Черное море надо спасать

Жемчужина бывшего СССР грозит превратиться в мутный безжизненный водоем

25844

Мировой вылов рыбы и морепродуктов в открытом океане сокращается. Это касается и Черного моря, пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Владимир Сенчихин. Если в 2008—2013 гг. в нем добывали в среднем 38,3 тыс. т рыбы, то в 2014-м вылов составил всего 4,3 тыс., в 2015 г. едва превысил 3 тыс., в 2016-м — 4 тыс., в 2017-м — 5 тыс. т. При этом 94% годового вылова в Черном море приходилось на три вида рыбы (шпрот, хамса азовская и черноморская), сейчас же их доля упала до 73%. Вылов азовской хамсы в Черном море почти прекратился, а черноморской с 2013 г. снизился в 13 раз (с 1686 т до 126 т).

Мизерный результат

Глава Государственного агентства рыбного хозяйства Ярослав Белов сообщил, что общий вылов рыбы и других водных биоресурсов предприятиями рыбной отрасли Украины в 2017 г. составил 94,2 тыс. т, что на 6,6% больше, чем в 2016-м.

Выловом рыбы, по словам г-на Белова, занимаются более 400 субъектов хоздеятельности, имеющих квоты на специальное использование водных биоресурсов. На их долю пришлось почти 62,3 тыс. т рыбы и других водных биоресурсов, добытых в 2017 г. При этом он отметил, что больше половины ресурсов — 37,5 тыс. т — добыто в Азовском море. В Черном море выловлено 5,2 тыс. т биоресурсов, а во внутренних водоемах — 19,5 тыс. т.

Стоит отметить, что в 1989 г. (наилучший показатель) украинские рыбаки выловили 1,1 млн. т рыбы и водных живых ресурсов, к 1994-му этот показатель упал почти в четыре раза — до 314 тыс. т, а в 2014 г. выловили всего 91,5 тыс. т.

Куда податься рыбакам?

В 2017-м на долю Черного моря пришлось 5,2 тыс. тонн рыбы, выловленной в акватории. Столь мизерный результат объясняется, прежде всего, потерей Крымского полуострова. В результате Украина лишилась рыболовной базы, портов и рыболовного флота, которые приносили «незалежной» 63% морского вылова рыбной продукции.

С уходом Крыма Украина лишилась немалой части и своего флота, 108 единиц которого остались в автономной республике. Из них 20 портовых, 11 государственных и 60 частных рыболовных судов. Еще 17 единиц принадлежали территориальным органам Госрыбагентства. Сегодня в Ильичевский морской рыбный порт (ИМРП) возвращено лишь шесть судов, из которых четыре рыболовных. Океанический рыбопромышленный флот утерян Украиной практически полностью, кроме одного судна, перерегистрированного в ИМРП. Все остальные корабли этого класса остались в Крыму.

Читайте также

Пешком по Днепру: миф или реальность?

Главная река Украины превратилась в каскад сточных канав

Макрель попрощалась навсегда

Казалось бы, причины отсутствия на наших прилавках черноморской рыбы очевидны, однако основные причины уменьшения численности рыбьих стай кроются в другом. Об этом мы говорили с главой Ассоциации рыболовов Украины (АРУ) Александром Чистяковым.

— Возле украинских берегов Черного моря обитают 120 видов рыб, многие из них еще в 50-х гг. считались промышленными: камбала-калкан, кефаль, белуга, сарган, сельдь, морской окунь, ерш, темный горбыль, султанка, атерина, килька, ставрида, хамса, бычки, — рассказывает Александр Чистяков. — Сегодня в промышленных объемах вылавливают кильку, хамсу и бычка. Все другие виды ловят в незначительном количестве.

Рыбу убивают химикаты, один только Дунай чего стоит. По берегам рек, впадающих в Черное море, построены мегаполисы, химические и металлургические гиганты. Производственные и бытовые стоки беспрепятственно попадают в море. Еще одна беда: поля вплотную подошли к рекам и после обильных дождей вся химия с них смывается в водоемы. По каналам и малым речкам вся эта отрава попадает в большие реки, а по ним и в море.

Еще в 1970 г. академик Ювеналий Зайцев писал об интенсивном загрязнении поверхностного слоя воды толщиной 5—10 см, в котором развиваются мальки множества рыб.

В свое время Черное море славилось скумбрией (макрелью, как ее еще называют), это была одна из важнейших промысловых рыб, которую ловили в большом количестве, в т. ч. и рыболовы-любители. В 1970 г. данная рыба ушла, сейчас встречаются только единичные экземпляры. Это связано прежде всего с загрязнением моря бытовыми и промышленными отходами.

Следующая жертва — осетровые. В начале века они давали до 20% улова, сейчас практически полностью уничтожены и занесены как исчезающие виды в Красную книгу Украины. Эта проблема связана с зарегулированием рек плотинами, которые перекрыли рыбе пути нерестовой миграции.

Но основная причина — неконтролируемый промышленный и браконьерский вылов. Осетр начинает нереститься на 10-й год жизни, белуга — на 14-й. Редко какая рыба может дожить до такого возраста и не угодить в сети.

Что касается браконьеров, то они долавливают 2−3-летних осетрят, которых продают из-под полы на рыбных рынках. По данным Черноморской рыбоохраны, инспекторы фиксируют сотни нарушений, изымают километры сетей и незаконно выловленную рыбу, но, несмотря на это, браконьерство процветает. Зачастую его покрывают органы, которым государство доверило охрану водных ресурсов.

— Куда подевалась камбала-калкан?

— К украинским берегам все чаще наведываются турецкие браконьеры — на тамошнем рынке эта камбала очень востребована. В последние годы был ряд нашумевших задержаний турецких сейнеров. Кстати, один из них конфисковали по решению суда и передали в рыбоохрану.

Камбала-калкан — красивейшая и вкуснейшая рыба. Сейчас бьют тревогу по поводу снижения ее популяции. Основная причина — бездумный промысел калкана во время нереста, проводящийся зачастую запрещенными методами. Калкан Черного моря нерестится на нашем шельфе. Если во всех черноморских странах стараются сохранить его популяцию и запрет на его вылов во время нереста составляет 2,5−3 месяца, то наши рыбные чиновники в погоне за легкими деньгами установили всего один месяц.

Атака на креветку

— Существует такое понятие, как научный лов. Так ли он необходим, учитывая факт, что рыбы в Черном море практически не осталось?

— Браконьеры — это зло, но эпизодическое. Стоит ужесточить контроль за охраной водных живых ресурсов, не допускать случаев крышевания — и браконьерские бригады рассеются. Самый большой вред Черному морю за годы независимости нанес т. н. научный лов, который производится фактически бесконтрольно варварским методом — тралами. После таких «исследований» морское дно превращается в мертвый лунный пейзаж.

Донное траление наносит наибольший вред морским экосистемам. Хотя официально оно запрещено еще в середине 70-х гг., рыбаки им не брезгуют. Природоохранные общественные организации на протяжении многих лет борются с безжалостным уничтожением Черного моря тралами. Но желание сиюминутной прибыли гораздо выше здравого смысла у рыбаков. Они не хотят даже задумываться, что завтра нечего будет ловить.

Дело в том, что главной промысловой рыбой Черного моря является черноморская килька (шпрот). Ее косяки концентрируются в придонном слое. Приходится производить траление, касаясь грунта. Чтобы трал плотнее прилегал к нему, используются специальные тяжелые балластные доски и катки, которые своей тяжестью раздавливают все, что находится на дне, включая моллюски — основную кормовую базу множества рыб, в т. ч. осетровых. Шпротом питаются более крупные ценные виды рыбы, его исчезновение приводит к их окончательному вымиранию.

Да и так ли нужен нам черноморский шпрот? Ведь он не обладает высокой продуктовой ценностью, а известные всем украинцам консервы «Килька в томате» делают в основном из балтийской кильки, которая обладает плотной консистенцией и, в отличие от черноморской, не разваливается при термической обработке.

Не стоит забывать, что черноморская килька — основная кормовая база ценных видов рыбы. Уничтожая ее тралами, мы теряем надежду на восстановление популяции ценных видов, которая находится в критическом состоянии.

По правилам тралить разрешено не ближе чем в двух морских милях (1 морская миля — 1852 м) от берега. Мы неоднократно останавливали траление в 200 и даже в 80 м, в зоне, где активно растут макроводоросли. Мало того, что уничтожается придонная фауна, — выкашивается флора, которая не только обогащает воду кислородом и чистит ее, но и дает пристанище огромнейшему количеству животных. В тех местах, где растут водоросли, концентрация жизни в 1000 раз больше, чем на голом песчаном дне. Многие рыбы (тот же сарган) используют водоросли для откладывания икры. Кроме того, выкошенные водоросли в процессе гниения уменьшают количество кислорода в воде.

Чтобы море начало понемногу восстанавливаться, нужно отменить разрушительную политику использования варварских методов лова, уничтожающих всю экосистему моря.

Коль мы заговорили о псевдонаучном лове, который является прикрытым промышленным ловом во время нереста, нужно сказать, что сейчас готовится схема по вылову креветки. В нее вошли Минприроды, экоинспекция и Агентство рыбного хозяйства. Чтобы представить размах этих «научных» изысканий, назову несколько цифр. В схеме этих трех структур задействуют 10 лодок, каждая ориентировочно будет ловить по десять ведер креветки. Ведро креветки стоит 1 тыс. грн. Размах понятен?

Beroeovata спешит на помощь

— В научных кругах и прессе все чаще бьют тревогу в связи с проникновением в наши водоемы «чужестранцев», которые порой несут серьезную опасность аборигенным обитателям.

— Роковую роль для Черного моря сыграло развитие транспортных потоков. Это еще одна экологическая проблема, связанная с обрастанием морских судов различными организмами. При заходе в порт «шуба» частично опадает, что приводит к их переселению в новую водную среду. Подобный процесс в 1946 г. стал причиной появления в Черном море моллюска под названием рапана (Rapanathomasiana).

В океане, откуда он родом, на него охотятся морские звезды, а в Черном море у него врагов нет, так что этот хищный брюхоногий моллюск размножился со сказочной быстротой. Рапана пожирает фильтраторов — устриц и мидий, подрывая кормовую базу многих рыб. Уничтожая фильтраторов, рапана способствует замутнению воды, что приводит к сокращению биомассы макроводорослей и к повышению мутности. Естественных врагов у рапаны нет. Казалось бы, ее нужно ловить и употреблять в пищу, тем более что она полезна для зрения, потенции и профилактики онкозаболеваний. Но как бы не так: вылов рапаны ограничен!

На одном из рыбацких форумов по этому поводу написали: «Если кто-то догадался за лов рапаны штрафовать, то таких умников надо как вредителей сажать самих. За эту заразу надо премии выписывать, а не штрафами облагать».

Еще один незваный гость, отобравший львиную долю кормовой базы планктоноядных рыб и уничтожающий их икру и личинки, — гребневик мнемиопсис (Mnemiopsysliedyi). В Черное море его доставили в 1982 г. на своих днищах суда, следующие из прибрежной зоны атлантического побережья Северной Америки. По виду он напоминает медузу, легкий, прозрачный, с юбочками-лопастями и гребными пластинами. У него нет мозга, сердца и скелета, имеется нервная система, орган равновесия и способность к люминесценции.

Гребневик на 99% состоит из воды, быстро растет, достигая в длину 10—11 см, обладает высокой плодовитостью. Питается в основном зоопланктоном, беспозвоночными, икрой и личинками рыб. К концу 80-х биомасса гребневика в Черном море приблизилась к 1 млрд. т, а количество пищи для рыб, по сравнению с 1978—1988 гг., сократилось в 30 раз.

Наибольший удар мнемиопсис нанес по хамсе, являющейся кормом для ценных хищных рыб — саргана, луфаря и др. Кроме того, при размножении мнемиопсис выделяет столько личинок, что видимость падает в 2—3 раза.

Стаи хамсы резко поредели, это сказалось и на ее вылове. Ситуацию спас еще один иностранный гребневик — берое (Beroeovata). Зоопланктон, икру, медуз и мальков рыб он не замечает, питается только мнемиопсисом. Причем съедает особь любых размеров. Переварив жертву за 3—5 часов, сразу заглатывает следующую. Большую роль в его распространении сыграли специалисты Института биологии южных морей, выпустив его в воды Черного моря.

В результате мнемиопсиса удалось потеснить. Численность хамсы хоть и восстанавливается, но все еще ниже той, которая была до его пришествия.