После моих публикаций, в которых я вот уже несколько лет поддерживаю действия московских властей, рукопожатная общественность уже зачислила, конечно, меня в число проплаченных наймитов «шайки оленевода». В самом деле, не может же нормальный человек бесплатно выказывать одобрение мероприятиям, направленным на ограничение возможностей владельцев частного автотранспорта, сносу киосков около станций московского метро и деятельности по благоустройству исторического центра города.
Разумеется, переубедить моих достойнейших оппонентов, тем более, переубедить их, используя рациональную аргументацию, я считаю затеей абсолютно нереалистичной. Но мне кажется правильным воспользоваться сложившейся ситуацией «исключительно острых дискуссий» о проблемах Москвы для того, чтобы, с одной стороны, публично выложить мотивы, побуждающие меня активно участвовать в этих дискуссиях, а с другой, поделиться своим видением московской ситуации, возникающих в этой ситуации проблем и путей разрешения этих проблем.
Сначала, разумеется, о мотивах. Основных мотивов у меня, пожалуй, два. Один имеет непосредственное отношение к городской ситуации, а другой относится к моей оценке чужих текстов. С одной стороны, я уже очень много лет чрезвычайно раздражен деятельностью бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова по обустройству нашего города, с другой — я не менее чрезвычайно раздражен содержанием и стилем аргументации нынешних противников Сергея Собянина на ниве все того же обустройства.
Но мои, так сказать, «стилистические разногласия» со, cлава богу, уже отставным «бургомистром вольного города» — это и есть основная тема моей сегодняшней колонки. Поскольку я поддерживаю Собянина, Ликсутова, Бирюкова и компанию ровно в тех их действиях, где они ведут борьбу с «проклятым лужковским наследием» и предпринимают усилия по возврату Москве ее «долужковского облика», который я так люблю с детства.
Что же касается нынешних борцов с Собяниным, то меня в их основных утверждениях и рассуждениях в большей мере раздражает не столько то, что я с ними категорически не согласен, сколько то, что эти рассуждения и утверждения отдают недвусмысленным ароматом безумия. Таким же ароматом, каким пахло от предреволюционной кадетской интеллигенции, дивно изображенной в сатирических романах Марка Алданова и от интеллигенции перестроечной, изображенной в сатирических романах Юрия Полякова.
Но «ненависть к Собянину» имеет для меня особый исследовательский интерес. Поскольку и кадетская интеллигенция, и интеллигенция перестроечная, и нынешняя либеральная оппозиция безумствовали и «убивались апстену» за свою базовую ценность. За то, что «свобода лучше несвободы». Они, как известно, боролись и посейчас борются с «тиранией и беззаконием». А борьба с Собяниным не имеет столь прямых политических коннотаций и ведется вокруг сравнительно невинной урбанистической тематики. Это, на мой взгляд, позволяет зафиксировать безумие нашей либеральной интеллигенции в, так сказать, клинически чистом виде.
Вот, например, недавно я прочел в, кажется, «Новой газете» совершенно замечательный текст. Я, честно говоря, даже фамилии автора не запомнил. Запомнил только его или ее удивительные по выразительности и силе рассуждения. Этот не запомнившийся мне по фамилии автор возмущается в Москве многим. Во-первых, он негодует на то, что московские власти отравляют жизнь автомобилисту. Они изводят их платными парковками. Они нагло расширяют в центре тротуары и сужают проезжую часть, пытаясь сократить количество полос автомобильного движения. Тем самым они наглейшим образом пытаются ограничить автомобильное движение в центре Москвы.
Во-вторых, автор негодует на то, что московские власти заменяют в центре Москвы троллейбусы на автобусы. Тем самым они подлейшим образом способствуют увеличению загазованности центра города. Ведь автобусы, в отличие от троллейбусов, воняют бензином. Ну и, наконец, в-третьих, автор возмущается тем, что московские власти ставят на садовом кольце «комфортные и удобные для отдыха скамейки». Ведь любому идиоту ясно, что у нормальных людей нет потребности отдыхать в таком гнусно загазованном месте, как Садовое кольцо. Эти скамейки являются исключительно рассадником бомжей.
Ну что я могу сказать? Спорить с авторами подобных «логических композиций» совершенно бесполезно. Это ведь те самые люди, которые немедленно вскидываются и обвиняют вас в ксенофобии и чуть ли не в фашизме, если вы только чуть-чуть намекнете на то, что среди противников городской политики московского правительства превалирует отнюдь не коренные москвичи. А в непосредственно следующей фразе после обвинения вас в фашизме заходятся эмоциями в адрес «оленевода», и призывают его «отвалить в тундру».
Это лирическое отступление я написал для того, чтобы пояснить мой второй мотив. Но главным для меня все же является первый. Так что к делу! Что же меня, и уверен, отнюдь не одного меня, так выбешивает в двадцатилетней деятельности Юрия Лужкова на посту московского градоначальника? Если сказать коротко — радикальное изменение облика Москвы безо всякого совета с москвичами, да и вообще, без учета точки зрения москвичей. То есть, что хочу — то и ворочу. А вы утретесь. Это еще называется — политика свершившихся фактов. Вплоть до навязывания москвичам своих личных художественных вкусов. Что, как вы помните, выражалось в многочисленных сносах памятников архитектуры и, одновременно, в демонстративной и весьма зримой поддержке любимых художников Лужкова, таких как, к примеру, Церетели, Глазунов и Шилов. Для меня лично это было довольно унизительно.
Или, я об этом несколько раз писал, но не поленюсь написать еще раз, иначе как плевок в лицо москвичам я не могу интерпретировать одномоментные, буквально в течение нескольких дней, уничтожение в начале 90-х автоматов для продажи газировки около станций метро, бочек для продажи кваса в розлив и нескольких привычных сортов хлеба в булочных, таких как «батон за 13». Или уничтожение «Шоколадницы» на «Октябрьской» с последующей «приватизацией бренда». То есть, городская власть в лице Лужкова позволяла себе одним росчерком пера ликвидировать то, что за много десятилетий стало традиционными элементами привычного для москвичей облика города. И то, что все это было именно личной лужковской политикой, видно хотя бы из того, что в Питере ничего подобного почти нет. Конечно, там тоже «Академкнигу» с Литейного выжили, но неимоверное количество парикмахерских, продмагов, кафе и даже «Пирожковых» до сих пор стоит на тех же местах, где они стояли 30−40 лет назад. И чуть ли не с тем же меню или ассортиментом.
Точно также я не могу простить Лужкову, когда в ходе «малой приватизации» в историческом центре города были ликвидированы почти все привычные продовольственные магазины и точки общепита. У нас на Пречистенке до сих пор кроме одной-единственной «Магнолии» никаких других продмагов нет. Одновременно с этим в центре были почти полностью ликвидированы скамейки. Те самые, за восстановление которых так ругает Собянина помянутый выше автор «Новой газеты». И уничтожены они были по тем же самым соображениям, о которых пишет этот автор. Чтобы бомжам негде было сидеть. Потому что гонять бомжей милицией это, знаете ли, нетолерантно. Лучше скамейки убрать.
Систему общественного питания в Москве постигла натуральная катастрофа. Недорогих столовых и пельменных в городе осталось десяток-полтора. Лет 10 — 15 большинство москвичей ходило на работу с бутербродами и кефиром, поскольку вновь созданные рестораны и кафе были им не по карману. Потихоньку, по мере того, как бизнес-ланчи дешевели, ситуация выправилась. Но и сейчас средний бизнес-ланч дороже традиционного столовского обеда. А альтернативой бизнес-ланчу является только «Макдак». Я уж не говорю о том, что сотни недорогих кафе, возникших в лужковские времена, были Лужковым закрыты, а их помещения отданы под сетевые едальни. Более дорогие и менее вкусные.
Но самой главной катастрофой, которой подверг Москву Лужков, было превращение нашего города в город, отданный на откуп владельцам частных автомобилей. И дело тут отнюдь не только в том, что в Москве за эти два десятилетия появилось два миллиона автомобилей, при полном отсутствии инфраструктуры под них и при столь же полном отсутствии строительства такой инфраструктуры. Дело обстоит гораздо хуже. Был сломан и практически уничтожен тот порядок использования автомобиля в городе, который был характерен для Москвы много десятилетий подряд.
В Москве с момента ее «автомобилизации» было принято размещать свои машины на платных уличных автостоянках, а не около дома. Стоили эти автостоянки сравнительно недорого. Если же автомобиль нужно было законсервировать, или он использовался редко, например, для поездок на дачу, то его ставили в гараж. Причем, если автостоянки находились обычно сравнительно недалеко от дома, на расстоянии нескольких остановок общественного транспорта, то гаражи, как правило, находились достаточно далеко, на окраинах. И если у вас не было служебного автомобиля, то на работу вы ездили на общественном транспорте. А автомобилем добирались на работу, только если там была автостоянка.
То есть никто не ставил свои машины перед подъездом. Мало кто ставил свои машины рядом со своим, как теперь сказали бы «офисом». Почти никто не ездил на машине в театр, кино или ресторан. На машинах ездили раз в неделю на ближайший рынок. Но «в булочную» никому и в голову не приходило ездить на машине. Да и на дачу ездили на машине, только если кому-то из членов семьи нужно было регулярно ездить оттуда на работу. А так, для заезда на дачу и выезда с нее предпочитали грузовое такси.
Этот порядок начал ломаться в последние перестроечные годы. Когда произошли массовые сквоттерские самозахваты земли во дворах под «гаражи-ракушки». При Лужкове этот порядок был сломлен окончательно. Почти все платные автостоянки были ликвидированы. Но главное даже не в этом. Главное в том, что при попустительстве городских властей сложился новый «естественный порядок», когда владельцы автомобилей решили, что имеют право бесплатно парковаться около своих подъездов по месту жительства и перед своими офисами по месту работы. То есть произошел еще более массовый, чем в случае с «ракушками», сквоттерский самозахват парковочных площадей. Частные автовладельцы окончательно почувствовали себя хозяевами города.
На это наложилось желание «новых богатых» арендовать себе офисы почти исключительно в историческом центре города. А московские власти построили свои «торгово-развлекательные центры» и прочий «самострой», которые еще больше ухудшили транспортную ситуацию, особенно в историческом центре. Я уж не говорю о прочих безумных идеях типа «без светофорного движения» на главных магистралях Москвы.
Результаты очевидны. И это отнюдь не только многочасовые пробки и загазованная атмосфера. Это еще и забитые двумя рядами припаркованных машин «офисных хомячков» узкие переулки в центре и напрочь заставленные многими рядами машин, продуваемые всеми ветрами дворы между многоэтажками в спальных микрорайонах. И это при том, что автомобилистов вместе с их семьями в Москве отнюдь не большинство, а тридцать-сорок процентов максимум.
Такова была московская ситуация к моменту отставки Лужкова. Сразу после отставки ситуация стала медленно меняться. Буквально на следующий день после отставки Лужкова исполнявший обязанности мэра Ресин приостановил наиболее скандальные стройки-разрушения памятников, в частности, все те стройки-разрушения, против которых протестовали мы с Романом Ткачем и наша Общественная коалиция в защиту Москвы «Пушкинская площадь». Вскорости после назначения Собянина московские власти привлекли к планированию городской политики наиболее жестких критиков Лужкова, таких как Рустам Рахматуллин, Григорий Ревзин и Михаил Блинкин. Нас с Ромой, правда, не позвали, видимо, сочли слишком уж радикалами, но я лично совсем не в обиде на это на московские власти, поскольку их действия стали с тех пор развиваться во многом в том направлении, к которому я призывал уже много лет.
Я по-настоящему обрадовался, когда в центр Москвы вернулись скамейки. И подобное чувство радости посещало меня с тех пор неоднократно. Например, когда я читал предвыборную статью Собянина, помню, я иронизировал на упоминание в ней сотен «городских парков». Но довольно скоро я понял, что скрывалось под этим непривычным для меня названием. Буквально в течение нескольких месяцев после выборов огромное количество внутриквартальных сквериков было благоустроено.
Окончательно я зауважал новое правительство города, когда понял, что советы Ревзина и Блинкина не пропали втуне. Правительство Москвы начало массированное наступление на автомобильный произвол в городе. И, разумеется, я приветствовал все шаги в этом направлении. И введение платной парковки, и ее постепенное расширение, и экспансию пешеходных зон, и нынешнее расширение тротуаров и сужение проезжей части в центре. И точно также я приветствовал другие действия московских властей, возвращающих город к долужковскому виду. В первую очередь, снос лужковского самостроя.
Другое дело, что я, видимо, действительно являюсь в вопросах городской политики гораздо большим радикалом, чем Рахматуллин, Ревзин и Блинкин. При всей моей поддержке градостроительной политики московских властей, я считаю ее пока совершенно недостаточной. Мой покойный товарищ Вячеслав Глазычев очень верно сказал, что после отставки Лужкова городу придется за свой счет сносить множество лужковских самостроев. И я совершенно не понимаю, почему из «крупных» лужковских объектов Собянин пока снес только «Пирамиду»? По мне, так «Атриум», «Европейский» или «Пушкин» такие же самострои. Особенно «Пушкин». Из-за наглой сквоттерской парковки перед «Пушкиным» все Бульварное часами стоит.
И Бирюков, на мой взгляд, совершенно правильно предлагает ликвидировать парковки около ТРЦ. Но я все равно не понимаю, почему в центр до сих пор свободный въезд? И я имею в виду не плату за въезд в центр, а просто запрет на въезд в центр частным автомобилям. За исключением одного автомобиля на семью для резидентов центра. А почему, несмотря на все обещания Собянина, грузовики до сих пор днем по Москве шастают? И, кстати, я вообще не понимаю, что в Москве делают, наряду с грузовиками, полноприводные джипы? Вездеход, извините, машина, абсолютно не предназначенная для городских улиц. Как трактор или танк с броневиком.
И если московские власти действительно желают затруднить жизнь автомобилистам, то почему у нас общественный транспорт до сих пор не имеет стандартного интервала движения в диапазоне трех-пяти минут, как в метро? И почему расписание наземного транспорта у нас до сих пор не синхронизировано с расписанием метро? И почему машины до сих пор подрезают трамваи и ездят по трамвайным путям? И почему у нас общественный транспорт имеет преимущественное право при движении по выделенке только на многополосных магистралях? А стоит ему начать поворот направо, на более узкую улицу, и он вынужден пропускать нагло прущие легковушки.
И пора, наконец, решать проблему парковки в спальных районах, освободив наши дворы от этих площадных танкодромов, которые даже навигатор Яндекс-такси воспринимает как одну сплошную пробку в восемь баллов. Неужели так трудно поставить во всех московских дворах шлагбаумы? А парковки разместить в реконструируемых промзонах, которых в спальных районах более чем достаточно. Я уж не говорю о том, что давно пришла пора выполнять свои обещания и застроить всю городскую периферию около конечных станций метро бесплатными перехватывающими парковками.
И не забывать при этом об элементарной социальной справедливости. Потому что, когда около ВУЗа есть бесплатная парковки для преподавателей, а для студентов никакой парковки нет — это нормально. А вот когда около больницы есть бесплатная парковка для врачей, но нет никакой парковки для пациентов — это ненормально. Студентам и правда, нечего ездить на учебу на машинах. А пациентам, приехавшим на процедуры, машины часто жизненно необходимы. И если уж вы ограничиваете автомобильное движение в центре, то закройте, наконец, огромные бесплатные парковки для личных автомобилей сотрудников мэрии и других госучреждений. Ну, и так далее.
И почему вы не сносите Сити и расширяетесь в Новую Москву, а огромное количество офисов до сих пор в центре? Неужели правительство Москвы не способно проводить политику по перемещению банков и рекламных агентств в Сити и в Новую Москву с освобождением первых этажей в центре под недорогие магазины, кафе и парикмахерские с аптеками?
И наконец, я совершенно не понимаю, почему бы московским властям не отобрать половину помещений у всевозможных «Макдональдсов», «Кофе-Хаусов», «Шоколадниц», «Азий» или как они теперь там называются, и не запустить сетевой проект «Московская столовая»? Где утром давали бы овсянку с яичницей, а днем — борщ, котлету с пюре и компот. И чтобы завтрак стоил не дороже двухсот рублей, а обед трехсот. Уверяю вас, вы не только положительные социальные последствия на следующий день ощутите, но и прибыли будете грести лопатами.
Вот в первом приближении то, что я хотел сказать по благоустройству нашего города. Этим моя критика московского правительства конечно не исчерпывается. Но тема «как нам победить московскую бюрократию», на мой взгляд, заслуживает отдельной колонки.
