Трагедия SSJ-100: «Это не жесткая посадка, это удар самолета о полосу»

«Аэрофлот» опубликовал список выживших при аварийной посадке Sukhoi Superjet 100 в Шереметьево. Кроме 33 пассажиров (список неполный и уточняется), выжили четыре члена экипажа.

Как рассказал пилот SSJ-100 Денис Евдокимов, в самолет ударила молния: «Яркая вспышка, хлопок». Из-за этого лайнер потерял радиосвязь и перешел в режим прямого управления, отметил пилот.

Бортпроводница SSJ-100 Татьяна Касаткина также подтвердила, что в самолет ударила молния: «Мы попали в тучу, был сильный град — слышен был шум за бортом. И в этот момент произошел хлопок, по ходу самолета — слева». Вслед за этим, по ее словам, было принято решение о возвращении в аэропорт.

По данным источника «Интерфакса» в службах аэропорта, у лайнера отказала автоматика при повторном заходе на посадку.

«Во время первой попытки захода на посадку у самолета была слишком высокая скорость, и приземлиться он не смог. При повторной попытке отказали все системы автоматического управления, обеспечивающие посадку», — сказал собеседник агентства.

Самолет трижды ударился о полосу и сломал заднюю стойку шасси. Ее обломки попали в двигатель, он загорелся, и пламя мгновенно охватило заднюю часть фюзеляжа.

Здесь возникнет соблазн списать катастрофу на ошибку экипажа. Мол, пилоты виноваты, раз не сумели в режиме ручного управления сесть нормально. Но попробуйте в сложных метеоусловиях посадить наполовину обесточенный, заправленный под завязку лайнер — летающую цистерну весом под 50 тонн, которая несется к земле на скорости 300 км/час. И добавьте сюда, что конструкторы на SSJ-100 отказались от традиционного штурвала в пользу бокового «джойстика», отказались они и от механических амортизаторов, защищающих самолет от касания взлетно-посадочной полосы хвостом.

Возникает еще вопрос: как вообще получилось, что, пробыв в воздухе всего четыре минуты, и набрав высоту всего 3600 метров, лайнер угодил в тучу с градом? Кто проложил маршрут в самой гуще грозового фронта?

Ведь понятно, чем заканчиваются подобные ситуации. В 2006-м на Украине разбился самолет Ту-154М авиакомпании «Пулково», следовавший из Анапы в Санкт-Петербург. На борту находились 159 пассажиров, из них 39 детей, и 10 членов экипажа. Все они погибли. По одной из версий, катастрофа могла произойти из-за погодных условий: самолет попал в сильную турбулентность, а потом и в грозу. В итоге мощный разряд вывел из строя электронику самолета.

Падение Ту-154М наблюдали несколько местных жителей. Все они вспоминают, что как раз в это время началась сильная гроза, потом поднялся ветер и пошел ливень. Причем дуло так, что дождь шел чуть ли не горизонтально. А потом сквозь удары грома жители услышали гул — прямо на них из облаков вылетел самолет.

А в случае с Sukhoi Superjet 100 генерал-майор, заслуженный военный летчик РФ Владимир Попов, оказавшийся неподалеку от Шереметьево незадолго до катастрофы, рассказал: «Еще ничего не зная об аварии, я для себя отметил, что обстановка складывается сложная. В этот период было очень много самолетов, которые старались до грозового фронта произвести посадку. Была очень большая нагрузка на диспетчерскую службу — и подхода, и посадки, и руления. В таких условиях человеческий фактор может проявиться очень остро».

Так почему SSJ-100 оказался в грозовом облаке?

— Мы — профессионалы — озабочены катастрофой в Шереметьево по одной причине: не видно ни одного внешнего повода, который бы предвещал это трагическое событие, — отмечает бывший заместитель министра гражданской авиации СССР, заслуженный пилот СССР Олег Смирнов. — Погода стояла отличная, дневное время — все прекрасно видно. Самолет новый, экипаж подготовленный. Почему такой финал?

Мы озабочены также тем, как будет проходить расследование катастрофы. Решение о создании государственной комиссии принял Владимир Путин, и назначил министра транспорта ее председателем. Это позволяет надеяться, что расследование будет объективным.

Нас также беспокоит, что SSJ-100 понесет — и уже несет — колоссальные имиджевые потери. Как вы знаете, лайнер построен на государственные деньги, и до сих пор их не отработал. Катастрофа в Шереметьево — еще и потери для российского бюджета, и нашей экономики в целом.

Госкомиссия должна ответить на два главных вопроса. Первый: почему регулярный рейс, который выполнялся по маршруту Москва-Мурманск, через несколько минут после взлета вернулся в Шереметьево? Второй: почему самолет при приземлении начал разрушаться, и образовал костер, который мы видели по всем каналам телевидения, и в результате которого погиб 41 человек?

Думаю, будут найдены бортовые самописцы — так называемые «черные ящики» — и комиссия установит истинные причины катастрофы.

«СП»: — Насколько вероятна версия, что имела место ошибка пилота?

— Отвечу так. История с «Боингом 737» наглядно показала, что современные самолеты настолько компьютеризированы, что устраняют командира корабля от управления. По сути, они делают из командира компьютерного оператора.

В таком подходе, на мой взгляд, заключается ошибка мирового масштаба. И эта ошибка уже унесла сотни жизней. Судите сами: катастрофы «Боинга 737» в Эфиопии и Индонезии случились по совершенно одинаковому сценарию. Плюс катастрофа французского «Эйрбаса» — он летел из Бразилии в Париж, и посреди Атлантики нырнул в океан. Французская комиссия по итогам расследования сделала потрясающий вывод: катастрофа произошла по причине необученности экипажа ручному пилотированию самолета в случае отказа электроники.

Вот мы, что называется, и прилетели.

Наша государственная комиссия должна разобраться, не к этому ли ряду относится так называемая посадка SSJ-100 в Шереметьево. Так называемая — потому что посадкой ее, на мой взгляд, назвать нельзя. Это удар самолета о взлетно-посадочную полосу. Которого конструкция лайнера не выдерживает, разрушается, а топливо вытекает из всех щелей и загорается.

«СП»: — Сразу после взлета лайнер угодил в грозовой фронт. Почему так произошло, кто принимает решение о маршруте?

— За последние годы изменились правила взаимодействия диспетчера и командира корабля. Раньше диспетчер имел право запрещать взлет или посадку. Сейчас такого права он лишен, и все решения принимает командир корабля.

Перед каждым полетом командир изучает метеорологическую обстановку по трассе, обстановку на запасном аэродроме и аэродроме прилета — это отдельная обязательная процедура. И если на пути имеется грозовой фронт — именно командир принимает решение, пересекать его или нет.

Но при этом существуют документы — как международные, так и федеральные РФ — которые категорически запрещают самолету входить в мощную кучевую облачность, где возможны грозы.

Эта кучевая облачность фиксируется бортовым радиолокатором. Прямо перед командиром корабля, а также перед вторым пилотом, на экранах высвечивается ярким пятном так называемая «засветка», куда входить запрещено.

Потому что мощная гроза таит в себе силы, которые самолет — прочнейшее металлическое изделие — сломают, как спичечный коробок. Вдобавок можно поймать обледенение, очень сильное, что тоже опасно для полета. Плюс поймать молнии.

«СП»: — Почему же экипаж SSJ зашел в грозовой фронт?

— Скорее всего, он этого фронта не видел: такие вещи случаются. Самолет летит, и каждую секунду все сильнее наэлектризовывается — повышается электрическое напряжение на его поверхности. А рядом облако, в котором также накапливается статическое электричество. И потом, при определенном удалении, происходит разряд молнии между облаком и самолетом.

Это явление хорошо известно. Разряд молнии сам по себе — не фатальное событие в жизни пилота. В моей практике были десятки разрядов молний в самолет — и все заканчивалось благополучно.

Но надо понимать: молния в 90% случаев может вывести из строя радио, электрику и электронику. Это надо учитывать при принятии решений о полете вблизи наэлектризованных мощных облаков.

Решение, повторюсь, принимает командир корабля. А диспетчер обязан — не может, а именно обязан — информировать командира о грозящих метеоопасностях. Сказать: у вас по маршруту наблюдается интенсивная засветка мощной грозовой деятельности. На что командир обязан ответить: вас понял, принимаю меры.

Мало того, диспетчер может подсказать, что засветку можно обойти — например, севернее или южнее — указать некий курс. И командир уже сам, ориентируясь по своему локатору, выбирает маршрут обхода грозовой деятельности.

«СП»: — Получается, пилотам не хватило мастерства — как в оценке ситуации, так и при посадке самолета в ручном режиме?

— Аварийная комиссия как раз с этим разберется.

---

Авиакатастрофы: Шереметьево: Superjet-100 погубила молния

Новости гражданской авиации: В Росавиации пока не готовы запретить полёты «Суперджетов»