Чудо в Дебальцево

Крепко сбитый капитан чуть заметно прихрамывает, пока мы неторопливо хрустим по снежку из расположения в ближайшую от воинской части кофейню, как он образно выразился, «перезагрузиться» со служебных забот на разговор с корреспондентом о Дебальцевской операции. Те дни Виктор, имевший тогда позывной «Душман», прошел в должности командира роты. И воспоминания о событиях трехлетней давности для него явно не из простых — павшие товарищи, тяжелое ранение, два с половиной года мытарств по госпиталям и медицинским светилам, возвращение в строй но, вместе с этим, и чудо православия, спасшее ему жизнь…

«Дух» становится «Душманом»

Виктор рассказывает о себе сдержано и кратко. Родился в Днепропетровской области, в далеком 1982 году вместе с родителями ребенком приехал на Луганщину. Как и все сверстники маленького шахтерского городка, учился, потом работал. Последние годы перед войной трудился на шахте «Должанская-Капитальная» и других предприятиях объединения Свердловскантрацит. А потом началась война.

«Мой боевой путь начался с Металлиста. Это было лето 2014 года, июль, я поступил в распоряжение Сергея Викторовича Грачёва. Базировались мы тогда в администрации (комплекс зданий бывшей Луганской областной государственной администрации). Оттуда с ним и его ребятами я начал и иду до сих пор, до конца», — вспоминает Виктор.

Говорит он скупо, по-военному четкими формулировками, но иногда на лице сосредоточенного ротного проскальзывает озорная улыбка.

«Для „афганца“ я шибко молодой, а позывной „Душман“ появился у меня в мае 2014 года, когда я прибыл в ополчения. Мои новые сослуживцы уже успели принять участие в первых боевых стычках, и меня, как „по сроку службы“ молодого, нигде ещё не участвовавшего и себя не проявившего, окрестили кличкой „Дух“. Ну, как в армии — в смысле „душара“. Но потом, в первом же бою я показал себя, и тогда они быстренько изменили этот позывной и резко повысили меня в звании до „Душмана“», — рассказывает он о происхождении своего позывного.

Все лето, осень и зиму 2014 — начала 2015 года Виктор провел в тяжелой боевой работе, ведь комендатура с первых дней начала боевых действий была на всех горячих участках: держала блокпосты и оборону, занималась возведением оборонительных рубежей, принимала участие в различных боестолкновениях на многих участках фронта обороны Республики.

Дело было под Дебальцево

К моменту начала Чернухинско-Дебальцевской операции Виктор успел состояться, как уважаемый боевой офицер.

«В те дни я вошел в состав сводной роты под командованием Игоря с позывным „Омский“. Был помощником, командиром взвода. Тогда одним из ключевых моментов операции стало замыкание котла. Как получилось: по линии обороны мы закреплялись на захваченном плацдарме — заводили, подтягивали людей, доставляли боеприпасы и сужали, затягивали это кольцо. Также у нас была задача вытащить врага на себя, выдержать его удары, а под эту марку другие части и штурмовые группы заходили с флангов и сжимали кольцо. В один из таких моментов и произошел самый яркий момент той битвы для меня и, наверное, для многих других», — вспоминает он.

«Мы вели ночной караван — может это и громко звучит, но на первую линию надо было привести людей, доставить боеприпасы. Наш караван составлял что-то около сорока человек. Мы шли первыми. Повезло, что на скользком спуске ребята подзастряли, а мы вырвались чуть вперёд, оторвались от колонны как боевой дозор, чтобы просмотреть путь. Впереди шел «Омский» и еще один боец, а я шел третьим. Следом, чуть за нами, метрах в семи, шел наш командир Сергей Грачёв, тоже получивший тяжелое ранение. И вот тут мы нос к носу столкнулись со встречной группой. Всё произошло молниеносно. Темно, караван остановился, поначалу вроде как стандартный обмен паролями, все как обычно. Но тут, вдруг, пароль не тот, позывные не те — это враг! И всё, — моментально завязался бой. «Омского» и ещё одного паренька сразу срубили огнём, обоих наповал, сразу 200-тые. Били они по нам еще и с двух флангов, из-под вагонов, вот те как раз били по ногам.

Мы получились сразу в полукольце. И когда я получил пулю в ногу, вначале даже не понял, что происходит, такое ощущение было, как защемило, запекло и боли, как таковой еще не чувствовал. Думал, ударился, да и когда думать в бою?! И тут метрах в пяти рванула граната РГД-5, и один осколок ударил прямо вот сюда (показывает рукой на центр груди). Осколок пробил жилет, пробил образок и застрял уже в мясе, не пробив грудину. Получается, образок Почаевской Божией Матери остановил осколок прямо напротив моего сердца… Этот осколок теперь у меня хранится на память", — Виктор расстегивает бушлат и достает висящий на цепи серебряный медальон с образом Богородицы. Он спаян, но все равно по левому краю, над ободом, виден широкий, рваный рубец.

«Когда я понял, что сейчас меня добьют гранатами или просто изрешетят, то каким-то чудом, полез под вагон, — понял, что нужно укрыться. Увидел слева от себя огневую точку, пытался еще и ее погасить, начал стрелять в ту сторону. Когда приподнялся, чтобы перезарядить автомат, то с правого фланга от себя получил ещё пулю в спину, под броник. И хотя это было скользящее ранение, по мясу все прошло, в любом случае три дырки это уже не мало, хотя я всё-таки ещё оставался на плаву — соображал», — отмечает он.

Мытарства

Дальнейшее в памяти Виктор отпечаталось фрагментарно. И не мудрено, ранение оказалось настолько серьезным, что после первой фазы — спасения, ему предстояло еще два с половиной года лечения в ведущих клиниках России.

«Чётко помню, что пытался встать на ногу, но падал, не мог понять, что с ней не так. А там восемнадцать сантиметров большой берцовой кости — в труху разнесло, ногу раскрыло как рождественскую утку. Боли, правда, в тот момент я всё ещё не чувствовал. Начал её чувствовать потом, когда ребята меня вытягивали. Жгут я сам уже не мог наложить. В общем, начали отходить, отстреливались. Благо, что друзья прикрывали и не бросили в тяжелом бою. Особо благодарен другу с позывным „Меля“. И нашему бойцу с позывным „Протон“, наложившему мне жгут и сделавшему укол обезболивающего. К сожалению его уже нет в живых. Благодаря нашим ребятам я остался жить. Тащить меня 300-го было далеко, и по весу сам я не маленький, да, плюс ещё на мне боекомплект, разгрузка, броник. Тем более я уже уплывал, тело обмякло. В общем, тащили меня сначала на автоматах по земле, а потом, когда можно было подняться в полный рост, несли, положив на автоматы. Вот так занесли в домик, где была полевая медсестра, но эту женщину я уже смутно помню, все эти моменты кусками. Погрузили в БМПшку, доставили в полевой госпиталь в Зоринск, там оказали первую медицинскую помощь, а оттуда в Алчевскую горбольницу, и потом уже сюда — в Луганскую Республиканскую. Наложили аппарат Илизарова, заштопали всё, долго боролись, была угроза потери, но ногу спасли. Спасибо всем нашим врачам — благодаря этим людям я продолжаю жить, служить, и надеюсь, всё будет хорошо», — уверен капитан.

Заступница

Безусловно, тяжелое ранение и последующие мытарства по госпиталям наложили на него особый отпечаток, при этом человек бережно хранит в душе и память о том чуде, что спасло ему жизнь. Вот характерный эпизод из его рассказа.

«Когда в очередной раз приехал в Санкт-Петербург в (военно-медицинскую) Академию, то пошел в Собор. Там есть большая икона Богородицы, где по периметру расположены все почитаемые образы. Встал перед нею и ищу свою — Почаевскую. Раз несколько глазами прошелся и никак не могу ее найти, аж расстроился. Ладно, поставил свечечку и говорю про себя: «Где ж мне тебя искать-то?» — поднимаю глаза и прямо перед собой вдруг вижу этот образ! Ну, не чудо?! — вспоминает капитан.

Уже прощаясь, я сказал ему: «Береги себя!» — на что Виктор неожиданно ответил:

— А как тут беречься? Пока этих демонов не остановим, тут особо беречь себя не получится. Вот после войны…

***

Подразделения Народной милиции ЛНР и Минобороны ДНР 23 января 2015 года начали активную фазу по ликвидации Дебальцевского плацдарма, которая завершилась к середине февраля. 18 февраля власти ДНР объявили об официальном освобождении города от украинских карателей.

Военнослужащие комендантского полка отличились во взятии и последующем удержании стратегически важного населенного пункта Чернухино, участвовали в штурме Дебальцево и ряда важных объектов, включая украинские блокпосты, в том числе ключевой блокпост «Камень» (район Зоринск-Чернухино). Участвовали в боях за мост возле «Шлаковой горы». В ходе боев только этого периода погибли 12 бойцов и офицеров части, а 51 военнослужащий, включая самого командира полка и обоих его заместителей, получили ранения различной степени тяжести. Невзирая на тяжелейшие условия и потери воинская часть с честью выполнила все задачи, поставленные командованием Корпуса Народной милиции ЛНР.