Кто ведет войну с Православием?

Прочитав колонку Сергея Шаргунова про Ксению Собчак и ее фотографии в элементах церковных облачений, которые, по мнению уважаемого мною Сергея, являются элементом борьбы против православия как веры большинства в России, решила на нее ответить.

Абсолютно согласна с Сергеем, что с православием, как религией большинства в России, ведется серьезная война — увы, не только информационная.

Я, наверное, человек менее воцерковленный, чем Сергей, я — совершенно среднестатистический верующий. Когда мне страшно за близких, или когда я попадаю в ситуацию, которая кажется безвыходной, я, как и многие люди, начинаю про себя молиться, хотя и не на церковнославянском, а на обычном современном русском, а потом на таком же русском про себя благодарю. Как и у многих людей, у меня тоже есть несколько любимых церквей, куда иногда приходишь подумать и попросить совета. Когда приезжаю в командировку относительно далеко от Москвы, всегда радуюсь небольшим приходским школам и восхищаюсь священниками, которые честно ищут пути к сердцам своей отнюдь не простой паствы, и вижу в том свет и надежду.

А потом возвращаюсь домой и вижу, то война против православной веры идет, и она в самом разгаре, и фотографии Ксении Собчак — это абсолютная мелочь на фоне происходящего.

Вот, к примеру, бритоголовые молодчики надевают черные футболки «Православие или смерть». Что они хотят этим сказать? Кому — смерть? Тем, кто не является православным? Смерть себе самому, если отойдешь от православия? Но ведь клятвы, вроде бы, должны быть в том же православии понятием относительно интимным, личным, а не поводом для публичной гордыни, разве не так? Подобные же слоганы воспринимаются как странная агрессия против всех остальных, в том числе, колеблющихся, и тех же самых колеблющихся такая демонстрация только оттолкнет, а не привлечет к церкви. Не понимать это невозможно, а значит, в логике того же Сергея, мы имеем дело с провокацией против православной веры, причем куда более изощренной, чем пресловутые фото для «Сноба».

Или вот, к примеру, новое лицо православного активизма — некий Дмитрий по прозвищу «Энтео». «Энтео» постоянно пишет о православии в соцсетях, причем опять-таки в самом агрессивном и нетерпимом тоне. «Будьте кротки, как голуби, и мудры, как змеи?» «Не судимы и не судимы будете?» Гнев и гордыня, как смертные грехи? «Энтео» и прочие «православные активисты» об этом явно не слышали и не читали. И это бы не было глобальной бедой, если бы при этом они не утверждали, что у них у всех есть собственные духовники, которые в курсе, что борьбу за веру их дети сводят к принесению свиных голов к дверям театров, оскорблению тех, кого они считают неправильно верующими, и стремлению наказать тех, кого лично они назначили «неправыми» на Земле, вместо того, чтобы сохранить за Богом, в которого они, вроде бы, публично верят, сделать это в посмертии. Духовник, вроде бы, есть и у Виталия Милонова, в исполнении которого главной целью православия стала не работа с теми же колеблющимися или с собственной паствой, а борьба с геями, которые Милонову мерещатся везде, и которая приняла настолько карикатурные формы, что ничего, кроме смеха даже от самых лютых гомофобов вызвать не может. Борьба за семейные или, если хотите, консервативные ценности принимает в их исполнении самый невыгодный, карикатурно-агрессивный оборот и вызывает лично у меня одно желание: быть как можно дальше от этих людей, которые на практике проповедуют под видом православия натуральный сатанизм по Ла-Вею с его принципом стократного ответа на единственный удар по щеке ради служения Сатане и оскорбления Бога, который полностью заместил им принципы «блаженны милостивые», «блаженны кроткие» и так далее.

Хорошо, мы, миряне, можем и будем заблуждаться. Но как быть тогда с заявлением протоиерея Всеволода Чаплина о том, что «мир, в России, слава Богу, долгим не будет», а «война и страдания» пойдут на пользу обществу? А как же «блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими?»

Вот еще последняя история про то, как в парке «Торфянка» на северо-востоке Москвы хотят возвести храм, при том, что многие местные жители против строительства храма на данном конкретном месте. Жители готовы к любым компромиссам и возведению храма на любом другом месте, кроме парковой зоны. Вместо диалога, против них начинают выступать некие «православные активисты», не имеющие к району никакого отношения и требующие постройки храма любой ценой. Как вы думаете, эта история увеличит или уменьшит количество верующих в районе? Демонстрация нетерпимости, агрессии, агрессивного насаждения религии, больше похожего на поведение испанских конкистадоров, нежели на подвижнические подвиги русских средневековых святых — это работает на пользу РПЦ или во вред ей? Для меня ответ очевиден.

Можно взять и выше. Вот митрополит Новосибирский и Бердский Тихон написал заявление в прокуратуру на режиссера оперы, которую даже не смотрел, а потом заявлял о том, что те православные, кто не выйдет на митинг-молитвенное стояние, являются вероотступниками? Я, кстати, оперу смотрела и, как верующая, нашла куда больше оскорбления моих чувств в закрытых группах «православных» противников оперы «ВКонтакте» и в подобных заявлениях, когда православный человек объявляет врагами своей веры всех, кто не разделяет его личную точку зрения на предмет, который он не исследовал, чем в самом спектакле (например, там высказывалась такая любопытная точка зрения, то пока тех, кого «верующие» считают отступниками, не «начнут резать, как баранов», те ничего не поймут).

Наконец, почти ежедневное «верующие оскорбились», «верующие оскорбились». Простите за сравнение, но Христос, к примеру, не оскорбился тому, что его распяли рядом с простыми разбойниками, не оскорбился на неверие апостола Фомы, простил апостола Петра за троекратное отречение и не искал на тех, кто отказался за ним последовать, никакой управы у своих последователей.

Еще раз повторюсь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понимать, что такое вот новое лицо РПЦ только отвращает ее последователей из числа умеренных, то есть, наносит куда больше вреда нашей, русской православной вере, чем любые фотографии любых телеведущих.

Я, к счастью, не конспиролог, поэтому не называю совокупность всех этих обстоятельств продуманной провокацией и спланированной войной против православной веры.

В заключение своей колонки Сергей рассказывает историю о своем знакомом батюшке, демонстрируя человеческую сторону православия. Я расскажу вам две такие истории про людей, которые, на мой взгляд, как раз и делают верные шаги для противостояния войне против православной церкви, которая меня волнует не менее, чем Сергея.

…Я приехала в командировку в город N Архангельской области. Спикеров в городе было очень мало, поэтому я решила встретиться с местным приходским священником. С приходом была связана крайне интересная история: примерно за полгода до моего приезда грянул серьезный скандал: приходской батюшка на Рождество отказался бесплатно разместить поздравление верующим в оппозиционной районной газете, заявив, что оппозиционеры идут против православия. Далекий северный город, о котором идет речь, напротив, очень маленький, но воцерковленный, от федеральной политики он и вовсе далек. Поднялся скандал, батюшку отозвали и прислали нового.

Мы сидели с ним в его небольшой избе, пили чай. Мы — ровесники (то есть, батюшке на тот момент было примерно 27 лет)

— Так как у вас с оппозиционерами отношения теперь? — допытывалась я, мысля абзацами и главками для будущей статьи.

Батюшка только вздохнул.

— Моя задача — вести людей в Богу, а не разбираться в их политических убеждениях. Давайте я вам лучше приход покажу.

Он показал мне старое кладбище, которое они с прихожанами начали приводить в порядок. Небольшую избу при церкви, в которой две недели назад открыли воскресную школу. Просторное деревянное помещение, посередине — деревянный стол. Одна книжная полка: Библия, немного житий святых.

— У нас неделю назад великая радость случилась. Один наш прихожанин из Москвы нам передал «Православную энциклопедию», десять томов, — показывает батюшка.

И я точно знаю, что вот в этом приходе все будет хорошо.

Вторая история со мной случилась несколько недель назад, когда я пошла на концерт скрипача Дмитрия Когана. Во втором отделении он играл «Времена года» Антонио Вивальди и внезапно позвал на сцену своего друга, митрополита Волоколамского Иллариона.

Зал ощутимо напрягся — батюшка пошел к микрофону. Вдруг начнет сейчас клеймить со сцены очередных «вероотступников», которые выступают против того, чтобы церковь построили ровно посередине их двора? Или сведет все к политике и молитвам на действующую власть?

Митрополит Илларион говорил негромко и спокойно, рассказывая биографию Антонио Вивальди и то, как он знакомился с его творчеством, когда учился в Гнесинке. Напомнил, что Вивальди был священником, а потом читал нам комментарии к партитуре «Времен года», из которых следовало, что это произведение — не только про снежинки и цветочки, но и про жизнь и смерть.

Последняя часть «Времен года» — «Зима». Митрополит коротко и просто сказал, что, возможно, в «Зиме» Вивальди уже предчувствовал и собственную смерть, и переход к жизни вечной — ведь впереди снова весна.

Потом он дирижировал оркестром, с которым выступал Коган, и звучали «Времена года», а пришедшие на концерт думали, в том числе, и о словах батюшки о вечной жизни.

Я думала о другом. Мне было немного стыдно, что я подсознательно ждала от священника агрессии, каких-то слов, которые мне, как человеку верующему, неминуемо причинят боль, отзвука мирской истерики и чего только еще нет.

Но нет, не все потеряно. Простым и добрым разговором о Вивальди и возрождении после смерти батюшка сделал для своей аудитории в разы больше, чем авторы злобных комментариев к инстаграмму Ксении Анатольевны Собчак.