Киев не выдержал экзамен по русскому

20 апреля мир рухнул окончательно, солнце погасло, а небо из синего стало черным — так решили многие жители столицы и других регионов. Иные же, напротив, возрадовались и поверили, будто бы свинцовые тучи на горизонте окончательно рассеялись и все теперь будет просто замечательно. Что же случилось? Киевский городской совет в первом чтении принял постановление «Про подолання наслідків совєцької окупації в мовній царині», пишет украинский еженедельник «2000».

Да, я знаю, что нет в украинском языке слов «совєцький» или «совєцька», но официальный документ, в котором употребляются подобные прилагательные, существует, поэтому заранее прошу прощения за то, что приходится пользоваться этими определениями, нарушающими все мыслимые и немыслимые правила речи. В любом случае моей вины здесь нет.

Теперь о самом постановлении и его непростой судьбе. Появилось оно на свет более года назад, и породил его депутат горсовета Юрий Сиротюк (для справки — он из ВО «Свобода»). То, что такой документ существует, было известно давно: еще весной 2016 г. Киевсовет внес постановление «Про подолання наслідків совєцької окупації в мовній царині» в план своей работы. Но вот какая незадача — до сессионного зала детище Сиротюка никак не добиралось, и тогда через свою страничку в Фейсбуке он обратился с призывом: «Друзі, прошу вашої допомоги!»

Друзья услышали и 20 апреля нынешнего года, когда проходила очередная сессия, к стенам горсовета подтянули «тяжелую артиллерию» — т. е. «активистов». Не то чтобы их было много (пожалуй, и сотни не набралось), но сейчас этого, видимо, достаточно, чтобы собравшиеся как бы выражали волю народа.

Сам Сиротюк, выйдя на трибуну, начал объяснять, для чего нужно упомянутое постановление. И выходило с его слов так, что без «подолання наслідків совєцької окупації в мовній царині» не бывать Киеву европейским городом. Почему? Ну, потому, что в Париже продавцы и официанты обращаются к клиентам на французском, а в Берлине — на немецком, соответственно и нас должны обслуживать на украинском.

Еще в выступлении Сиротюка было о том, что нацбольшинство в столице чувствует себя очень неуютно и его надо защитить. Кроме того, депутат подчеркнул, что никакой дискриминации русского языка не будет, поскольку здесь не Крым, где, как считает г-н Сиротюк, за татарский или украинский сажают в тюрьму.

Вслед за депутатом Киевсовета на трибуну взошла Лариса Ницой. Вообще-то она детская писательница, но широкой публике более известна как женщина, устроившая скандал продавщице, обратившейся к ней по-русски. История эта приключилась в новогодние каникулы и приобрела достаточно большой резонанс.

Так вот, г-жа Ницой также апеллировала к тому, что в Киеве все должно быть как в Берлине с Парижем. Помимо этого писательница объяснила: постановление «Про подолання наслідків совєцької окупації» необходимо для снятия напряженности в обществе, поскольку были случаи, когда дело доходило до драк и вызова полиции.

Сделаю маленькое пояснение. После того как Лариса Ницой своим поступком приобрела всеукраинскую известность, по киевским супермаркетам вдруг стали ходить молодые «активисты» и терроризировать продавщиц за неупотребление украинского языка. Были случаи, когда «активистов» били. Причем кулаки пускали в ход не работники, а покупатели супермаркетов, и бывало так, что сами они говорили как раз по-украински.

Вот подобным печальным инцидентам (имею в виду мордобой в магазинах) г-жа Ницой предложила положить конец. Странно, а не сама ли она открыла этот ящичек Пандоры?

Ницой отговорила, и слово снова взял Юрий Сиротюк. Он дополнил и свое первое выступление, и выступление детской писательницы, опять объяснив, что не хочет дискриминации и в рожденном им постановлении продавцу/официанту разрешается русскоговорящих клиентов обслуживать на родном для них языке. Но приветствовать их надо будет все-таки на украинском.

В общем, Сиротюк с Ницой депутатов Киевсовета убедили, и те проголосовали за вышеозначенное постановление. Правда, только в первом чтении, и окончательно судьба документа решится уже где-то после майских праздников.

Тут бы написать, что сессия закончилась и автор постановления вместе со своими сторонниками отправился праздновать победу, но… Торжество их, на мой вкус, получилось каким-то куцым.

Ницой, правда, написала у себя в Фейсбуке: «Друзі, дякую Вам за підтримку і вболівання. Дякую депутатам Київради. І Ви подякуйте, бо вони крутяки (опять прошу прощения у читателей за такие словечки. — Авт.), правда?» Однако спустя пару дней ей снова пришлось ходить по магазинам вместе со съемочной группой телеканала ZIK и устраивать привычные для детского литератора шоу. После этого она написала: «Українці, не спіть, прокидайтеся. Ви розумієте, що рускій мір не буде підкорятися жодним прийнятим Вами законам?»

А вот Юрий Сиротюк после сессии Киевсовета был полон противоречий. В Фейсбуке он заявил, что постановление не имеет никакого отношения к русскому языку и запретам. Но уже на следующий день 21 апреля депутат дал интервью изданию gazeta.ua и сказал: «Російська мова — не менша загроза, ніж „Гради“, гармати, снаряди». Не кажется ли вам, что это как-то не вяжется с его же заверениями, что русскому языку ничего не грозит и дискриминацией в постановлении не пахнет?

И еще один интересный момент. При чтении интервью Сиротюка у меня возникло ощущение, что он сам не очень верит в действенность постановления и больше рассчитывает на «активистов». Вот цитата: «Ключовим механізмом виконання рішення є суспільство. Воно може найбільше карати порушників закону. Наприклад, люди можуть не ходити в заклади, де не обслуговують українською, скаржитися у Товариство захисту прав споживачів. Українці мають бути активнішими, ніж державний апарат».

Таким образом, насколько я понимаю, процесс преодоления оккупационного наследия будет выглядеть примерно так: «активисты» бродят по магазинам/кафе/ресторанам, и если их не обслуживают по-украински, тычут продавцам/официантам в лицо постановление и устраивают скандал.

Вы наверняка заметили, что я часто упоминаю документ под названием «Про подолання наслідків совєцької окупації в мовній царині», но мало говорю о его содержании. Делаю я это абсолютно намеренно и сознательно, поскольку само постановление не стоит того шума, который вокруг него устроили. Резонанс довольно широкий — российские «Вести ФМ» и «Лента.ру» новость из Киева вниманием не обошли, и даже сайт из далекого Красноярска об этом тоже написал, а об украинских медиа я вообще молчу.

И многие СМИ голосили о том, что в Киеве всю сферу обслуживания насильственно переводят на украинский язык. С одной стороны, попытка вытеснения русского здесь налицо. С другой — пресловутое постановление требует, чтобы клиента/покупателя приветствовали «Доброго дня!», а если он отвечает «Здравствуйте!», то после этого можно переходить с языка Шевченко на язык Пушкина. То же и с меню в ресторанах.

Таким образом, как ни странно, ничего кошмарного в постановлении депутата Сиротюка нет. Законопроект «О государственном языке», все еще не рассмотренный Верховной Радой, куда как жестче. Единственное категорическое требование в документе Киевсовета — это чтобы вывески и реклама в столице были на украинском. Так это, извините, уже давно сделано — еще в начале 2000-х.

Хотя и это не отвечает нормам, принятым в Европе, где и на улицах Берлина, и Лондона, и других европейских столиц и малых городов совершенно вольно чувствуют себя вывески хоть китайскими иероглифами, хоть арабской вязью, хоть клинописью.

А с решением, которое несколько дней назад поддержал горсовет, повторюсь, вышло как у Шекспира — много шума из ничего.

Гораздо важнее другое. Голосование за постановление «Про подолання наслідків совєцької окупації в мовній царині» стало своего рода экзаменом для столичных властей. И они его провалили. Городское хозяйство деградирует прямо на глазах, киевляне замерзают в своих домах (апрель выдался очень холодным), а вместо того чтобы решать эти проблемы, депутаты выясняют, на каком языке должны быть вывески.

В этом месте я хотел поставить точку. Однако меня не покидало ощущение, что где-то я это уже видел или по крайней мере читал. И действительно, нужный фрагмент нашелся в мемуарах юриста Алексея Гольденвейзера, которые называются «Из киевских воспоминаний»:

«Единственное административное мероприятие, которое Директория успела не только декларировать, но и осуществить, было снятие имевшихся в городе русских вывесок и замена их украинскими. Центр тяжести приказа лежал не в том (как обычно бывает), чтобы каждый магазин имел обязательно украинскую вывеску, а в том, чтобы русские вывески были обязательно сняты. Русский язык не допускался даже наряду с украинским. Вывески же на иностранных языках не подлежали снятию. Приказ о немедленной украинизации вывесок частным образом мотивировался тем, что галицийские войска, которых Петлюра призвал освобождать Украину, были весьма сконфужены, когда они, овладев наконец Киевом, оказались в совершенно русском городе. Между тем для них-то русский язык был действительно чужд и мало понятен. И вот, уступая чувствам своих войск, атаман Коновалец издал свой исторический приказ, следы которого долго еще напоминали киевлянам об эфемерном владычестве Директории.

В большинстве случаев, там, где вывески содержали только фамилию владельца магазина, реформа ограничилась изменением орфографии. В середине слов «и» были заменены на «і» … Так Вишневскій превращался в Вішневський и т. п. (…) Реформа имен нарицательных на вывесках была более радикальна. «Столовая» превращалась в «їдальню», «парикмахерская» — в «голярню», «женские болезни» — в «жиночи хороби».

Весь город в эти веселые дни представлял собой гигантскую малярную мастерскую. Улицы были полны лестниц, ведер с красками и т. п. Особые патрули расхаживали по городу и проверяли — исполнен ли приказ. В случае каких-либо орфографических сомнений они же разрешали их с авторитетностью академии наук…"

Это написано о 1919 г., но почему-то до боли напоминает 2017-й.

---

От редакции: Этот материал представлен в рамках совместного проекта «Свободной Прессы» и украинской газеты «2000». Сегодня еженедельник «2000» остается одним из немногих объективных украинских СМИ.