Россия без мигрантов

Центр стратегических разработок Алексея Кудрина (один из мозговых центров колониальной администрации северной Евразии) предложил завозить в РФ ежегодно до 250−500 тысяч трудовых мигрантов. Однако, не сказал, зачем мигрантам нужна Российская Федерация.

Идея завоза в страну дешевой рабочей силы является одной из догм так называемого «либерального курса» финансовых и политических властей РФ. Эта догма не сильно меняется от состава кабинетов министров или перестановки задниц на президентском кресле, преспокойно существуя уже почти 20 лет. Нельзя, конечно, сказать, что она не имеет под собой никакой основы — в экономической науке вульгарно считается, что ускорение экономического роста возможно либо при росте трудовых ресурсов, либо при росте эффективности труда. Добиться последней, естественно, трудно, а вот завезти гастарбайтеров или рабочих-кули, как это происходило во многих уголках нашей планеты ранее — совсем не сложно.

«Драматичности» в рассуждения аналитиков Кудрина добавляет и тот фактор, что с 2016 года правительственными экспертами ожидается сокращение числа экономических активных (и трудоспособных) граждан самой РФ. Как пишут «Ведомости», темпы сокращения трудовых ресурсов предполагаются в размере примерно 1 миллиона человек в год:

«Ускорение экономического роста страны не происходило при сокращении численности трудовых ресурсов, за счет мигрантов же получится восполнить нехватку трудовых ресурсов в России, говорится в докладе „Предложения к миграционной стратегии до 2035 г.“, подготовленном Центром стратегических разработок Алексея Кудрина. Без ежегодного миграционного прироста в 250 000−500 000 человек, который заложен Росстатом в демографический прогноз, численность населения будет сокращаться, что „неблагоприятно скажется на геополитическом положении страны и ее месте в иерархии крупнейших мировых держав“, сказано в докладе. После неблагоприятного периода 2010-х гг., когда население в трудоспособном возрасте сокращалось на 1 млн человек в год, наступит период относительного благополучия, и в 2028—2033 гг. будет прирост, однако потом вновь численность трудовых ресурсов будет убывать».

Здесь есть некоторое лукавство, которое архитекторы экономической реальности в европейской сырьевой колонии стараются не замечать. Дело в том, что сырьевой экономике РФ, заточенной в основном на выкапывание и вывоз природных ресурсов, досталось явно «избыточное» количество трудовых ресурсов. Если взять официальные данные Росстата, то с 2000 по 2016 годы численность рабочей силы в стране выросла с 72,7 до 76,6 миллионов человек (занятых в экономике — с 65 до 71,5 миллионов человек). Это как бы опровергает постоянные крики либеральных экономистов на тему «работать некому». Очевидно, что речь идет о неумелом использовании уже имеющихся трудовых ресурсов, как минимум (уровень занятости в РФ колеблется в пределах 60−65%). Пикантности сюда добавляют и данные о сокращении общего количества рабочих мест в российской экономике. Этот процесс не носил до последних лет обвального характера, ибо часть потерь худо-бедно компенсировалась.

В 1992 году в промышленности в РФ были заняты 21,32 миллиона человек, в 2000 году — 14,53 миллиона, в 2014 году — 10,3 миллиона человек (непосредственно на производстах — 9,1 миллиона человек. Здесь и далее данные за 2014 год из справочника «Труд и занятость в России в 2015 году»). В сельском хозяйстве в 1992 году были заняты 10,1 миллиона человек, в 2002 году — 7,6 миллиона человек, в 2014 году — 4,7 миллиона человек. В строительстве в 1992 году были заняты 7,88 миллиона человек, в 2002 году — 5,14 миллиона человек, в 2014 году — 5,4 миллиона человек. Добычей полезных ископаемых — основного источника валюты в РФ, всегда занималось примерно одно и то же небольшое количество людей (относительно общих трудовых ресурсов): в 1992 году — 1,1 миллиона человек, в 2014 году — 1,52 миллиона человек. Некоторые отрасли стагнируют. В торговле, авторемонте и ремонте в 2005 году были заняты 11 миллионов человек, в 2011 году — 12,4 миллиона человек, а в 2014 году — 11,5 миллионов человек. Такая же ситуация в сфере производства электроэнергии, гостиничном и ресторанном бизнесах.

Обвальное падение числа рабочих мест в промышленности и сельском хозяйстве до поры, до времени смягчалось их приростом в сфере добычи полезных ископаемых, финансово-банковском бизнесе (с 0,8 миллиона человек в 2005 году до 1,6 миллиона человек в 2014 году), транспорте и связи (с 5,36 в 2011 году до 6,77 миллионов человек в 2014 году), образовании (с 5,8 в 2011 году до 6,57 миллионов человек в 2014 году), а также в государственном секторе — это государственное управление, военная служба, коммунальная сфера и тому подобные отрасли. Причем государственный сектор распух совсем безобразно.

Эти тенденции заметили и правительственные экономисты. Цитирую «Ведомости» от 7 марта 2017 года:

«В 2008—2014 годах на каждые девять созданных в экономике рабочих мест приходилось 10 ликвидированных; по отраслям чистый прирост рабочих мест показали только торговля, финансовые услуги и сектор госуправления (включая оборону)… Сейчас ситуация даже хуже, чем в 90-е, оценивает директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева: тогда за счет роста частного предпринимательства или сектора НКО население могло выживать, а теперь государство определяет, где и сколько рабочих мест создается, и возможностей у людей значительно меньше… Количество силовиков и чиновников за период 2006—2015 годы увеличилась с 4,94 млн до 5,33 млн человек, тогда как численность занятых в обрабатывающих производствах снизилась с 12,44 млн до 10,34 млн человек, говорится в мониторинге».

Но пока нефть стоила «соточку», на все эти негативные тенденции можно было смело не обращать внимания.

Больше гастарбайтеров!

Прирост рабочих мест в российской экономике шел в основном в непроизводственных отраслях, то есть в тех, которые напрямую не генерируют прибавочный продукт (вернее, делают это опосредовано). А момент истины в сырьевой экономике наступает тогда, когда резко падают цены на ее экспортные товары, которые являются практически единственным источником прибавочной стоимости. До 2014 года российские либералы и экономисты старались этих рисков не замечать.

Так в 2011 году заведующая лабораторией миграции населения Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская исходила криком по поводу необходимости немедленного завоза неквалифицированной рабочей силы:

«Не думаю, что таких специалистов приедет много. Впрочем, речь сейчас не о них. Любой труд, в том числе и так называемый черный, станет в будущем дефицитным ресурсом. Да что там в будущем! Он уже стал».

Зайончковская прямо и не скрываясь в интервью «Российской газете» говорила, что завоз «черновой» рабочей силы позволит россиянским бизнесменам и государству сэкономить на внедрении более эффективных технологий и машин:

Знаете, как бы ни развивалась техника, далеко не всегда удается заменить человека машиной. И не всегда, кстати, это выгодно. Мировая практика показывает: пока существует дешевый труд, работодатели не спешат внедрять механизацию.

Естественно, что при таком механическом подходе к экономике «потребности» в мигрантах у российских экономистов росли как снежный ком:

«А в будущем, до 2030 года, для полного возмещения естественных потерь трудоспособного потенциала нам потребовалось бы, представьте себе, около 25 миллионов мигрантов, принимая во внимание, что часть мигрантов едет с семьями», — заявила в 2011 году ученая госпожа Зайончковская. И она не была одинока. Ученые-экономисты предлагали вообще полностью вычерпать трудовой потенциал среднеазиатских государств:

«Средняя Азия — один из основных источников временной трудовой миграции в Россию. Так, в 2009 г. почти половина иностранных работников, занятых в России, были гражданами трех среднеазиатских государств. По данным ФМС России, из 6,3 млн. иностранцев, прибывших в Россию на срок от 3 месяцев и более, граждан Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана насчитывалось 2 млн. человек. По существующим оценкам, население России в трудоспособных возрастах при „нулевой“ миграции сократится на 13,5 млн. человек за 2011−2025 гг. Очевидно, что потенциальная миграция из стран Средней Азии не покроет эту убыль даже наполовину. Если речь заходит о внешней миграции как средстве компенсации убыли трудовых ресурсов, то неизбежно в дополнение к странам СНГ должны открываться новые источники трудовой миграции». (М.Б.Денисенко, Мкртчян Н. В. «Миграционный потенциал Средней Азии»).

Гастарбайтеры не выручили

В 2014 году в РФ случилась локальная катастрофа — в два раза рухнули цены на нефть на мировом рынке. Когда стало очевидно, что они не вернутся на прежний уровень, у правительственных чиновников и ряда экспертов буквально открылись глаза. Оказалось, что дешевые и неквалифицированные трудовые мигранты, равно как и низкие зарплаты, никак не помогают экономике РФ выйти из штопора! Выяснилось, что экономика РФ поражена не только низкой инновационной привлекательностью, но и таким специфическим и неприятным заболеванием как «работающая бедность».

В феврале 2017 года с сенсационными (для безумной РФ, конечно) заявлениями выступила вице-премьер правительства РФ Ольга Голодец, которая признала, что низкая стоимость рабочей силы в РФ прямо препятствует инновациям:

«На уровне МРОТа в Российской Федерации работает 4,9 миллиона человек, и сегодня минимальный уровень оплаты труда в России ниже прожиточного минимума. Доведение уровня оплаты труда до конкурентоспособного даст серьезный выигрыш и производству, и экономике, и людям», — сказала Голодец в ходе инвестиционного форума в Сочи. Вице-премьер добавила, что из-за дешевизны рабочей силы в России бизнесу невыгодно вкладываться в инновационные технологии производства".

Вслед за Голодец дали залп и некоторые экономисты из РАНХиГС, которые впервые за все время существования РФ признали, что живя по принципам госпожи Зайончковской, выстроить потребительскую экономику и выйти на устойчивый экономический рост никогда не удастся:

«Мы отстаем от зарубежных стран не только по производительности труда, но и по зарплате, — указывает на хороший мотиватор Александр Щербаков из РАНХиГС.— Возьмем США: мы отстаем от них по производительности труда в 3−5 раз, а по зарплате — в 7−8. Доля оплаты труда в ВВП была у нас на уровне примерно 50 процентов в 2014 году, тогда как в развитых странах этот показатель колеблется в районе 60 процентов и даже выше. В России снижалась реальная заработная плата, снижается потребление, поэтому рассчитывать, что с такой мотивацией мы добьемся высоких результатов, — крайне самонадеянно. Есть мнение, что у нас маленькие зарплаты, потому что маленькая производительность, но я с этим не согласен. Наоборот, при рыночной экономике именно высокая зарплата предопределяет высокую производительность…

Опубликованные на днях данные Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) не радуют: в организации замерили производительность труда в различных странах и выяснилось, что вклад россиянина в ВВП страны за час рабочего времени составляет всего лишь 25,1 доллара США. Для сравнения: этот показатель для Люксембурга, оказавшегося в лидерах рейтинга, — 95,1 доллара, для США — 68,3, для Германии — 66,6… Мы оказались в самом конце списка, обогнав лишь Мексику (20 долларов), и, самое обидное — ставим этот антирекорд уже не первый год: например, в 2014-м производительность труда россиянина составляла не намного больше — 26 долларов.

При этом парадокс: по количеству отработанных в год часов мы, напротив, среди лидеров — это доказывает еще один рейтинг ОЭСР. Сами посудите: россияне работают аж 1978 часов в год, гораздо больше, чем жители Германии (1371) или, скажем, Франции (1482). Как это противоречие понимать?

— Это называется высокая трудоемкость: чтобы произвести единицу продукции, нам просто требуется больше рабочего времени, чем в других странах, — говорит профессор Александр Щербаков из РАНХиГС".

Наконец, апофеозом стал скандал в этом году на Воронежском механическом заводе, который выпускает двигатели для достаточно надежных советских ракет-носителей «Протон» (кстати, вполне себе коммерчески успешных). В двигателях были обнаружены дефекты, а посетивший завод вице-премьер правительства РФ Дмитрий Рогозин заявил о разгильдяйстве и равнодушии на предприятии:

«Пройдя по заводу, я понял, что источник разгильдяйства и равнодушия — в социальных проблемах. Работники ВМЗ должны получать больше, чем в среднем по городу, это аксиома», — сообщил вице-премьер.

Удивительно, да? А ведь произошло ровно то, что еще в 2011 году предрекали авторы блога «Толкователь», описывая насаждаемую в северной Евразии идею «управляемой бедности». Они прогнозировали, что нищенские условия оплаты труда и физическое вымирание последних «советских кадров» на предприятиях российской ракетно-космической отрасли уже в 2015—2016 годах приведут к непоправимым последствиям. Если в вашей стране инженер-конструктор коммерчески успешных космических ракет получает «среднюю по городу зарплату» на уровне таджикских дворников, молдаван-каменщиков и работников бюджетной сферы, ваши ракеты в один прекрасный момент перестанут просто летать. Для 95% работников главный мотиватор — это размер денежного вознаграждения и перспективы, коих на том же Воронежском мехзаводе нет. А значит…

РФ гастарбайтерам не интересна

В рассуждениях о необходимости дешевого труда и привлечения неквалифицированной рабочей силы в северную Евразию почти все эксперты упускают из виду такой важный момент, как заинтересованность самих гастарбайтеров в Ресурсной Федерации. Либералы априори считают, что узбеки, таджики, молдаване, украинцы и тому подобный люд сами по себе заполнят РФ как вода, а патриоты упирают на опасность этого притока. Тогда как на самом деле, у 90−95% мигрантов и гастарбайтеров превалируют вполне себе корыстные и эгоистичные соображения, которые мало сопряжены с надеждами и страхами российских мыслителей.

Гастарайберы приезжают в РФ в первую очередь для заработка. При этом ключевым стимулом был его размер в валютном исчислении, ибо на родину они отсылали заработанные средства преимущественно в американских долларах (а не в рублях, как предполагали несколько лет назад особенно одаренные наблюдатели). В 2014—2015 годах произошла трехступенчатая девальвация российской валюты, которая упала по отношению к доллару почти в два раза. И вот итог — если в 2013 году мигранты перевели, по данным ЦБ РФ, на родину 13,7 миллиардов долларов, то в 2015—2016 годах этот показатель рухнул более чем в два раза:

Официально зарегистрированная Банком России сумма переводов в Узбекистан в 2013 году составила 6,7 миллиардов долларов, в 2015 году — 3 миллиарда долларов, а в 2016 году — 2,7 миллиарда долларов. Сумма официальных переводов в Таджикистан за этот же промежуток рухнула с 4,2 до 1,9 миллиардов долларов, в Киргизию — с 2,1 до 1,7 миллиарда долларов (благодаря вхождению страны в ЕАЭС потери были компенсированы), на Украину — с 3 до 1 миллиарда долларов. Естественно, эти цифры в определенной степени индикативны, но понимание о ситуации они все же дают.

Вообще же, уровень осведомленности экономических и административных властей РФ о мигрантах — уже явно сказочный. Худо-бедно составлявшаяся статистика Федеральной миграционной службой была похоронена в недрах МВД РФ, куда было влито это ведомство в 2016 году, и экспертам приходится на свой страх и риск вести подсчеты. И пока они свидетельствуют о том, что работа в РФ становится для трудовых мигрантов не самым заманчивым предприятием. Еще менее привлекательно выглядит для них идея поселиться в РФ с семьями. Так количество постоянно проживающих в РФ мигрантов из стран СНГ с 8,9 миллионов человек на январь 2015 года снизилось до 8,1 миллиона человек в 2017 году.

Как пишут «Ведомости», «эксперты РАНХиГС указывали в своем мониторинге, что приток официальных мигрантов в Россию за первое полугодие 2017 года обновил минимум 2011 года: число приехавших сократилось, а уехавших, наоборот, выросло, если бы не мигранты с Украины, общий приток не дотянул бы даже до значений 2010 года».

Безнадега

Конечно, это не означает, что на работе в РФ гастарбайтеры поставили жирный крест. Это лишь свидетельствует о сломе длинной тенденции. Стратегия построения экономики «управляемой бедности» и «работающей нищеты» в РФ докатилась до своей локальной точки бифуркации — труд в ней перестал притягивать даже нетребовательных трудовых мигрантов. А экономический кризис лишь усугубил это. Но признать, что российская экономика оказалась непривлекательной для гастарбайтеров — это выше сил отечественных мыслителей, аналитиков и ученых. Поэтому они лишь полунамеками выражают общее удивление, как пишут «Ведомости»:

«После кризиса 2014−2015 годов Украина стала главным миграционным донором для России и пока им остается, говорится в мониторинге: в 2015 году из этой страны прибыло 60% официальных мигрантов. Но поток иссякает. Все желающие уже приехали, а ЕС разрешил украинцам безвизовый въезд — многие отправились туда, где зарплата выше, напоминает директор Института социальной политики НИУ ВШЭ Лилия Овчарова».

К сожалению, госпожа Овчарова не рискнула продолжить свою мысль, которая никак не вписывается в либеральную догму. Но ведь это и правда факт. Ведь зачем украинцам пытаться устроиться за 20−30, пусть даже 40 тысяч рублей в РФ, если в Польше они могут получать до 600−800 евро, а при удачном раскладе и трудоустройстве в Чехии или Германии — 1000 евро и даже более? Украинец-газоэлектросварщик в ХМАО получит свои 35−45 тысяч рублей, работая по 10−12 часов в нечеловеческом климате и сталкиваясь постоянно с обманами и надувательствами, тогда как в Польше он при меньшем нервозе заработает 800−900 евро, а в Германии он сможет претендовать на доход до 1500 евро. Спрашивается, зачем ему эта тундра? А теперь представьте, что этими же вопросами зададутся и российские газоэлектросварщики, а некоторые из них еще додумаются купить рабочие визы в Польше… Кто будет варить металл на нефтеприисках за 30−40 тысяч рублей?

В Среднюю Азию и Казахстан сейчас активно инвестирует Китай, там создаются новые рабочие места (кстати, узбекский автохолдинг GM Uzbekistan намерен локализовать производство своей бюджетной марки Ravon в РФ и даже стал спонсором сборной РФ по футболу!), а часть трудовых мигрантов из Узбекистана, Киргизии и Туркмении осваивает рынок труда Китая, Турции, Южной Кореи и стран Персидского залива. Проще говоря, Ресурсная Федерация с треском проигрывает борьбу за эти «вожделенные трудовые ресурсы» из республик бывшего СССР. Эхом этого фиаско стала неудача всех проектов по привлечению китайцев на российский Дальний Восток, о чем этот блог уже писал.

Единственный выход в сложившейся ситуации — начать предлагать гастарбайтерам более высокие зарплаты, чем на рынке труда. Но и это не прокатит, ибо «потребительский кластер» экономики РФ, сосредоточенный преимущественно в Москве, Санкт-Петербурге и ряде городов-миллионников, который и являлся основным абсорбентом трудовых мигрантов, — не растет.

Не растут ресторанный и кейтеринговый бизнесы, не растет гостиничный сегмент, нет роста туристического бизнеса внутри страны (краткий всплеск в 2014—2016 годах уже пройден), нет роста в сфере услуг, на транспорте и в области связи. Крупнейшие работодатели в ритейле столкнулись впервые за последние 10−15 лет с падением выручки и начинают сокращать издержки. В тех секторах, где есть какой-то «просвет» — чудовищная конкуренция и рентабельность около или ниже нуля. Например, именно такова ситуация в бизнесе по доставке готовой еды. Этот сегмент заметен лишь в Москве и Санкт-Петербурге (75% всего российского рынка приходится на два мегаполиса), а прирост заказов составляет скромные 3−6% в год.

Еще хуже ситуация в строительной индустрии, которая была традиционным источником вакансий для мигрантов. Рынок первичного жилья самых ранее ликвидных регионов — Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга — затоварен. А в 2017—2020 годах на рынок будут выброшены еще миллионы квадратных метров жилья в панельных крольчатниках, это не говоря о разрекламированной «реновации». Эксперты осторожно предрекают, что к 2020 году стоимость квадратного метра в Москве упадет с нынешних 160−180 до 120 тысяч рублей. Это делает весьма вероятным будущий обвал темпов строительства и впечатляющие цепочки банкротств девелоперских компаний с неизбежным сокращением рабочих мест.

Плюс свою лепту вносит перманентное падение реального уровня доходов россиян и как следствие — туманные перспективы любого бизнеса, связанного с FMCG, ритейлом и девелопментом. Это не упоминая о все более явных контурах финансово-банковского кризиса и коллапса задолженности (до 25−30% всех кредитов в банковской сфере РФ — токсичные), что повлечет за собой очередную девальвацию рубля.

Так что в ближайшие 5−7 лет либеральным дядям и тетям из околоправительственных кругов придется либо признать неудачу подконтрольной им территории в погоне за трудовыми мигрантами, либо закупать таджиков и молдаван по премиальным ценам в крепкой, конвертируемой валюте.

Reddevol