Свой взрослый

— Представляете, Леша не знал ни одной детской песенки, когда мы познакомились! Я сначала даже не поверила, — Лена ласково перебирает Лешины волосы. — У нас был такой план: идем гулять, потом играем. Один раз пошел очень сильный дождь, прогулку пришлось отменить. Я говорю: «Вот, Лешка, не судьба нам сегодня на улицу. Ну ты не переживай, чего-нибудь придумаем. Хочешь, рисовать будем? Или давай в мяч…». Он ничего не сказал, но видно, что расстроился. Весь как будто «выключился», как будто «экранчик» погас у ребенка. Встал у окна, насупился, смотрит на дождь и молчит. Я к нему сзади подошла, руку на плечо положила и тихонечко так пою: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…». Он обернулся. Посмотрел на меня огромными глазами и говорит: «Еще!»

В тот вечер песню крокодила Гены Лена исполнила пять или шесть раз. Потом они несколько раз прослушали ее на Ленином телефоне. Леша слушал очень внимательно, забыл и о дожде, и о прогулке. За пару недель Лена спела Леше все детские песенки, которые знала. Потом стала распечатывать новые песни из Интернета. Завели большую красивую папку, где хранится теперь весь репертуар. Леша читать пока не умеет, поэтому учит песни наизусть. Но аккуратно складывая в папку Ленины распечатки, каждый раз с удовольствием их пересчитывает.

— Я приду, он ко мне уже с этой папкой несется. Сам папку открывает, достает бумажки и говорит: «Лена! Очки!» Это чтоб я очки надела, а то я без очков вблизи не вижу. Я пою, Лешка подпевает. Как-то раз перепутал слово, я поправила, а он в следующем куплете опять это же слово перепутал. И так рассердился — бьет себя кулаками по голове со всей силы, плачет и повторяет со злостью: «Дурак, дурак!». Я сначала растерялась, потом схватила его за руки: «Не бей, — говорю. — Ты же так все слова выбьешь, которые выучил!». Успокоился, затих. Потом говорит мне «Давай проверим, сколько во мне сейчас слов…».

Лена — волонтер программы «Шаг навстречу» БФ «Дети наши». Леша — воспитанник детского дома. Лене 38, Леше — четыре. Лена приходит к Леше два раза в неделю. В одно и то же время, в одни и те же дни. За полчаса до ее прихода Леша уже стоит у окна и ждет. Бережно держит в руках приготовленный для Лены рисунок. На рисунке синий-синий снег и маленькая елочка в углу. А рядом с ней желтый человечек — это Леша.

— А ты куда его повесишь? — спрашивает Леша, заглядывая Лене в глаза.

— Не знаю даже, — задумывается Лена. — В комнате повешу. Ты у меня будешь на стене висеть. Буду смотреть на тебя. Как будто в гости пришел, да?

— Да, — Леша удовлетворенно кивает.

Ребенок осознает себя через взрослого, отражается в нем, как в зеркале. Наблюдая за реакциями близкого человека, он ловит сигналы, обращенные к нему — улыбку, слова, прикосновения, добрый взгляд, интонацию, тепло. Это ниточки, которые связывают его с миром. «Свой» взрослый, которому не все равно, нужен абсолютно каждому ребенку. Есть он у тебя — значит, выживешь. Нет его — и тебя тоже нет. Ты потерян в пространстве, заброшен, забыт, уничтожен. Бессмысленная череда одинаковых дней и чужих людей вокруг, пустота, одиночество, отчаянье и страх. Знаменитый воспитанник советского детдома Рубен Гонсалес Гальего рассказывает в своей автобиографической книге «Белое на черном», как в девять лет он узнал, что есть такая страна Америка, где всех инвалидов убивают прямо при рождении — одним уколом. Так им сказали учителя. И он страстно хотел в Америку, хотел смертельный укол. Быстрая и безболезненная смерть казалась маленькому Рубену гораздо более гуманным решением, чем долгая и мучительная жизнь в интернате.

Если представить жизнь, как дерево, где корни — это история рода, наши бабушки и дедушки; почва — это здесь и сейчас, наши повседневные заботы; ствол — навыки, умения, способности, которыми мы гордимся; ветки — наши мечты, надежды, цели; листья — значимые для нас люди; плоды — добрые слова, похвала, забота, помощь, которые дарят нам наши близкие… Если все именно так и представить, то тогда жизнь ребенка-сироты — это голая отломанная палка, торчащая из сугроба. Сука-судьба подобрала ее и несет в своих зубах. И не ведает палка, куда ее несут и зачем. То ее бросят, то поднимут, ничего она не понимает, ничего не чувствует. Что может палка? Вырасти, расцвести не может, только сгнить или засохнуть.

Чтоб не сойти с ума от боли и тоски, ребенок закрывается, деревенеет, выглядит замкнутым, угрюмым и безразличным ко всему. В таком состоянии его показывают потенциальным приемным родителям. Родители, конечно, пишут отказы. Таким Лена впервые увидела Лешу: огромные глаза на худеньком бледном личике, ножки-щепочки, тяжелый хмурый взгляд.

Представьте себе кошку, у которой не получается урчать и мяукать. Рыбку, которая так и не научилась плавать. Павлина, который не знает, когда ему раскрывать хвост. Паука, который не может сплести паутину. Волка, который боится вида крови. Представьте ребенка, который не умеет играть и радоваться. Невозможно. Страшно. Непонятно. Играя с ребенком, общаясь с ним, слушая его и даже просто держа его за руку, волонтер создает привязанность. Без привязанности ребенок — тонущая рыбка. Взрослый наполняет его эмоциями, как пустую коробочку. Он дарит ребенку свое внимание, своей интерес, свои истории, свои радости и печали, свой опыт, свои игры, песни, воспоминания, свое тепло. И коробочка наполняется, раскрывается человечек, тянется навстречу, оживает. Ребенок задает вопросы, делится тревогами, мечтами, надеждами, придумывает игры, рассказывает сны или просто сидит рядом. Это так важно, что кто-то приходит именно к тебе. Единственный человек в этом мире, кто пришел лично к тебе. Присутствие волонтера в жизни ребенка во много раз увеличивает его шансы на усыновление. А иногда сама пара волонтер и ребенок становится семьей.

Чтобы 90 воспитанников домов ребенка в Нижегородской области обрели таких взрослых друзей, проекту «Шаг навстречу» необходимо собрать 384 850 рублей. Это оплата тренингов и консультаций для волонтеров (проезд, проживание и гонорар эксперта — детского психолога), координация работы волонтеров (4 координатора, 12 месяцев работы), менеджмент проекта в Фонде (оплата работы бухгалтера и отдельного координатора), техническое обеспечение. Помогите собрать эти деньги. Это несложно, это всего несколько кликов мышкой. Пожертвовав даже самую маленькую сумму, вы даете проекту жизнь, ведь из маленьких сумм складываются большие. А каждые три тысячи рублей — это целый год общения одного ребенка и одного волонтера. Фонд отчитывается за все поступления, посмотреть отчеты Фонда и подробнее узнать о программе можно на сайте.

Лена с Лешей поют мне на прощанье «Солнечный круг». Видно, что Леха очень старается: широко открывает рот, вытягивает губы и все время поглядывает на Лену: видит ли, слышит ли, как он поет, как у него получается. Лена улыбается, треплет его по голове. На словах «…пусть всегда будет мама…» я убираю глаза и отворачиваюсь. По щекам текут слезы, я судорожно вытираю их руками. «Пусть всегда будет Лена, пусть всегда будет Леша…», — повторяю я про себя.

Каждые три тысячи рублей — это целый год общения одного ребенка и одного волонтера.

Фото: Юрий Мартьянов/ Коммерсантъ