Славянские страницы

Петербургский международный экономический форум с помпой открылся 24 мая. Интересно, вспомнит ли кто-нибудь на бизнес-торжестве и в телеэфире, что открытие прошло в Праздник славянской письменности и культуры? Мне начинает казаться, что если бы не именины Патриарха Кирилла 24-го мая, то праздник и в Москве бы никто не вспоминал. А вот в подмосковной Балашихе в двадцатый раз прошёл международный фестиваль «Славянские встречи». Я принял участие в международная научно-практической конференции «Славянский мир, сомкнись тесней!».

Да, пора сомкнуться! В конференции приняли участие гости из Словакии — историки культурно-просветительской организации «Матица Словацкая» Иван Мрва и Даша Махалова. Она поведала, что получила русское имя в разговорной форме от отца — большого поклонника «красного графа» Алексея Толстого и его книги «Хождение по мукам». Потому и полюбил он имя толстовской героини. Даша радовалась, что она, выпускница русского и английского факультета, вспомнила язык, который ей в последние годы не пригодился, но интерес к России снова растёт.

Украинская газета «День» опубликовала на днях паническую статью Сергея Солодкого — первого заместителя директора Центра «Новая Европа (ох, как громко!). Он приехал с Братиславского форума в ужасе: «Россия имеет достаточно большие победы в завоевании умов и сердец граждан стран Центральной Европы. Опрос, представленный во время братиславского форума, наверное, стал едва ли не самой большой новостью — и для Украины очень неприятной. Проблема заключается даже не в том, что опрошенные этих стран относятся с большим пониманием к политике Путина, а не Порошенко, вызовы носят более системный характер. У каждой страны Центральной Европы (а именно Вышеградской четверки) есть своя история советской (российской) интервенции — чехи и словаки должны хорошо помнить 1968 год, венгры 1956 год, поляки 1939 год, а также прессинг, под которым оказались сторонники «Солидарности» в 1980-х годах.

Между тем, что мы видим сегодня? 41% словаков признается, что им лучше жилось до 1989 года. Ностальгией по прошлому страдает и каждый третий венгр. Об определенном исторически-политическом иммунитете можно говорить лишь в случае с поляками и чехами, где соответственно всего 16% и 22% имеют теплые чувства к жизни в соцлагере (хотя и это, согласитесь, немало).

Печальнее всего, что более половины молодых венгров (53%) вообще оказались неспособными дать оценку довольно недавней истории, о которой можно узнать даже из разговоров с родителями. Похожую тенденцию показало и исследование, осуществленное Центром «Новая Европа» в прошлом году: чем младше украинцы, тем сложнее им давать оценки советскому прошлому. Так, в возрастной категории 14—17 лет почти половина (46%) опрошенных не смогли дать оценку распаду Советского Союза. В целом среди молодежи от 14 до 29 лет этот показатель составляет 34%. Очевидно, это не просто проявление безразличия, а результат неподобающего исторического образования прежде всего в средней школе".

Так они теперь ничему не могут дать оценку в прошлом, и образование продолжает деградировать, носить всё более ущербный характер, если на Украине неплохой поэт Шевченко — выше боготворимого им Лермонтова (умер с томиком у изголовья), а какой-нибудь временщик — гетман Скоропадский оказывается великим правителем и военачальником. Целую конференцию провели по его обелению и возвеличиванию. А какой самый весомый аргумент? Мол, в 1909 году он как военный получил приглашение на празднование 200-летия Полтавской виктории, но написал на билете одно лишь слово: «Бред!». А что, не было победы Петра Великого, воспетой не только Пушкиным, или сам выпускник Пажеского корпуса сбрендил? Так что Славянский мир продолжает раскалываться, кровоточить, а на Украине принимать черты фантасмагории.

* * *

Накануне Международного экономического форума, чуть раньше обычного, в Питере прошёл 13-й Международный книжный салон. Там, на холодном ветру с Невы, прошелестели и славянские книжные страницы. По традиции книжный салон занимал целый квартал в центре Северной столицы, объединив в единое пространство Михайловский манеж, Манежную площадь и прилегающие к ней Кленовую и Малую Садовую улицы.

«Более 22 стран принимают участие в петербургском книжном салоне, приехали интересные, замечательные писатели», — рассказал губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко, — Петербург — один из самых читающих городов страны. В 2020 мы попробуем стать мировой книжной столицей, заявка уже подана в ЮНЕСКО". Надо помнить, что Петербург был и столицей панславизма: здесь писал Пушкин о славянских ручьях, которые должны слиться в славянском море (или оно иссякнет — вот вопрос), творили немцы-славянофилы, правил царь-освободитель славян Александр II, рождались новые объединительные идеи. Здесь произнёс Достоевский свои пророческие слова «У России две всемирно исторические задачи — православие и славянство». Слышался ли их отзвук в старых кварталах и среди отреставрированных храмов?

Дело не только в тематических встречах и конкретных изданных книгах, а в том славянском духе, который иногда прорывался сквозь обезличенные мероприятия и космополитические тренды. Например, издательство «Родные просторы» и «Невский альманах» провели круглый стол «Дружба народов — дружба литератур», где, конечно, больше всего говорилось о трагедии и боли Украины, звучали строки на украинском языке и русские стихи о Крыме — колыбели славянства и православия на наших просторах. Петербургское отделение Союза писателей России тоже провело славянскую встречу с приглашением гостей из Сербии и Донбасса. Правда, меня — автора книги «100 великих славян» коллеги выступить не пригласили. Но для преподавателя, который читает курс «Введение в славянскую филологию» и общается с ничего не знающими молодыми — главное, чтобы звучала славянская тема.

Сегодня совершенно ясно, что настроения элиты и народа, реальная политика и духовные заветы — не совпадают, противоречия славянского мира — ширятся. Горькие плоды государственной и информационной политики — налицо. В программе «Право голоса» ведущий Роман Бабаян задал телезрителям простой, но больной вопрос: существует ли славянское единство? Зрители голосовали в течение всей программы, довольно-таки бледно представившей острые и нерешённые проблемы славянского мира, но конечный результат огорчил:

Нет, уже не существует - считают 59% проголосовавших;

Да, по-прежнему существует — 41%.

Не мудрено — это отражение и слабой государственной политики на славянском направлении, и пренебрежения к этой теме СМИ, особенно электронных, и пробелов в гуманитарном образовании. Ну, и многие писатели, особенно в этом старается Герман Садулаев, заявляют, что между славянскими народами никакого братства нет. Но главное — настроений элиты: если у тебя дети учатся в Лондоне, счета открыты в Швейцарии, а особняк в Ницце, то кому он нужен — этот славянский мир? А ведь наши соплеменники, которых мы понимаем без толмачей и воспитателей — самое многочисленное племя Европы. Если бы удалось пусть не объединить его, как мечтал дипломат и философ Тютчев, а хотя бы сложить усилия, дунуть в одну дуду, то сила была бы несокрушимая. Этого и боится Запад веками, всё делая для того, чтобы славянский мир продолжал раскалываться, дышать враждой и кровоточить. А ведь когда-то было по-другому. На приеме в Кремле в честь президента Чехословакии Бенеша 28 марта 1945 года, когда Великая Отечественная война близилась к нашей победе, Сталин предложил тост «За новых славянофилов, которые стоят за союз независимых славянских государств!». Его и начали строить, но рухнул соцлагерь, был распущен Варшавский договор и сбылись зловещие предсказания поляка Бжезинского…

* * *

В газете «Книжная лавка писателей», вышедшей к 13-му МКС, сразу два знаковых материала были поставлены на развороте. Они посвящены взаимоотношениям Сталина с Михаилом Булгаковым и Демьяном Бедным. Показательные статьи, особенно — «Бедный, мужик вредный». В ней повествуется, как Сталин резко одёрнул уроженца Украины, когда тот ударился в огульное критиканство: «В чём существо Ваших ошибок? Оно состоит в том, что критика недостатков жизни и быта СССР, критика обязательная и нужная, развитая Вами вначале довольно метко и умело, увлекла Вас сверх меры и, увлёкши Вас, стала перерастать в Ваших произведениях в клевету на СССР, на его прошлое, на его настоящее… Вместо того, чтобы осмыслить этот величайший в истории революции процесс и подняться на высоту задач певца передового пролетариата, ушли куда-то в лощину и, запутавшись между скучнейшими цитатами из сочинений Карамзина и не менее скучными изречениями из „Домостроя“, стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения, что нынешняя Россия представляет сплошную „Перерву“, что „лень“ и стремление „сидеть на печке“ является чуть ли не национальной чертой русских вообще, а значит и — русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими».

То есть Сталин защищал и великое прошлое, и сам русский народ, непокорный и созидающий — вне зависимости от революции. А вот ныне советское прошлое, где русский народ совершал великие подвиги — оклеветано антисоветчками-либералами, но его не могут (или не хотят) защитить ни на самом верху, ни в эфире. Влияние нынешних электронных СМИ огромно, по сравнению с ними даже тираж и авторитет тогдашней «Правды» — тьфу. Но эту преемственность рвут, ставят революционность и желание построить справедливое общество в вину русскому народу! Более того, Санкт-Петербургское отделение Союза писателей России провело круглый стол со странным названием: «Без царя в голове. Триумф и трагедия русского народа», на открытие которого прозаик Николай Коняев всё сетовал, что русские живут уже 100 лет без царя и не могут его обрести ни в голове, ни в душе. Да, в городе на Неве убивали и свергали царей, но великий русский народ жил, творил и побеждал и после них. Во всём мире признано: более всего ярких побед русский народ одержал в XX веке без царя на троне. Можно ли их триумфально одержать без царя в голове?

А ещё эти две статьи косвенно говорят о том, что литераторы ностальгируют по мудрому руководству литературой, которая была прежде таким государственным делом, что первые лица государства читали новые произведения писателей, звонили им и даже писали пространные письма. А времена-то потревожней нынешних были. Сегодня руководство литературным делом в РФ походит на анекдот!

«Куда денут литературу?» Этим вопросом многие задаются не только в литературно-издательском, но и в журналистском сообществе. Структура «прорывного» правительства осталась практически без изменений: в ней появилось только одно новое министерство науки и одно — поменяло название. Дмитрий Медведев, докладывая президенту Путину, дважды ошибся в названиях подконтрольных ему ведомств. Или волновался, или ему эти тонкости — по фене… Так вот, нынешнее Министерство связи и массовых коммуникаций, которое премьер почему-то назвал Министерством связи и информационных технологий, ДАМ предложил преобразовать в Министерство цифрового развития, чтобы реализовать «цифровую повестку, которой занимается весь мир». Прогрессивно! Но мне интересно: куда денут не цифру, а традиционное книгоиздание и печатные СМИ? Формально прежде всеми СМИ и даже книгоиздательским процессом (а значит, в какой-то мере и всеми писательскими делами) занималось Министерство связи — цирк, который позволял Роспечати бесконтрольно творить что угодно! А теперь, при новом распределении обязанностей, не пора ли вернуть писателей, книги и традиционные СМИ под опеку Министерства культуры?!

Конечно, вечно недовольное, неулыбчивое лицо куратора — вице-премьера Ольги Голодец — не вдохновляет славянского лирика, но пора возвращаться к логике, к традициям, к международному опыту. Во Франции существует министерство культуры и коммуникаций. Там министерство культуры и коммуникаций, когда я вникал в этот вопрос, имело в 2004 году бюджет 2,55 млрд. евро, из которых 1,44 млрд. были прямо направлены на финансирование творческой деятельности. Но зато региональные и муниципальные власти в 2004 году тратили на культуру аж 11 млрд. евро. Вместе: 13,5 миллиардов или по сегодняшнему курсу 100 миллиардов рублей! В огромной России бюджетные расходы на культуру составили в 2017 году меньше — 93 миллиарда рублей или всего 0,56% бюджета. Когда-то в Академии общественных наук на кафедре культуры, где я защищал диссертацию по современной поэзии, её руководители любили сокрушённо повторять: «Всего 3% бюджета на культуру в СССР, всего 3%!». Потом они стали рьяными антисоветчиками и демократами, а сегодняшнее снижение доли бюджетных расходов в 6 раз (!) — никого из них, похоже, вовсе не волнует.

Так что и на щедрость министерства культуры рассчитывать не приходится, но должен быть хотя бы здравый смысл! Возьмёт ли писатель Мединский под свою опеку печатное слово? — вопрос снова остаётся открытым. Но ведь абсурдно, недопустимо, чтобы «цифровики» в условиях усложняющегося мира и информационной войны отвечали, по сути, за идеологию, за то Слово, которое не вырубишь топором, по народной поговорке. Или оно никому не нужно? — вот главный вопрос, который всплывал среди павильонов и шатров на Манежной площади и при писательском общении. За это — главное спасибо организаторам от всех литераторов-гостей. И моё личное.

Санкт-Петербург-Балашиха-Москва