В рамках гражданского общества

То, что концерты американской дэт-метал группы «Cannibal Corpse» запрещаются в одном городе за другим, можно трактовать по-разному: как «начало нравственного возрождения России», или, напротив, победу мракобесия и невежества, погружения России в религиозную тьму. Впрочем, ставить точку рано. Те же православные активисты так и не смогли одолеть главную антихристианскую группу всех времен и народов «Slayer», которая, насколько я помню, достаточно спокойно отыграла свой московский концерт. Коммерческая масса злобных титанов трэша оказалась непосильной для православных активистов. Ту схватку они проиграли, в этой одерживают победу, то есть борьба идет с переменным успехом, в котором никто не может похвастать окончательной победой.

Но так, без окончательной победы, судя по всему, будет всегда.

В противостоянии православных активистов и любителей смертоносного метала ценность и смысл имеет сам процесс, потому что православные активисты и защитники тяжелого метала — это две стороны одной медали. От христианства в своей борьбе они удалены едва ли не в равной степени. На сегодняшний день самое примечательное в этом конфликте это то, что и те, и другие представляют собой живую иллюстрацию нашего скрипящего, но, судя по всему, худо-бедно функционирующего гражданского общества.

Но и это не все. И те, и другие — показатель того, сколь уродлива модель гражданского общества, не российского, а вообще, как такового.

Во всех славословиях гражданскому обществу мы забыли о том, что оно, в первую очередь, находится в сфере конфликта, области столкновения интересов. Мир и согласие вторичны по отношению к нему, конфликт постоянен, обязателен и не имеет решения. Потому что конец противостояния будет знаменовать собой конец гражданского общества. Плюрализм и отсутствие единой системы ценностей, которые его характеризуют, не позволят победить в нем ни той, ни другой стороне, более того, они лишь усугубят противостояние. Они — питательная среда для него. Само возникновение конфликта вызвано отсутствием моральной регуляции и экономической обусловленностью развития искусства в так называемом рыночном обществе. Свобода художника здесь не причем, вопрос самовыражения не имеет отношения к сути происходящего. Речь идет о планомерном заработке на пороке, который объединяет и тех, кто не отводит глаз от трусиков пенсионерки Мадонны и тех, кто потрясает антихристианскими хоругвями «Slayer», подкрепляя все это призывами скальпировать и убивать от «Cannibal Corpse». «Бог ненавидит нас всех», «Убить или стать?», антихристианство, разврат и порок — это фишки, на которых едет вся эта многочисленная армия рок- и поп-исполнителей. И они рабы этой фишки, рабы собственного имиджа, следование которому начинает определять не только их творческую карьеру, но и человеческую судьбу. Справедливости ради заметим, что такой же разновидностью заработка, только теперь уже на гражданственности и добродетели, по форме, по способу своего существования, просто менее эпатажного и явно-порочного является христианский рок, госпел, так называемое бардовское искусство или какие-нибудь песни протеста. Все эти жанры также являются условием попадания человека в обойму рыночных, обеспеченных постоянной публикой. Поэтому мы имеем сейчас перед собой, по большому счету, не некое подобие Армагеддона, а обычный обмен ударами между конкурирующими фирмами.

Столкновение металлистов и православных активистов, дискуссии о запретах концертов — это не падение, а высшая точка борьбы за гражданское общество. Потому что вопросы усыновления иностранцами, строительства приютов для кошечек и собачек, проведения концертов тех или иных металлических групп, а не вопросы ЖКХ, бедности, социальной политики и политического курса - это и есть активная, деятельная жизнь обычного гражданского общества.

При этом потенциал для раскачивания общественной «лодки» и возвращения к подлинной повестке дня, лежащей вне программируемого гражданским обществом перманентного конфликта, имеется у православия. Понятно, почему практический активизм сосредоточен именно в христианстве, потому что именно оно, христианство есть социально преобразующая идея. Христианство — это и есть бунт, желание коренного преобразования общества.

Позиция металлистов, колесящих по миру не столько с искусством, сколько с идеологией «свободы зарабатывания денег» — это позиция соглашателей и конформистов, тех, кого устраивает нынешнее положение дел, при котором дозволен и допустим «в эстетической форме» любой грех и порок.

Беда православных активистов в том, что пока они не доходят до недовольства, выходящего за рамки толкотни с теми, кто зарабатывает на пороке, до осознания несовершенства того социального порядка, который провоцирует существование таких форм «творческой» деятельности, мотором которой является грех. «Cannibal Corpse», «Slayer» или Мадонна — это отражение фатального социального изъяна, который не может быть изжит одним только механическим запретом на определенные формы эстетической деятельности.

Снимок в открытие статьи: Россия. Челябинск. 9 октября 2014 года. Участники американской группы Cannibal Corpse во время выступления на концерте / Фото: Евгений Хажей/ТАСС