Хук растопыренными пальцами

Итак, «пленки Онищенко», которыми беглый нардеп без малого два года стращал и шантажировал украинскую власть, предъявлены, и их «первый эпизод» стал достоянием общественности.

Вброс компромата, да еще такого убойного, можно отнести к классическим политтехнологиям, пишет Александр Прохоров, журналист украинского еженедельника «2000». Трудно не согласиться с теми наблюдателями, которые считают, что в «цивилизованном мире» после публикации одной такой записи у политика просто не оставалось бы выхода, кроме как немедленно подать в отставку. Но обычно это происходит при условии, что аудитория, в которую вброшен такой компромат, все-таки хотя бы в какой-то мере доверяет как источнику, так и достоверности информации.

При этом не следует полагать, что среднестатистический западный избиратель настолько наивен, что всякий коррупционный или сексуальный скандал становится для него откровением. Скорее действует прочно вошедший в политическую традицию принцип «жена Цезаря (а если точнее — сам „Цезарь“) должна быть вне подозрений», а значит, «попавшийся» обязан уйти. Но и на Западе степень следования этому принципу в разных странах значительно отличается.

Обвинения в фиктивном найме собственной жены на должность парламентского помощника за считанные недели обвалили рейтинг фаворита прошлогодней президентской гонки во Франции Франсуа Фийона. А в соседней Италии вопреки громким скандалам, сопровождавшим карьеру Сильвио Берлускони, и даже вынесенному ему приговору темпераментный экс-премьер по-прежнему остается одним из самых популярных политиков, партия которого оказалась в числе победителей и недавних выборов.

На Украине же общественное восприятие сводится к тому, что «все политики делают это», причем и тогда, когда это касается еще более серьезных вещей, чем коррупционные деяния. Естественно, «пленки Онищенко» сразу вызывают ассоциации с «пленками Мельниченко». Но ведь и последние, несмотря даже на то, что Леонид Кучма после их обнародования подвергался демонстративному бойкоту на встречах с представителями стран—членов НАТО и прочей обструкции со стороны западных «партнеров», не помешали ему пробыть в должности до окончания срока своих конституционных полномочий. Карьера же другого фигуранта «кассетного скандала» Владимира Литвина и вовсе успешно развивалась после победы «майдана 1».

За прошедшие с «кассетного скандала» годы у украинцев выработался такой иммунитет, а говоря проще — равнодушие к разного рода разоблачениям, что удивить нас чем-нибудь практически невозможно. Реакция на любые разоблачения становится ожидаемо нулевой. Трудно даже припомнить случай, чтобы внезапный скандал похоронил карьеру какого-нибудь украинского политического тяжеловеса. И за нынешней властью давно тянется такой шлейф скандалов и разоблачений, включая офшорный, что, как представляется, что-то «глобальное» к этому добавить просто невозможно.

Такая конкретная (и доступная для понимания рядовым гражданином) улика, как аудиозапись, казалось бы, имеет неоспоримое преимущество перед копиями финансовых документов, сложных для понимая неспециалистом. Но это очень поверхностное мнение. Принципиальное отличие таких улик в том, что финансовые документы авторитетного банка, даже офшорного (а в неавторитетные банки офшорные деньги сильные мира сего просто не вкладывают), подделать практически невозможно — в отличие от всяческих аудиозаписей и прочих подобных улик, становящихся в век высоких технологий объектом постоянных манипуляций.

Одним из последствий вброса в информационное пространство «пленок Мельниченко» стал ныне уже подзабытый, а в те годы получивший грандиозный международный резонанс фейк-скандал якобы с продажей Киевом режиму Саддама Хусейна (т. е. Багдаду) автоматизированных станций пассивной радиотехнической разведки «Кольчуга», которые могли бы представлять опасность для авиации стран, готовящихся нанести удар по Ираку.

Тогда еженедельник «2000» обратился к ведущему британскому эксперту — председателю Международной ассоциации судебной фонетики, члену Международной ассоциации судебных лингвистов, Международной фонетической ассоциации, совета Международного общества фонетических наук, соредактору авторитетного журнала «Судебная лингвистика» доктору Питеру Фрэнчу с просьбой дать заключение о подлинности аудиозаписей, как касающихся «продажи «Кольчуги», так и других скандальных эпизодов.

У доктора Фрэнча есть многолетний опыт в исследовательской и преподавательской деятельности. Он — автор массы научных трудов по проблематике анализа аудиозаписей (судебная фонетика и ее практическое применение, проверка аутентичности звукозаписи, аналитический метод определения спорных высказываний, события в судебной идентификации говорящего, методики, используемые в судебной фонетике для определений основной частоты, и другие).

В качестве эксперта он выступал консультантом примерно по трем тысячам дел, связанных с идентификацией кассет, идентификацией говорящего, сравнением использования языка, дешифровкой зашумленных или иным способом осложненных записей, оказывал консультационно-экспертные услуги в Ирландии, Франции, Германии, Нидерландах, Швейцарии, США, Канаде, Португалии и других странах.

Участвовал в делах, рассматриваемых судами различных инстанций, вплоть до Международного трибунала по военным преступлениям (по приглашению ООН анализировал перехваченные сообщения военной радиосвязи в бывшей Югославии).

И вот что рассказал (и представил в виде письменного документа) доктор Фрэнч:

«Появление цифровых технологий негативно сказалось на работе фонетиста-криминалиста: создание и развитие методик цифрового редактирования звука значительно осложнило работу исследователей, изучающих записи. Сегодня звук можно писать на любой традиционный носитель (аналоговую аудиокассету, цифровую аудиокассету, компакт-диск, мини-диск, карту памяти и т. п.), а затем переписать эту запись на компьютер с помощью массы широко доступных программных пакетов. Эти пакеты по сути давно уже доступны каждому. Такие программы можно получить даже бесплатно, например в розничной торговой точке при покупке звуковой карты для ПК. Они продаются в обычных магазинах, они есть в интернете.

На уровне пользователя операции по вырезанию, копированию и склеиванию частей записи осуществляются точно так, как и работа с текстом в текстовом редакторе. Смонтированный продукт можно прослушивать неоднократно, а процесс монтажа повторять, совершенствуя результат до тех пор, пока он не будет вас полностью удовлетворять. После завершения редактирования материал, перенесший процедуру вмешательства, можно вновь записать на любой из традиционных носителей. И точки такого монтажа вполне могут оказаться незамеченными в процессе криминалистической экспертизы.

Если отредактированный материал целиком взят из одной и той же акустической среды, спектральный анализ может и не выявить отличий/изменений в посторонних или фоновых шумах. В том случае, если человек, организовавший монтаж, предпочел записать итоговый продукт обратно на пленку, а не на диск или карту памяти, исследование микроструктуры пленки не выявит нарушений целостности записи в следах дорожек на поверхности пленки. Более того, в пакеты некоторых программ редактирования звука входят модули, позволяющие осуществлять манипуляции с частотными характеристиками сигнала.

В конечном итоге специалист не сможет установить, монтировалась запись или нет. Именно поэтому сегодня судебный фонетист, не сумев выявить следы монтажа в изученной записи, в своем заключении, как правило, ограничивается следующей фразой: «проведенный анализ не позволяет выявить свидетельства монтажа». А эти слова радикально отличаются от заявлений об отсутствии монтажа записи. Мы в своих отчетах обычно стараемся донести эту мысль такими словами: «отсутствие свидетельства монтажа вовсе не тождественно доказательству полного отсутствия монтажа»".

Так что ни один серьезный специалист не возьмет на себя ответственность признать «пленки Онищенко» чистыми от монтажа, если только эксперт не будет иметь четкого задания на это от спецслужб или заказ от какого-нибудь олигарха. И, безусловно, самим фактом своего появления «пленки Онищенко» причиной политического краха Петра Порошенко стать не могут.

А вот поводом для кампании по его низложению, эмбрионом, вокруг которого она будет раскручиваться, — вполне. Ведь и «пленки Мельниченко» стали эдакой вишенкой на торте. Их появлению предшествовала массированная кампания вокруг исчезновения Георгия Гонгадзе (при том, что сам сей факт никакого повода для прямых обвинений в адрес президента Кучмы не давал), затем — после обнаружения в Таращанском лесу обезглавленного тела — в обществе быстро сформировалась вполне понятная атмосфера отторжения власти, и только после этого появились «пленки».

Поэтому главный вопрос в том, сможет ли президентская команда купировать общественный резонанс, вызванный появлением «пленок Онищенко», увести эту тему из топа новостного потока, а также — каким ресурсом располагают те, кто стоит за этим скандалом, для его дальнейшей раскрутки? Пока можно говорить о том, что Банковой удается держать удар — характера события «национального масштаба» скандал пока не принял.

Впрочем, и действия инициаторов скандала особо удачными не назовешь. Со «стратегической» точки зрения, обнародование записи произошло вскоре после того, как Саакашвили и его «михомайдан», идеально подходившие на роль фронтмена протестных акций, были нейтрализованы. Значит — радикально настроенный электорат находится в состоянии «разброда и шатания», на новое наступление поднять его сложно. До выборов же еще достаточно далеко. Да и в тактическом плане вброс произошел накануне ухода Рады на трехнедельные праздничные каникулы с соответствующим периодом политического затишья.

Онищенко тем временем однозначно дает понять, что запись разговора о «хорошем парне» Коле Злочевском — только начало, т. е. скандал будет раскручиваться по нарастающей, достигнув апогея в самый неподходящий для Порошенко момент: скажем, когда придет время объявлять о выдвижении на новый президентский срок.

Но насколько эффективна такая тактика? В силу сложившегося отношения украинского общества к подобным фактам шоковую реакцию они могли вызвать (и то лишь при массированной поддержке в СМИ) только сразу после вброса, причем для его усиления обнародовать следовало бы весь массив записей (если он имеется). А то получился хук не кулаком, а растопыренными пальцами. За несколько месяцев острота восприятия регулярно обнародуемых записей неизбежно снизится, они станут восприниматься привычным элементом украинского политического пейзажа, дежурно опровергаемым обвиняемой стороной.

Поэтому, по всей видимости, обнародование первого эпизода нужно воспринимать как «последнее китайское» предупреждение неких сил Петру Порошенко. Относительно «природы» этих сил отмечу только то, что ввиду уже сделанных заявлений Онищенко подтверждение или опровержение со стороны американцев как самого обращения к ним Онищенко, так и оценки подлинности записей может сыграть в этой истории решающую роль. В понимании этого и кроется причина практического отсутствия каких-либо комментариев произошедшего со стороны оппозиционеров.

---

От редакции: Этот материал представлен в рамках совместного проекта «Свободной Прессы» и украинской газеты «2000». Сегодня еженедельник «2000» остается одним из немногих объективных украинских СМИ.