Музей как спасение

Олег Кашин о возможной передаче Исаакиевского собора Петербургской епархии

5765

Петербургская епархия просит отдать ей в постоянное пользование Исаакиевский собор. Представьте себе, что такая новость появилась двадцать пять лет назад — мэр Собчак и академик Лихачев, безусловно, поддержали бы такое решение, в газетах бы писали о возрождении культуры, о милосердии и о преодолении тяжкого наследия. Ленинградское телевидение посвятило бы передаче собора специальный выпуск «Пятого колеса», а Невзоров в «600 секундах» показал бы каких-нибудь крыс-мутантов в подвале Исаакия, намекая, что до такого состояния памятник довели годы безжалостной и безбожной эксплуатации здания не по назначению.

Но это — если бы все случилось тогда, а сейчас все иначе, и требование вернуть собор воспринимается сегодня как очередной эпизод уже даже не ползучей, а самой откровенной клерикализации России, в одном ряду с часами патриарха, проповедям Ивана «Комбата» Катанаева, приходом протоиерея Димитрия Смирнова на праздник «Серебряного дождя» и мечтами протоиерея Всеволода Чаплина о новой войне. На таком фоне отдавать Исаакий церкви — это уже совсем не прогрессивный шаг, и ленинградские интеллигенты и демократы нашего времени уже протестуют против возможной передачи собора епархии. Они говорят, что Исаакий построен на деньги казны, и что у церкви, как бы она ни была влиятельна, нет никаких особых прав на это здание, оно должно быть музеем, а что касается богослужений — так никто ведь их и сейчас не запрещает, пусть служат, но это не дает им права отбирать Исаакий у горожан.

Большая красивая церковь в центре города — это всегда и во всех странах важная туристическая достопримечательность. Исаакий в Петербурге не исключение; сколько людей туда ходит молиться и сколько — посмотреть на Петербург со смотровой площадки? Отдадут его епархии, закроют или ограничат допуск на крышу, и женщин без платочков пускать перестанут, и мужчин в шортах, и обязательно заведется там десяток постоянных бабушек, которые будут шипеть на плачущих детей — что мы, не знаем, как это бывает? Знаем. Петербург завтра — останавливается туристический автобус у Исаакия, и гид говорит, что вот посмотрите, какое красивое здание, но внутрь мы с вами не пойдем, потому что там сейчас митрополит Варсонофий служит молебен, давайте поедем дальше.

А потом ведь еще устроят реконструкцию, софринские мастера добавят золота в интерьер, скульптор Салават Щербаков изваяет специально для Исаакия несколько новых статуй, включая обязательного теперь князя Владимира, и тут уж жалуйся не жалуйся — все, ничего уже не исправишь, епархии видней, как тут все должно выглядеть.

Музей в здании храма в советской традиции — безусловное и часто единственно возможное спасение. Да, в музее повесят маятник Фуко и портрет Маркса или Ленина с какой-нибудь антирелигиозной цитатой, зато иконостас сохранят, и ломать ничего не станут, просто навесят табличек, но таблички же можно и не читать. Это как книга Чуковского «Вавилонская башня и другие древние легенды» или «Библия для верующих и неверующих» Ярославского — для многих современников единственная возможность узнать, что же написано в Библии. Да, конечно, дикость и безобразие, но выбирать-то не приходится.

В олимпийском путеводителе по Москве тридцатипятилетней давности перечислены все заслуживающие внимания сохранившиеся церкви, потому что к 1980 году уже никто не спорил, что церковь для интуриста интереснее, чем места боевой революционной славы. Успение в Печатниках — выставочный зал Морфлота СССР, Рождество в Путинках — репетиционная база Союзгосцирка, Никола в Берсеневе — Институт культуры, Климент — хранилище Ленинской библиотеки, а где-то ведь просто склады, или спортзалы или вообще ничего, и на таком фоне музей, пусть даже стыдливо названный музеем древнерусского зодчества или быта — это спасение, единственная альтернатива разрушению. В Москве такого уже не осталось, но кто не видел в провинции гаражи, заводы, склады или магазины в обезглавленных храмах, до которых и в XXI веке никому нет дела? Все такое видели.

Валентин Фалин, влиятельный советский администратор, отвечавший у Горбачева за празднование 1000-летия Крещения Руси, рассказывал мне, что, когда он попросил патриархию подготовить список того, что ей нужно к празднику, митрополит Питирим принес ему бумагу с какими-то бытовыми просьбами — автомобиль «Волга», офисная мебель, еще что-то в этом духе. В ЦК вздохнули и сели писать свой список — церковь такая-то, монастырь такой-то. Был бы в том списке Исаакий, все были бы рады, а сегодня бы просто не задумывались о том, что в этом здании когда-то было что-нибудь кроме храма. Но к 1027-летию Крещения Руси музей в храме снова становится главной альтернативой разрушению. Смысл тот же, что и в советские годы, только вместо складов и репетиционных баз Госцирка — «Софрино» и Салават Щербаков.

Храм должен быть храмом. Музей в храме, как и в советские годы, нужен только для того, чтобы сберечь храм от разрушения и сохранить его в нормальном состоянии до того момента, когда потребуется вернуть его верующим. Когда-нибудь такой момент наступит. Но когда-нибудь, не сейчас, сейчас возвращать его некому.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.