Рейтинги, говорите?

Короли бывают разные. У Булата Окуджавы во дворе, наверное, жил король, отличавшийся редким благородством: «Был Король, как король, всемогущ. И если другу станет худо и вообще не повезет, он протянет ему свою царственную руку, свою верную руку и спасет».

А у нас в районе королем считался Колька Змий. Он и вправду был похож на ядовитую змею: ловкий, гибкий, быстрый и опасный. И довольно сильный, конечно, хотя и не супермен. Но, что касается благородства, то оно там не ночевало.

Колькина власть, как и вообще всякая власть, основывалась на страхе, а страх держался на мифах о его непобедимости. Из уст в уста передавались рассказы «очевидцев» о многочисленных победах, одержанных Змием в уличных драках над мастерами спорта по боксу и всеми видами борьбы, включая боевое самбо. Сами «очевидцы», правда, слышали эти истории от других «очевидцев», но готовы были «зуб дать» в подтверждение правоты этих баек.

Как и подобает крупному государственному деятелю, Колька вел осторожную и взвешенную политику: дрался нечасто и только с теми, кто был заведомо слабее. А так, в основном, обходил свои владения в окружении малой дружины, принимал заверения в преданности от вассалов и ставил своих воевод на кормление в окрестные школы.

В нашей школе тоже имелся Змиев человек по кличке «Сифон». Кликуха пристала к нему из-за его вечно простуженного голоса, напоминавшего по звуку холостой выхлоп сифона для газированной воды. Сифон был второгодником и хулиганом. Но это еще полбеды. Беда в том, что он был настоящим мерзавцем. Природа обделила его и ростом, и силой, да и лицом он не вышел. Но вся школа трепетала при его появлении. Неторопливо прохаживаясь по коридорам и рекреациям, Сифон выбирал жертву. Не столько для себя, сколько для Змия. И почти никогда не ошибался в выборе. Как правило, второгодники и хулиганы обладают прекрасным чутьем на человеческую слабость.

Эти двое парней были самыми крупными в нашем классе. Да и не только в нашем — здоровенные шестнадцатилетние лбы, оба за метр восемьдесят, крепкие спортивные ребята.

И вот однажды наехал на них Сифон — сразу на обоих. После разговора стоят парни — как приведенные на убой овцы.

— Чего, — говорю, — приуныли?

— Сифон денег требует.

— За что?

— Морды, говорит, наши ему не понравились.

— Пошлите вы его.

— Если не принесем денег, придется отрабатывать.

— Это как?

Парни набычились, покраснели:

— Говорит, поставит нас на карачки перед всем классом, сядет верхом и будет ездить, как на лошади. На одном сам, а другого подарит кому-нибудь.

— Слушайте, — разозлился я, — дали бы вы ему по ушам пару раз.

— Ты что, — перебил меня один из страдальцев, — он же нас Змию сдаст. Змий вообще убьет, — в глазах у парней отражался неподдельный ужас.

Развязка наступила через неделю. В тот вечер в школе намечались танцы, и уже с середины дня возле школьного крыльца, покуривая и поплевывая, толкалась окрестная молодежь.

А потом разнеслось по классам: «Змий пришел», и народ повалил глазеть на легендарного короля района.

Коля выглядел элегантно: черная кожаная куртка в талию, черные перчатки и белый шарф — сразу чувствовалось, кто тут король. Он был спокоен, как статуя. А вокруг, преданно заглядывая вождю в глаза, шестерила многочисленная безликая свита.

И вот появился Сифон. Хихикая и гримасничая, он вытолкнул на крыльцо двоих приговоренных к экзекуции — тех самых парней из нашего класса. Они были напуганы и растеряны, и даже не пытались сопротивляться.

— На карачки! — крикнул Сифон голосом киношного злодея и достал из кармана нечто, напоминающее скрученную из проволоки самодельную плетку.

— Ну!

Все это казалось розыгрышем, сценой из школьного КВНа: вот сейчас все захохочут, обнимутся и перейдут к конкурсу капитанов. Но, ко всеобщему удивлению, парни один за другим, молча опустились на четыре точки. Выбрав спину пошире, Сифон уселся на одного из них и пришпорил своего «коня»:

— Но-о, поехали.

Спокойно созерцавший всю эту сцену Змий, небрежно выбросил окурок сигареты, длинно и смачно сплюнул на школьную стену, исписанную незамысловатыми ругательствами, и негромко свистнул. Кавалькада быстро подскакала к его ногам.

— Слезь, — приказал он Сифону. — А вы оба встаньте.

Парни поднялись и, не глядя по сторонам, стали молча отряхивать грязные брюки.

— Что же вы так? — делано удивлялся Змий. — Вы же мужчины. Нежели боитесь этого дохляка? — кивнул он в сторону Сифона.

— Да он, да мы, — мычали что-то невнятное растерянные жертвы.

— Любой из вас может сделать его один на один, — разошелся Змий, — давай вот ты, здоровый, ткнул он пальцем в грудь недавнему «коню». Ну, врежь ему, докажи, что ты мужчина.

Парень сделал шаг вперед, неуверенно примеряясь к удару. Но Сифон быстро выхватил из кармана длинный и острый ключ и зажал его в кулаке, вместо кастета. Его противник, и без того не слишком уверенный в своих силах, опасливо отступил назад.

— Не можешь? Это же так просто, — продолжал изгаляться Змий и, подойдя к Сифону, небрежно, открытой ладонью, ткнул своего сатрапа в нос. Не ожидавший подвоха Сифон качнулся назад, оступился, зацепился за чью-то вовремя подставленную ногу и сел в лужу. Вокруг засмеялись.

— Кому-то смешно? — недобро прищурился Змий и помог Сифону подняться. — Сифон мой друг, и тот, кто его обидит, будет иметь дело со мной.

— И вы, парни, — повернулся Змий к несчастным «лошадкам», — с сегодняшнего дня под моей защитой.

— Рады?

— Да, — неуверенно пробасили терпилы.

— Ну, значит надо проставиться. Марш в гастроном за вином, сегодня танцы, — подытожил Змий.

Часа через два, в полутемном актовом зале, я лоб в лоб столкнулся с одной из «лошадок». Парень был немножко пьян и почти счастлив. Доверчиво положив мне руку на плечо, он прокричал, пробиваясь сквозь истошный грохот доморощенной рок-группы:

— А Змий-то — человек! За таким можно в огонь и в воду.

А вы говорите: авторитаризм, режЫм, рейтинги… Загляните в себя.