Узники режима Порошенко

«Руслан Коцаба и Артем Бузила — узники режима»

Павел Токарев об украинских политзаключенных

Политические заключенные есть во всем мире, — помощь таким людям оказывают правозащитные организации, международное сообщество. Сегодня на Украине лишение свободы общественных деятелей несравнимо более популярная мера политической борьбы, чем во время канувших в лету «преступных режимов», а власти отрицают существование проблемы.

Ту же позицию занимает и официальная Европа, которая совсем недавно ежедневно говорила о наличии политзаключенных при Януковиче. Сегодня Европа молчит, видимо, не спеша признаться в том, что на Украине произошла политическая катастрофа, и страны ЕС к ней причастны.

Прежде чем рассматривать причины и состояние столь быстрого роста явления, разберемся с определением термина. Кого считают политзаключенным в других странах?

Единого определения термина «политический заключенный», утвержденного в международно-правовых актах, не выработано. Наиболее распространены подходы к пониманию явления организацией «Amnesty International» и Парламентской ассамблеей Совета Европы, принявшей в 2012 г. соответствующую резолюцию.

«Amnesty International» называет политическим заключенным человека, в лишении свободы которого есть существенный политический момент. Далее говорится, что политических заключенных часто осуждают в результате процессов, которые сопровождаются нарушением норм справедливого международного судопроизводства.

Организация разграничивает термины «узник совести» и «политзаключенный»: для второй категории допускаются насильственные действия, в том числе, преступления. Цель «Amnesty International» — не освободить политзаключенных, а обеспечить справедливый суд и рассмотрение дела в разумные сроки.

Резолюция ПАСЕ «О политических заключенных» 2012 г. содержит критерии, которые позволяют признать «человека, лишенного личной свободы, политическим заключенным». Среди признаков есть такие: исключительно политические причины заключения, не связанные с правонарушением, ограничение свободы с нарушением прав, гарантированных Европейской конвенцией прав человека, в особенности, свободы мысли, совести, религии, свободы выражения мнения и информации, свободы собрания и объединений.

Если, исходя из политических мотивов, продолжительность и сроки заключения не соразмерны с правонарушением, в совершении которого лицо признали виновным или подозревают, его считают политзаключенным.

Таким образом, европейцы в категорию включают не только тех, чье ограничение свободы связано только с профессиональной политической деятельностью. Причисление к политическим заключенным не подразумевает отрицание вины.

На Украине, с ее отсутствием стабильной политической системы, многим кажется, что политзаключенный — некий этап формирования общественного деятеля, как любой профессор был кандидатом наук. Подобный взгляд остался у нас от Советского Союза, ведь тогда противники власти действительно оказывались в тюрьмах, психиатрических больницах именно в связи с высказыванием неугодных мнений о нарушениях прав человека, необходимости гласности и т. д. Поэтому в СНГ, если человек, критикующий власть, оказывается в тюрьме, сразу вспоминают именно общественную деятельность.

Однако забывают, что и самый искренний оппозиционер может быть преступником.

Когда говорят о политзаключенном у нас или в России, подразумевают добропорядочного гражданина. Пребывание в украинской тюрьме яркого лидера точно подтверждает его невиновность. Причиной тому и государственные сановники: действительно, расправы над оппонентами с помощью правоохранительной и судебной систем на Украине давно известны, — слишком велико искушение, получив власть, использовать ее в личных целях. Особенно велико искушение узурпировать власть в стране без гражданского общества, какой является Украина: здесь, действительно, в заключении может оказаться кто угодно.

Во времена «преступного режима» на преследования по политическим мотивам жаловались Юлия Тимошенко, Юрий Луценко. Тимошенко вышла из заключения не просто громко, а триумфально: в инвалидной коляске, без макияжа, но зато счастливая и со знаменитой проникновенной интонацией в речи. Эффект от появления опального премьер-министра был столь ярким, что многие аналитики уже назначили ее президентом.

Дела Тимошенко и Луценко — наиболее громкие из случившихся до Майдана. Были и арестованные участники акции «Украина без Кучмы» 2001 г. В 2012 г. футбольные фанаты выступили в защиту отца и сына Павличенко, которых, все же приговорили к 13 годам и пожизненному заключению за убийство судьи. Но в отличие от осужденных из «патриотического» лагеря, сторонников иных представлений о развитии страны так и не оправдали, например, по резонансному делу «Одесских комсомольцев» 2002 г.

23 февраля 2014 г. Верховная Рада принимает постановление «Об освобождении политзаключенных», разработанное Олегом Ляшко. Документ начинается так: «Принимая во внимание то, что мирные протесты, которые начались в Украине после отказа Президента Украины Виктора Януковича…». В соответствии с постановлением освободили двадцать три «мирных демонстранта».

Примечательно, что 17 сентября следующего года Верховная Рада разрешит привлечь к уголовной ответственности и арестовать уже депутата от партии самого Ляшко, Игоря Мосийчука, который в тот же день заявит, что его арест — это месть Порошенко.

Последнее громкое задержание — арест главы партии «УКРОП» Геннадия Корбана 31 октября в своей квартире Службой безопасности Украины.

Словом, политические заключенные на Украине появились не сегодня. Но что нового в ситуацию внес Майдан, повергнувший режим кровавее кровяной колбасы?

Прежде всего, то, что политзаключенные появились в небывалых масштабах. Арестовывали везде, особенно много в Харькове, Донецке, Одессе, Луганске, — городах, где движения сторонников федерализации оказались наиболее крупными. Именно Одесса и Харьков лидируют по количеству политзаключенных в списке «UAPOLITFREEDOM».

Другая особенность политзаключенных, задержанных на юго-востоке начиная с марта 2014 г. — единство в политических взглядах, чего раньше не было. После того как Янукович покинул Украину, а в Крыму прошел судьбоносный референдум, десятки тысяч людей вышли на улицы, чувствуя себя брошенными и беззащитными перед захватившими власть в Киеве.

Вышли против силовой смены политических элит, в защиту свободы слова. По инерции эти стихийные выступления продолжали называть «Антимайданом».

Важно, что ранее политзаключенные в стране представляли собой разрозненных лиц, оказавшихся в заключение в связи с конфликтами политико-финансовых групп или в результате только общественной деятельности, не координируя ее между собой.

Теперь же политические убеждения стали одним из определяющих критериев задержаний. Просмотрев вечерние новости, 47 млн. украинцев вздрогнули (теперь бы вздрогнуло меньше), выискивая тех, у кого есть георгиевская лента, кто знает российский гимн, болеет за сборную РФ по хоккею, из блюд предпочитает карасей в сметане, гурьевскую кашу.

Почему можно говорить о политических репрессиях в современной Украине, ведь захват административных зданий под любыми флагами действительно является преступлением, за которыми следует наказание? А захваты учреждений, либо попытки таковых, имели место на Юго-Востоке, во время событий, названных «Русской весной».

В точности те же действия несколькими месяцами ранее происходили в областях Центральной и Западной Украины, однако считались «перемогой».

Киев утверждает, что украинские политзаключенные есть (настоящие), и освободить их пока никак нельзя. Как же такое могло случиться?

Конечно, они находятся в России — в стране, отношения с которой Киев внятно охарактеризовать не в силах: то ли с ней воюет, то ли не с ней, то ли вообще не воюет, а проводит операцию, то ли… не проводит операцию.

Наиболее известные украинские политзаключенные (по версии официального Киева) — это летчик Савченко и кинорежиссер Сенцов. Последний приговорен к 20 годам лишения свободы сразу по нескольким статьям, в том числе, за создание террористической организации, подготовку терактов. Савченко пока находится под стражей. Впрочем, некоторые украинские патриоты неожиданно сказали, что есть преследуемые по политическим мотивам и на Украине («Комитета освобождения политзаключенных»).

Всего, как сообщил Министр МИД Украины Павел Климкин, в России находятся 11 украинских политзаключенных. Об этих одиннадцати снимают кино, пишут их портреты.

О ком же в эфире крупных телеканалов не принято говорить?

17 января 2015 г. журналист Руслан Коцаба опубликовал на своем канале в YouTube видео-обращение об отказе от участия в гражданской войне в случае мобилизации. Бывший руководитель «Поры» в Ивано-Франковске, некогда являвшийся корреспондентом канала «112» сказал о том, что в стране идет братоубийственная война, где с обеих сторон погибают лучшие люди, и еще, что нельзя убивать за желание существовать отдельно; журналист призвал всех отказываться от участия в боевых действиях и сообщил, что допускает уголовное преследование в отношении себя.

7 февраля в родном Ивано-Франковске Руслана задержали, позже ему предъявили подозрение в государственной измене, препятствовании законной деятельности Вооруженных сил Украины и других военных формирований. В защиту фронтового журналиста выступила «Amnesty International», назвав Коцабу узником совести, «Украинская Хельсинкская группа» заявила о преследовании Руслана по политическим мотивам.

Другого человека, тоже журналиста, редактора издания «Насправді», участника «Народной Рады Бессарабии» Артема Бузилу задержали в Одессе 29 апреля 2015 г., а 8 мая суд отклонил апелляционную жалобу на выбранную судом меру пресечения — взятие под стражу. Поводом для действий СБУ стала общественная активность политолога: его подозревают в покушении на территориальную целостность и неприкосновенность Украины по предварительному сговору группы лиц.

Бессарабия — крупный сложный регион, где проживают представители десятков национальностей, имеющих различные политические убеждения. Регион этот со сложной историей: было здесь и Молдавское княжество, и период немецкой колонизации. Артем изучал историческую область давно, считался по ней экспертом, и не выступал за ее отделение Украины, часто указывая свою фамилию на украинском языке.

Оба журналиста есть в списке «UAPOLITFREEDOM», оба критиковали власть, не были противниками благополучной независимой Украины, являлись яркими личностями в пространстве масс-медиа. Государство делает все, чтобы таких людей было меньше.

Результат исключения таких фигур из общественной жизни — отсутствие публичного диалога между людьми с противоположными взглядами, скучные выступления аналитиков во время вечерних новостей. Основное время политических ток-шоу формирует обмен личными оскорблениями под ежеминутные аплодисменты зала.

Были ли Бузила и Коцаба опасны для государства? Провалилась ли после выступления Руслана четвертая мобилизация, не отказались ли на юге страны от создания новой республики из-за ареста Артема? Кажется, в уголовном кодексе не хватает лирической статьи, с возвышенной отстраненной фабулой, возможно, аллитерацией в названии преступления. Можно даже подобрать строчку из богатой украинской литературы, выбрать автора, который бы всех устроил.