывчатку к опорам. Но это, опять же, очень трудоемкий процесс. Можно, конечно, подключить к делу дальнюю авиацию. Почему до сих пор не задействуют ее — я не знаю. Могу только догадываться, но, видимо, рассуждают в том ключе, что эта инфраструктура в последующем пригодится нам самим, а восстанавливать ее — дело не из легких.

Вопросом о том, почему же мы не бьем по тем же мостам через Днепр в Киеве, задается не только ваше издание, но не стоит сбрасывать со счетов еще два фактора. Первый — исключительно гуманный. В самом начале нашей спецоперации, если вы помните, при наших ударах по военным объектам вообще заранее людей предупреждали, чтобы те успели уйти.

Второй фактор ­- сам статус происходящего на Украине. Мы там проводим, подчеркну, спецоперацию. А она не подразумевает тотального уничтожения гражданской и критической инфраструктуры. Может быть, если будет изменен формат операции, изменится и наши стратегия с тактикой. Но пока ни Украина нам войну не объявила, ни мы формат не меняем, а до этих пор, как ни крути, на Украине проходит российская спецоперация со всеми ее ограничениями.

— В российском обществе сложилось мнение, что в этом конфликте в принципе существует некая сказочная игла, которую стоит только сломать — и наступит условная «смерть Кощеева», что есть какие-то объекты, уничтожение который сразу приведет к окончанию военных действий, — озвучил свой личный взгляд на ситуацию независимый военный эксперт Игорь Николайчук.

— На самом деле весь опыт современных военных конфликтов, начиная со Второй мировой войны и заканчивая бомбежками в Югославии и войной в Сирии, наглядно показывает, что современная инфраструктура — система, в принципе не то, что самовосстанавливающаяся, но имеющая изрядный запас функционально прочности. Так что долбить по тем же мостам в Киеве придется очень долго, если не бесконечно.

Те же американцы во время Второй мировой грозились сравнять с землей чуть не все города нацистской Германии, дотла сожгли Дрезден, раздолбали все узловые станции, и что? Военное производство в Германии только увеличилось, и все функционировало до тех пор, пока ресурсы не кончилось.

Вот и инфраструктура Украины благодаря советским инженерам стала настолько развитой, что теперь для ее уничтожения требуется прямо-таки ядерным огнем все дотла к чертовой матери выжигать, а в первую очередь — мирных людей. Кто решится на такое? Это во-первых.

Во-вторых, основанный на звериных инстинктах радикального национализма киевский режим способен мобилизовать внушительные людские резервы на «героическую перемогу» последствий наших ударов по инфраструктуре.

Ну, разобьем мы, предположим, мосты через Днепр. Грузооборот, я вас уверяю, упадет в итоге незначительно, а решающей роли в спецоперации это так и не сыграет.

Так что нам придется, я считаю, заплатить за успешное окончание спецоперации ровно ту цену, которую мы в конечном итоге заплатим. Увы, она не будет маленькой, как казалось многим в начале СВО.

За 30 лет манипулирования общественным сознанием Киев смог создать националистическое государство, которое даже в условиях феерического разрушения инфраструктуры будет сопротивляться чисто на ментальных конструкциях. Вспомните, сволочи-нацисты упорно сопротивлялись нам в 1945 году до последнего даже тогда, когда им стало известно о «героической гибели на баррикадах» (по версии нацистской пропаганды, естественно) их сумасшедшего фюрера.

Так что нам надо сосредотачивать свои усилия на разрушении не физической инфраструктуры Украины, а на ментальной инфраструктуре киевского режима. Вон янки вошли в Ирак только после того, как банально скупили за доллары всю тамошнюю военную элиту.

А мы, я считаю, зря не использовали на полную катушку с 2014 года свою «мягкую силу» на Украине. В конечном итоге мы, конечно, победим, я не сомневаюсь, только придется потрудиться.