Как дела? Ещё не умерла…

Известно, что здоровый, жизнерадостный человек, строящий планы на будущее, в следующие пятнадцать минут экранного времени непременно погибнет. Зато какой-нибудь чахоточник, юноша-Ипполит Достоевского, будет перхать и ныть, ныть и перхать до скончания века. Кто больше всех жалуется, тот всех переживёт. Лучший способ экранного долгожительства — лежание в коме. Си-Си Кэпвелл из «Санта-Барбары» пролежал так не то сто девяносто, не то двести серий.

Кома вообще полезна. Лежишь себе, каждый день массаж, другие процедуры — забота. Выгодно. Других — чик! — прооперировали и выписали, ковыляй сам. А ты лежишь, сколько хочешь, и ни о чём не паришься. И, главное, неизвестно, когда это закончится.

Государственность, родившаяся под девизом «Ще не вмерла», прекрасно понимает это природным украинским умом.

— Как дела?

— Ещё не умерла…

И так день за днём.

Осенью мы смотрели на Украину с ужасом: как они переживут зиму? Зимой с замираньем сердца читали сводки — на сколько дней, часов и минут осталось угля в топках, нейтронов в реакторах. Весной до нас стало постепенно что-то доходить…

По данным опроса общественного мнения, проведенного недавно Киевским международным институтом социологии, экономическим кризисом на Украине озабочены всего лишь чуть больше 16 процентов жителей.

Известно же: внешний враг — лучшее лекарство от всех болезней! Даже мы начинаем лучше себя чувствовать, когда читаем, как наши МиГи и Су бороздят воздушные просторы американских эсминцев, не правда ли. Чего же ждать от людей, чьё национальное самосознание закодировано в словах восхитительно амбивалентного гимна, где ничего «не вмерло», несмотря на то, что мёртвые зовут живых из могил, а умильные «братишки-славяне» соседствуют с существами под названием «поганые москали»?

Всё так и должно быть.

— Как дела?

— Ещё не умерла. Не дождётесь!

Как впавшая в бессилие и маразм родственница: лежит — пьёт бульон, звонит ночью каждые полчаса в колокольчик, мажет стены дерьмом из судна и непрестанно ругает недостаточно хорошо заботящихся о ней домашних. И так год за годом, год за годом.

Но мы же всё равно её любим? Кажется…