Какой Председатель, такой и Союз

На днях небольшое интервью радиостанции «Эхо Москвы» дал председатель Союза музеев России, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. Повод для разговора весьма актуальный — похищение картины Куинджи с выставки в московской Третьяковской галереи.

Журналисты попытались выведать у закоренелого музейщика рецепт, как избежать таких происшествий. Тем более, что в истории самого Эрмитажа было много подобных эпизодов. Но ответ Пиотровского всех удивил, он, конечно, похвалил смотрительниц Эрмитажа, вроде как они прошли спецподготовку, поругал современные охранные технологии и заявил, что все дело в количестве людей! Видите ли, безопасность объектов и комфорт музейщиков лежит в плоскости размера толпы на входе.

Председатель Союза музеев России на полном серьезе считает и даже несколько раз это повторил, что музеям не нужно гнаться за количеством посетителей. Тогда, простите, для чего вообще нужны музеи? Музеи созданы, чтобы хранить и демонстрировать культурно-историческое наследие, именно эта их главная цель, заложенная обществом. И в случае, когда демонстрация экспонатов ограничивается, нарушается один из основных принципов функционирования музеев. А ведь высокая посещаемость должна быть выгодна всем — государству, которое выполняет свою просветительскую функцию, людям — которые получают новые культурные знания и эстетическое удовольствие, ну, и самим музейщикам. Очевидно, что от количества проданных билетов зависит их доход, возможность отреставрировать больше объектов, расширить экспозицию, улучшить условия…

Толпами людей гордятся ведущие музеи мира и привлечь, как можно больше посетителей, стремятся музеи попроще — ведь это важный показатель их работы. И мы знаем такие примеры. В той же Третьяковской галерее что не выставка, то событие — один рекорд бьет другой. Эрмитаж же, обладающий несметными культурными богатствами, также знаменит своими выставками, но уже больше скандальными. И при этом нежелание руководства Эрмитажа увеличивать поток посетителей известно давно. С одной стороны, это обоснование своей неспособности привлечь людей на что-то стоящее, а скорее расчет только на туристов, которые будут всегда. С другой стороны, это страх ответственности и большего объема работы — кому хочется за одну и туже зарплату работать больше? Ведь деньги придут одинаково и при 1 посетителе и при 100 тысячах. И тут стоит задуматься о странности позиции господина Пиотровского.

Однако в эфире радио затронули и другой важный музейный вопрос — касается он экспонатов, в данном случае трофейных. Не секрет, что коллекции лучших музеев мира строились из экспонатов, захваченных или вывезенных из других стран. Так европейцы разоряли Египет, затем в бесконечных войнах делили награбленное между собой, потом была Октябрьская революция в России, когда большая часть нашего достояния оказалась за рубежом. Немного позже немцы разорили Петергоф и вывезли Янтарную комнату. Наша страна присоединилась к этой «традиции» только с победой во Второй мировой. СССР на правах победителя смог получить в качестве трофеев крохотную часть культурного наследия Германии, ту, что не успели заполучить союзники. Однако, в рамках дружбы и братского единения народов большая часть вывезенного была вскоре возвращена в послевоенную Германию. Например, знаменитая Сикстинская мадонна кисти Рафаэля. Этот шедевр был фактически спасен нашими офицерами, в Советском Союзе картину отреставрировали и после всего одной выставки безвозмездно передали обратно в Дрезденскую галерею.

В итоге к началу 90-х из трофеев практически ничего не осталось. При этом велись активные споры вокруг, так называемой, Балдинской коллекции — коллекции произведений западноевропейского искусства, обнаруженные офицером Балдиным в подвале одного из немецких замков. После распада Союза активизировались разговоры о том, чтобы данную коллекцию вернуть. Среди лоббистов этой идеи — бывший министр культуры Михаил Швыдкой, а также тот самый Председатель Союза музеев России! Это может показаться шуткой, но Михаил Пиотровский последовательно отстаивает идею о возвращении подобных экспонатов, это позиция человека, в задачу которого входит хранить и оберегать в том числе и такие экспонаты. Вот и получается, что музею не нужны ни толпы народу на его выставках, ни весьма ценные экспонаты, пускай и перемещенные. Это при том, что можно услышать о вероятной торговле предметами искусства при директоре крупнейшего музея России, с заменой оригиналов в залах Эрмитажа их копиями.

Правда это или нет, но человеку, занимающему такую должность и имеющему такой статус, не пристало занимать подобные позиции. Возможно, стоит подумать, чтобы сменить род занятий, чтобы больше соответствовать своим принципам.

Что же касается возвращения этих самых экспонатов и предметов искусства, то последние годы этот процесс удалось приостановить. Это стало возможным благодаря тому, что кресло министра культуры РФ занял не менее принципиальный политик — Владимир Мединский. В первый же год своей работы в Министерстве Мединскому пришлось столкнуться с требованием одной из еврейских религиозных общин передать им библиотеку Шнеерсона, хранящуюся в фондах Ленинской библиотеки. И, несмотря на очень жесткие решения американского суда, указанные иудейские реликвии остались в России. Не движется вопрос и в деле о передаче Балдинской коллекции. В своей недавней статье в Российской газете Владимир Мединский заявил предельно четко: «Нынешнее положение дел (о вывезенных в нашу страну предметах искусства — Авт.) исторически справедливо, соответствует нормам международного и российского права и, главное, нормам морали и нравственности и не нуждается в пересмотре».

При этом стремление к повышению посещаемости российских музеев — это также принцип работы министра Мединского, этого он требует от своих подчиненных — руководителей российских музеев. Но, к сожалению, далеко не всем это нужно. Ведь государство как финансировало музейную деятельность, так и финансирует, зарплаты директоров как исчислялись сотнями тысяч, так и исчисляются — их все устраивает, а люди, очереди, ответственность — это лишние хлопоты. Такой подход необходимо срочнейшим образом менять.