Такова воля народа?

Президент Путин настаивает на решительном реформировании суда присяжных.

Об этом он говорил, выступая 16 февраля на семинаре-совещании председателей судов: «Главная задача — предоставить возможность как можно большему числу граждан избрать именно эту форму правосудия. Однако только за прошлый год количество дел, рассмотренных судами с участием присяжных, сократилось в полтора раза. Это еще одно свидетельство неэффективности этого института в нынешнем его состоянии».

С президентом можно согласиться: суд присяжных в современной России умирает, толком не успев родиться.

Сокращается перечень статей УК, по которым подсудимые вправе требовать суда присяжных, учащаются случаи расформирования коллегий присяжных, затягивания судебных слушаний, а бывает, что следственные органы умышленно переквалифицируют обвинения на менее тяжкие, лишь бы только избежать «мороки с присяжными».

Почему это происходит? Прежде всего, потому, что суды присяжных намного чаще выносят оправдательные приговоры.

Профессиональные судьи оправдывают 1−2 процента обвиняемых, а у присяжных этот процент доходит до 15 -20 (правда он неуклонно снижается с 21% в 2007 до 14% в 2014).

А оправдательный приговор в российской правоохранительной системе — ЧП: полетят звездочки, посыплются выговоры, прощай премия. Да еще и подсудимый может потребовать с родного государства компенсацию за многие месяцы, а иногда и годы, безвинно проведенные в следственном изоляторе. И все звенья правоохранительной системы: МВД, следственный комитет, прокуратура, да и суд заинтересованы в том, чтобы оправдательных приговоров (особенно по тяжким статьям) было как можно меньше. В крайнем случае, если невиновность обвиняемого уж слишком бросается в глаза, дело против него или прекращается на этапе следствия, или назначается наказание ниже низшего предела, или вовсе условный срок.

В таком случае и волки сыты, и овцы, вроде бы, целы.

Правда, страдает авторитет судебной системы, а значит, и государства в целом, размывается и без того хлипкое правовое сознание россиян, но чего не сделаешь ради чести ведомственного мундира и хорошей премии?

Вот поэтому суд присяжных и не приживается в РФ.

И вот теперь президент предлагает реформу, суть которой в том, чтобы, уменьшив количество присяжных в коллегии и упростив процедуру ее формирования, сделать суд присяжных чуть ли не основной формой уголовного судопроизводства.

С одной стороны, вроде бы, замечательное предложение: вердикт о виновности будут выносить обычные граждане, далекие от ведомственных интересов правоохранительной системы. Да и коррупционные риски снижаются: не станут же преступники «заносить» каждому присяжному!

Так-то оно так, но при рассмотрении более пристальном — не совсем.

Сторонники реформы утверждают, что никаких научных изысканий, доказывающих, что присяжных заседателей должно быть не меньше двенадцати, а не семь, или пять, не проводилось. И никаких противопоказаний уменьшению численности коллегии присяжных нет.

Насчет научных исследований ничего определенного сказать не могу, не в курсе. Но жизненный опыт и элементарный здравый смысл подсказывают, что число имеет значение. Будем реалистами: где гарантии, что заинтересованные ведомства не постараются внедрить в коллегию присяжных специально подобранных людей? Особенно по резонансным делам. Думаю, что одного-двух таких подсадных инкорпорировать не сложно. Если присяжных двенадцать, то это капля в море. А если пять — почти половина. А с учетом авторитета судьи, прокурора, давления спецслужб — почти гарантированный обвинительный приговор.

Но положение невинно осужденного судом присяжных (а я говорю именно о случае осуждения невиновного, что совсем не редкость в России) — на порядок тяжелее, чем у того, кто признан виновным профессиональным судьей.

Суд присяжных — как бы суд народа. А суд народа — почти суд бога. Кому кричать о своей невиновности, кто поверит?

Да и обжаловать в вышестоящих инстанциях обвинительный приговор в этом случае будет гораздо сложнее.

Но и без специально подобранных подсадных резкое уменьшение числа присяжных чревато большим субъективизмом.

Не нравится кому-то из присяжных лицо подсудимого. Один из двенадцати — не страшно, один из трех (практику «троек» помните) — беда.

Ну и, наконец, последнее по перечислению, но не по значению, обстоятельство. Когда профессиональный судья в единственном числе (как чаще всего и бывает) принимает решение о виновности или невиновности подсудимого, он сознает, что несет на себе всю тяжесть ответственности за судьбу человека.

Решение коллегии присяжных снимает ответственность с судьи: такова, дескать, воля народа. А то, что эта «воля народа» будет объектом манипуляции и давления, останется за кадром.

Подводя итоги: я совсем не против расширения практики применения суда присяжных, особенно по тяжким преступлениям.

Опыт показывает, что необходимость убеждать обычных, не заинтересованных в обвинительном приговоре граждан дисциплинирует следствие и повышает уровень состязательности сторон в процессе.

Но это в том случае, если речь идет о полноценной коллегии, состоящей из двенадцати-четырнадцати человек, а не о возрождении практики безгласных и пришибленных парочек народных заседателей. Уж в таком случае, лучше — профессиональный судья, не прячущийся за мифическую «волю народа».

Судья принимает решение, он должен и отвечать за него по полной программе.