События последних лет в России и ее окрестностях уже несколько раз поделило активную часть нашего общества на разные лагери. Были «креаклы» и «путиноиды», «белоленточники» и «поклонногорцы», были «майданутые» и «крымнаши». И так далее. Эпитетов за эти годы было роздано предостаточно.
Страшнее другое — рвались и рвутся приятельские и товарищеские связи, сыпались и продолжают сыпаться оскорбления, обвинения.
Не миновало это стороной и так называемую творческую интеллигенцию. Творчество отступило на задний план, писатели, режиссеры, художники вооружились портативными устройствами для входа в социальные сети и стали строчить воинственные посты, статусы, едкие или одобрительные комменты.
Правда, как говорится, сколько людей столько и мнений, и чуть ли не каждый творческий человек в чем-то не согласен даже со своими соратниками. А каждая мелочь сделалась нынче «принципиальным вопросом». Диалог стал редкостью, дискуссия сменилась срачем…
На этом фоне случилось неожиданное событие — в одной из московских рюмочных сошлись два антипода: Вадим Степанцов и Всеволод Емелин.
Долгие годы различия у них проявлялись чисто на поэтическом поле, но с недавних пор они стали идеологическими противниками. И сошлись они в рюмочной с соответствующими сборниками стихов — Степанцов с названным «Гнусь болотная», а Емелин с «Болотными песнями».
Нет, самое интересное, что оба эти сборника оказались под одной обложкой, сверстанной по типу валета. С одного конца — Емелин, с другого — Степанцов.
Вот какими строками открывается сторона Вадима Степанцова:
О свинцовых мерзостях режима
целый вечер говорила ты,
я же все зевал неудержимо,
поглощая водку и манты.
Крылись тут не мерзости режима
и не экономики обвал.
Я читал во взгляде: «Полежим, а?»
Как самец тебя я волновал…
А вот, после эпиграфов и пролога, что пишет (вернее, писал в начале декабря 2011-го) Всеволод Емелин:
Нет, в выборах есть нечто сексуальное,
Пытаюсь бюллетень засунуть в щель,
Как пенис свой во что-то вагинальное.
Жаль, что не предусмотрена постель.
Холодное и жесткое влагалище,
За всем следит охранник-постовой.
А он не лезет, слышите, товарищи,
Он не стоит, бумажный фаллос мой.
Даже те, кто никогда не читал и не слышал стихов ни Емелина, ни Степанцова, по этим отрывкам угадают, что пишут они сатирические вещи. И, в общем-то, будут правы.
Надо признать, что с сатирой у нас туго. Литераторы сторонятся этого жанра, боясь, видимо, что их примут за юмористов — безобидных пошляков. Сатиру затмила ирония. Не самоирония, а этакая надменная ирония, когда автор умнее и чище своих персонажей. И наблюдая за такими персонажами глазами автора, читатель тоже кажется себе умным и чистым.
У Степанцова и Емелина не только персонажи, но и лирические герои очень несимпатичны. Что ж, и они имеют право судить, оценивать, имеют право голоса. Правда, голос груб, поэтому на обложках их речей ставится значок 18+.
Но не только боязнь прослыть юмористами останавливает писателей обращаться к сатире. В последнее время стало принято говорить даже не то что серьезно, а жестко. Дескать, игры кончились, времена наступили переломные.
Времена у нас в России всегда переломные — даже в безвременье слышится хруст и треск, — и сатирический взгляд никогда не мешал. Даже в гражданскую войну. Такой взгляд помогал не совершить множество ошибок вдобавок к тем, что совершались; не стать нравам настолько жесткими, что уже и дышать невозможно. И потому поэтическое пикирование Степанцова и Емелина оказалось очень даже оздоровляющим для ожесточившихся за последнее время мозгов. Это не мое личное ощущение — я спрашивал об этом зрителей после окончания поединка, они подтверждали.
Впрочем, из представленной книги и тот и другой читали стихов мало. В основном — новые, в которых главной темой была Украина и Крым, нацпредательство, патриотизм…
Можно, конечно, сказать, что погоня за новостями, злобой дня делают такие стихи однодневками, рифмованными информашками. Да, с одной стороны, это справедливо. А с другой, может быть, именно такого рода вещи Емелина, Степанцова и работающих в том же ключе Дмитрия Быкова, Орлуши, Иртеньева, Евгения Лесина, покойного Евгения Нефедова создают летопись настроений людей, реагирующих на так называемые «события общественно-политической жизни». Серьезные и сложные рассуждения, гневные тирады забудутся, а это останется в памяти, кой-какие строки станут афоризмами
