Все цвета апартеида

В 1993 году Нельсону Манделе дали Нобелевскую премию мира, не только ему, правда, но и де Клерку «За их работу над мирным окончанием режима апартеида, и за подготовку основы для новой демократии в Южной Африке». Сейчас Мандела национальный герой. Его портреты украшают все туристические предметы — футболки, сумки, гравюры, картины. В Кейптауне названа улица его именем, а с 2012 года выпускаются банкноты с его изображением.

С апартеидом покончено. В экономической столице Южной Африки Йоханнесбурге создан целый музей Апартеида.

Апартеид, как система, был нежизнеспособен. Объявленное эмбарго большинством стран рано или поздно задушило бы экономику страны и без революционеров — Манделы и его соратников.

Везде можно прочитать про ужасное положение черных в стране на тот период времени. Они не могли поступать в университеты, не могли жить, где хотят, — а только в своих «резервациях» — так называемых бантустанах. Дискриминация на работе, не могли занимать хорошие должности, участвовать в выборах и т. д. Какое-то дремучее прошлое из еще «рабовладельческой формации». Маркс точно не ожидал такого поворота в истории.

Недавно я смотрела популярный сейчас в рунете фильм, снятый в США в 2000 году — «Сильнее силы», рассказывающий про «мирные» революции 20 века. Увидев сюжет о положении черных в ЮАР, пришла в ужас. Такая дискриминация и несправедливость в конце 20 века? Как же я удивилась, когда передо мной, пожившей в этой стране, нарисовалась иная картина. Иная, чем показана в СМИ, особенно англоговорящих. Кстати, и по сей день каждый сюжет BBC приводит в восторг. Пол, британец, живущий уже 10 лет в Кейптауне, смеется над тем, что показывают о ЮАР на Западе: «Это настолько далеко от реальности, и всё настолько передергивается и вырывается из контекста, что смешно. Меня все спрашивают, когда я приезжаю в Англию — „О, ты всё еще жив?“»

Живя здесь, я столкнулась с тем, что большая часть людей уходит от обсуждения темы апартеида. Как будто она табуирована. «Сейчас все прекрасно, белые общаются и учатся с черными, все равны. «Правда, выпив кружку другую, многие из них уже меняют свои позиции, начиная рассказывать о «черной» мафии, которая не дает выжить белому человеку. Политика с недавнего времени — BEE (Blaсk Economic Empowerment — Расширение экономических прав и возможностей черного населения). Правительство, пытаясь компенсировать годы «обделения» черного и цветного населения, компенсирует их всяческими льготами, субсидиями и т. д. Это часто выливается в дискриминацию белого населения.

Например, проходной балл в университеты для черного и цветного населения ниже, чем для белого. Также масса бесплатных программ, субсидий и грантов. Теперь считается, что у них не было доступа к высшему образованию, но у них были свои университеты — для черных. К тому же многие доучивались заграницей, как, например, заочно делал Мандела, находясь в тюрьме.

А черных специалистов практически нет, и даже за 19 лет отмененного апартеида они и не появились. Правда у власти в основном черные и цветные — члены АНК (партии Манделы). Остальных тоже пытаются вовлечь в активную жизнь общества. В разговорах студентов, в том числе и черных, проскальзывает недовольство тем, что многие кое-как учатся, совсем не зная языка, и потом получают «диплом». Хорошими специалистами, как можно понять, они вряд ли становятся. А разнарядка сверху есть. Черные должны учиться. Это вроде бы нормально. Но поставьте себя на место рядового африканера (так называют себя потомки первых колонистов (голландцев, португальцев, французов) Южной Африки), который не поступает, в то время как более глупый согражданин другого цвета кожи, с худшими результатами, остается учиться. Конечно, ему неприятно. Дело же не в цвете кожи, а просто в том, что это несправедливость по отношению к конкретному человеку. Абстрактно — справедливо.

Или же ситуация с работой. Согласно той же BEE, если в организации работает более 50 людей, не менее половины рабочих мест должно быть отдано черным. Как хочешь, так и набирай. Уборщицы, посудомойки, охранники, парковщики — это как раз просто. А где ты наберешь столько квалифицированных специалистов? Вот, например, ситуация с больницами. Согласно рассказам не одного местного жителя, много черных медсестер. И почти все они — плохие специалисты: плохо ставят катетеры, не умеют толком взять кровь и т. п. Все стараются попасть к белой медсестре, и не потому, что она белая, а потому что вероятность, что тебе не продырявят вену, выше. И так во многих сферах. Продлевая визу в Министерстве внутренних дел в Кейптауне, квалифицированные ответы на свои вопросы, к сожалению, мы получили только спустя два часа пребывания там и только от работников с белой кожей.

Или вот с покупкой недвижимости интересная ситуация. Например, черным и цветным купить квартиру дешевле, чем белому. Справедливо? Конечно, годы жития в бантустанах, должны быть как-то восполнены. А какого белому?

А главное как определить — черный, белый или цветной? Просто? Ты приходишь в банк, и изучают твой АйДи (документ, удостоверяющий личность) — там что, должно быть написано — черный? Цветной? Белый? Они определяют на глаз? Просто? А как же мулаты?

А как быть с цветными? Цветные — это, кстати, огромная прослойка южноафриканского общества. Это потомки от браков привезенных рабов — малайцев, индонезийцев и индусов, привезенных еще в 17 и 18 веках. При апартеиде у них было больше прав, чем у черных, но они тоже дискриминировались. Вроде видно, что они цветные. Но вот тут неясно — южный итальянец — он цветной или же белый? Есть индусы, у которых кожа очень светлая, и они выглядят вполне по-европейски, как белые. Белые? А вот почти все испанцы, португальцы, греки и др. получаются цветными? Или же они все-таки белые? Ведь все европейцы считаются белыми. Цвет кожи, глаз, волос? Так какая квота им при поступлении, при наличии южноафриканского гражданства?

Тупиковая ситуация. И не менее глупая, чем при апартеиде. Тогда существовали даже методы определения наличия «черной» крови. Был, например, так называемый тест карандашом — его засовывали в волосы, и проверяли, застревает он или нет. Это даже не байка и не анекдот местных. Были идиотические казусы, когда внуки белых с очень кудрявыми волосами оказывались не у дел. Ведь не признавались дети, рожденные от родителей с разным цветом кожи. Как вообще определить расовую принадлежность в современном обществе? Засовывать карандаш в волосы — это даже не циркулем мерить череп.

Еще интересный момент, японцы при апартеиде считались — белыми, и пользовались всеми правами, как и англичане и африканеры. А вот китайцы, вьетнамцы и другие — уже признавались цветными. Как вам такая постановка вопроса?

Хорошо, апартеида нет. Все равны? А как быть с кредитом в банке? Поступлением в университет? Приемом на работу?

Уволить черного — тоже большая проблема. Сразу засудят, и придется выплачивать большие компенсации. Кстати, при отмене апартеида, первое время, почти все черные бегали в суды и подавали на своих работодателей — их, мол, ущемляют из-за цвета кожи. И многим приходилось просто так «откупаться». Наши друзья как раз в тот период времени переезжали из Йоханнесбурга в Кейптаун, и им пришлось уволить домработницу. Они за месяц написали ей письмо, что ее работа скоро закончиться. И она мгновенно побежала в суд, заявляя, что ее увольняют из-за цвета кожи. Пришлось платить отступные, чтобы не судиться. И таких случаев было много.

Местные власти постоянно заявляют о том, что последствия апартеида еще не сравняли черных и белых. Действительно, перекос есть. Но проблема еще во многом в том, что черная беднота не просто хотела равенства, она хотела богатства и роскоши. Ничего не делать, ни о чем не думать, а чтобы были дворцы и креветки на красивых тарелках.

Апартеид был плох тем, что не давал возможность желающим выбиться. Ужасно, когда ты не имеешь права куда-то идти, жить где хочешь и учиться где хочешь. Но вопрос не только в хочу. У Апартеида была и другая сторона, о которой все молчат. Но о которой многие еще помнят. Некоторые черные говорят, что жилось им лучше.

Черные жили в отдельных местах, но они ни о чем не заботились. Их кормили, содержали, платили за них все налоги, платили за свет, воду, газ — за все. Их бесплатно лечили, учили — им строили школы, университеты. У них у всех было жилье. Африканеры часто заигрывались, что и вызывало справедливый гнев. Они могли неадекватно платить своим работникам. Сравнивать эту систему можно с нашим крепостным правом. Был барин, который решал все проблемы работников. У них были свои бесплатные автобусы, которые возили их на работу. Вечером они должны были возвращаться в свои бантустаны. Даже сейчас многим без «барина» плохо. Не было голодных и бездомных. У нашего друга, его бывшие работники на винодельческой ферме, начав жить «отдельно», периодически приходят к нему с бытовыми вопросами — потому что сами они не в состоянии их решить: «Они как малые дети, даже не знают куда идти, куда позвонить. А ведь прошло столько лет». На улицах было безопасно. Значит ли это, что крепостное право не надо отменять? Конечно, нет. Крепостное право не может быть конкурентоспособным в современных реалиях. Поборники апартеида это все время забывают.

Но что произошло после апартеида? Все получили свободу. Тогда в страну хлынули потоки беженцев со всей Африки. Поток беженцев из Сомали, Демократической Республики Конго и других стран центральной части этого континента, не прекращается до сих пор.

Бурно развивающаяся страна, уже член БРИК — БРИКС. И что?

30 процентов населения без работы. Местные черные воют от такого наплыва эмигрантов, которые почти забесплатно готовы мести улицы. За последние два десятилетия выстроены целые «города» — фавелы, как в Рио, куда белому, да на самом деле любому человеку соваться нельзя. Когда едешь мимо этих коробок, с ужасом думаешь, что с тобой сделают, если у тебя здесь заглохнет мотор. Тысячи безработных промышляют криминалом по всей стране.

Любопытный факт — в фавелах бесплатная вода и электричество. Точнее, за счет налогоплательщиков. И на ночь им стали отключать воду, потому что они за нее не платят, и она у них льется потоками не выключаясь. А свет на улицах всего города вообще не выключают даже днем — чтобы провода на цветной металл не разворовали.

В эпоху апартеида черные были обеспечены прожиточным минимумом. Теперь многие его просто лишены. И проблема даже больше в приезжих черных, а не в местных — зулу, коса или других.

Эта статья — не песня апартеиду. Нисколько, но переписывание истории происходило всегда и будет происходить. Победившие создают историю.

Конечно, можно вспомнить историю с Родезией, ныне Зимбабве. Где при подобном перевороте было вырезано почти все белое население. И страна сейчас просто укатилась в беспросветную дыру, и неизвестно когда из нее выберется. В ЮАР же изменения произошли бескровно, во много благодаря Нельсону Манделе, который своим авторитетам не дал разгулу и убийствам. Но часть белых бежала в Австралию, Европу и другие страны, опасаясь расправ.