Из Зоила в моську

Роман Сенчин о «черных метках» литературной критики

2549

Древнегреческий Зоил прославился на тысячелетия тем, что раздолбал считавшиеся чуть ли не священными поэмы Гомера (впрочем, досталось от Зоила и многим другим), а вот Александр Кузьменков, видимо, обретет бессмертие как богатырь, порубивший в капусту всю современную ему литературу на русском языке. Вернее, почти всю. Кое-что Кузьменков не трогает…

Вообще-то желчные, безжалостные критики необходимы. По сути, каждый критик должен быть желчным и безжалостным, а доброе слово от него иметь вес золота. Но когда человек годами занимается лишь тем, что рубит в капусту книгу за книгой, становится сначала смешно, а потом скучно.

Александр Кузьменков появился в литературе в середине нулевых. Начал как прозаик. Опубликовал рассказы, романы, но, не увидев отзывов на свои произведения, видимо, решил переквалифицироваться в критики. Желчные и безжалостные. И в удивительно плодовитые.

Уже несколько лет в специально, наверное, для него созданной рубрике «Черная метка» в журнале «Урал» Кузьменков ежемесячно разносит по одной книге; встречаются его рецензии в разных интернет-изданиях, а года два назад свои двери ему открыла и «Литературная газета».

Нынешней «ЛГ», занимающейся борьбой со всей русской литературой (за исключением той, какую производит руководитель газеты, носящий теперь титул «президента»), произведения нового Зоила пришлись как нельзя впору. Для него тут же придумали рубрику — «Поющие в репейниках».

Не буду размышлять о процессе создания Кузьменковым его нового произведения под названием «Портрет в премиальном интерьере», не стану гадать о пути (судя по всему, не слишком гладком) этого произведения к читателю. Но представляю, как возликовали некоторые «литгазетовцы», когда «Портрет…», от которого наверняка отказались два-три других издания, оказался у них. Еще бы: Кузьменков рубит в капусту премию «Нацбест», которая упорно не замечает романов главного в «ЛГ», а также ее лауреатов последних лет включая и последнего — Леонида Юзефовича, который к «Литгазете» и ее руководителю никаким боком…

Впрочем, а почему бы и не погадать?.. Не секрет, что во многих газетах и журналах авторам заказывают или, скажем так, рекомендуют написать о том-то и том-то. Быть может, рекомендовали и Кузьменкову в «ЛГ» раздолбать «Нацбест» и ее нового (и, кстати, первого, 2001 года) лауреата. И критик, вдумчиво прочитав премированную книгу «Зимняя дорога» и остальные книги Юзефовича, спустя два месяца после информационного повода (церемония награждения состоялась в начале июня, а статья вышла в начале августа), выдал «Портрет… («ЛГ» от 3 августа 2016).

Книги Леонида Юзефовича, конечно, можно и нужно подвергать критике. Как и вообще все книги на свете. Но — по делу. Кузьменков же, судя по тексту статьи, не сумел найти достойных причин для разноса и опустился до мелких покусываний:

«''Мне трудно объяснить, для чего я написал эту книгу'', — не без кокетства признался Юзефович. Мне, честно говоря, тоже. Ну, знамо дело, гонорар, а кроме?..»; «…налицо назойливая фактография и ещё раз фактография. Л.Ю. с бухгалтерской дотошностью фиксирует любые результаты своих архивных разысканий»; «Сверхзадача тут, сдаётся мне, проста, проще некуда: всеми средствами размазать текст до 15 листов — ну, вы понимаете… На выходе имеем чучело документалистики, под завязку набитое словесными опилками…»

По сути, у Кузьменкова одна внятно выраженная претензия к «Зимней дороге» — автор втаскивает в повествование много лишнего. Причем критик не оговаривается «по моему мнению», «на мой взгляд», а выдает это как истину.

Нельзя сказать, что до книги Юзефовича мы ничего не знали о Пепеляеве и походе его отряда на Якутск в конце 1922 — начале 1923 годов. Во всех относительно подробных трудах по истории гражданской войны этот факт упоминался. Но именно упоминался. Леонид Юзефович, кажется, первым так полно показал, что заставило Пепеляева совершить этот, казалось бы, безрассудный поход, что происходило на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири в 1921 — 1923 годах.

Очень интересно и полно рассказано в «Зимней дороге» о жизни самого Анатолия Пепеляева, фигуры уникальной и в то же время типической для той смутной эпохи. Вернул Юзефович из забвения еще ряд уникальных и типических фигур. В том числе, Ивана Строда.

Детали и подробности можно считать «словесными опилками» и «грудами балласта», а можно — необходимыми штрихами, превращающими подмалевок в произведение искусства. Словесные ляпы, исторические неточности можно отыскать где угодно. Советую Александру Кузьменкову поупражняться на «Анне Карениной», «Бесах», «Истории Пугачевского бунта»…

В наше время, когда благодаря интернету о любом мало-мальски значительном событии, чем-нибудь интересном человеке можно узнать за пять минут, особую ценность приобретают книги подробные, с отступлениями. Как раз такие, какой является «Зимняя дорога».

Что у меня сейчас в прикроватной тумбочке, куда я складываю недавно прочитанные книги?.. «Набоков без Лолиты» Вячеслава Курицына (452 страницы), где автор изучает «Русского Набокова» (Сирина) даже не с лупой, а под микроскопом. С одной стороны, сумбурное нагромождение цитат, излишне подробный анализ отдельных слов, а с другой — увлекательное и полезнейшее путешествие по миру набоковских книг… «Николай Клюев» Сергея Куняева (647 страниц). Открывая этот труд, я ухмылялся: зачем писать о Клюеве так много? Но прочитал, и мне не только открылся сам поэт и философ Клюев, но и время, в котором он жил. Оказывается, я мало что знал и о нем (том времени), и о Есенине, Блоке, Гумилеве, Павле Васильеве. Сергей Куняев не стесняет себя отступлениями на многие страницы от непосредственной жизненной канвы Клюева, чтобы показать атмосферу определенного периода истории; в книге десятки документов, не относящихся как будто к Клюеву… «Катаев. Погоня за вечной весной» Сергея Шаргунова (704 страницы). Снова масса отступлений, документов, не касающихся напрямую Валентина Катаева. Но в итоге глубокое исследование эпохи, в которой довелось жить писателю Валентину Катаеву… «Валентин Распутин» Андрея Румянцева (447 страниц). То же самое — это не биография в строгом смысле, а книга о целой эпохе…

Руки до этих книг у Александра Кузьменкова пока, кажется, не дошли. Так что даю ему наводку, кого еще можно раздолбать и порубить в капусту за «опилки» и «балласт». Хотя с тенденцией ничего не поделаешь. Никаких сабель и шашек не хватит.

Признаюсь, я ценю рецензии Кузьменкова. Они заставляют меня не только читать чужие книги внимательнее, но и писать своё (а по мне он тоже проходился) не торопясь. Торопливость ведет к ляпам и нелепицам, которые Кузьменков не простит.

К сожалению, в последнее время критик, по-моему, сам стал торопиться — его черные метки сыплются слишком уж обильно, по любому поводу, а то и без повода. А черная метка должна быть предъявлена по серьезному поводу, иначе, как известно, она становится просто клочком измазанной сажей бумаги. Грозный еще недавно Александр Кузьменков рискует из грозного зоила превратиться в тявкающую на всё подряд моську.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.