Окно договоренностей или стёба?

По инициативе президента Украины Зеленского таки состоялся телефонный разговор с Владимиром Путиным. В разговоре пока не принимали участия Тереза Мэй, Дональд Трамп, Эммануэль Макрон и Ангела Меркель, как того, видимо, хотел бы Зеленский. Пока без них. Насколько беседа оказалась полезной для обоих участников, неизвестно. Хотя сам факт уже можно считать полезным, если контакты двух президентов будут иметь продолжение, пишет колумнист украинского еженеделька «2000» Александр Леонтьев.

Российский лидер ответил на вопрос журналистов о реакции на предложение Владимира Зеленского провести встречу по Донбассу и Крыму с участием лидеров ФРГ, Франции, США и Великобритании.

«Путин: „Мы никогда не отказывались ни от одного из предложенных форматов, в том числе от расширения „нормандского формата“. Но, во-первых, этот „нормандский формат“ и встреча на высшем уровне должны быть хорошо подготовлены, это очевидная вещь“».

Заявление Путина можно назвать неожиданным и даже удивительным. Таким оно, видимо, стало и для самого Владимира Зеленского, поскольку было, по сути, ответом на его предложение Путину провести встречу в Минске и обсудить, «чей Крым и кого нет в Донбассе». По мнению Зеленского, в переговорах в Минске должны участвовать президент США Дональд Трамп, президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй и канцлер Германии Ангела Меркель.

В то же время Путин отметил, что изменение «нормандского формата» переговоров (по инициативе Зеленского) следует обсуждать уже после того, как на Украине пройдут выборы в парламент и будет окончательно сформировано новое правительство. Путин: «Я не знаю, как реагируют (на это приглашение. — А. Л.) другие участники предложенного формата. Американская администрация как реагирует? Мы не знаем. Как реагируют Германия, Франция?»

Он также напомнил, что британский премьер Тереза Мэй вскоре покинет свой пост и неясно, «в каком качестве ее пригласят на встречу». «Это все вопросы, которые подлежат проработке». Удивительно, что российский лидер все-таки ответил на пост в ФБ — с большой долей стеба. Собственно, этот его ответ является почти признанием избранного президента Украины. И то, что он готов разговаривать с ним в любом предложенном формате, как бы переводит мяч на поле Зеленского, отдает инициативу украинской стороне по практической подготовке всего необходимого уже по официальным каналам.

Тем самым неожиданно открывается окно для договоренностей по украинским проблемам. Оставался вопрос, воспользуется ли президент Зеленский такой возможностью? Дальнейшие его практические шаги неизбежно окажут какое-то влияние и на ход выборов, и на формирование коалиции, правительства и пр. И он открывшимся окном воспользовался. Зеленский неоднократно выражал желание пообщаться с лидером России, и 11 июля такая возможность наконец ему была предоставлена. Однако очень успешным итог этого разговора никак нельзя назвать.

Зеленский требует освобождения украинских моряков, что для него одна из центральных тем, и призывает вступить в переговоры представителей международного сообщества, в первую очередь Францию и Германию, потому как именно они связаны с «нормандским форматом».

Итог беседы таков, что продолжение контактов будет проходить на уровне экспертов. Т. е. они ни о чем существенном не договорились. И вообще надо понимать, что любые требования к России без взаимных продуманных уступок со стороны Украины — бессмысленны, язык ультиматумов тут не проходит, на что бы при этом кто ни ссылался.

Проблема еще и в том, что Зеленский вообще не самостоятелен, как не самостоятелен был и Порошенко, и все остальные президенты. Но Зеленский — еще в меньшей степени, чем они. В любом случае поговорить с Путиным и, возможно, даже предъявить ему какие-то претензии ему удалось. Хотя тон разговора был скорее умеренным, поскольку сам разговор состоялся по просьбе украинской стороны.

На фоне этих инициатив (в общем-то взаимных) на Украине происходит завершение избирательной парламентской кампании. На ее результаты может непредвиденным образом повлиять и разговор двух президентов, если его содержание станет известно. Хотя сам факт разговора уже будет подвергаться трактовке в информационном пространстве. Поскольку каким именно будет новый состав Верховной Рады (это интересно, конечно), волнует избирателей меньше, чем вопрос о войне и мире.

Какая-то информация о телефонном разговоре постепенно просачивается. Судя по всему, сакраментальный вопрос о Крыме, с которого Владимир Зеленский обещал начать первый разговор с российским лидером («Начнем с того, что Крым и Донбасс — это Украина»), все-таки не прозвучал. По крайней мере, на официальном сайте нашего президента о Крыме никаких упоминаний нет. Очевидно, иначе бы дальнейшая беседа потеряла всякий смысл.

По сообщению же советника Зеленского Никиты Потураева (который предложил переименовать Россию и русский язык — «СП».), украинский президент поинтересовался у Путина, когда Россия признает тот факт, что на выборах, прошедших в апреле 2019 г., победил новый человек. Президент России якобы лаконично, но достаточно уклончиво ответил: «Скоро».

Тем самым скорое его признание открывает к нему дорогу (Зеленскому) исключительно через результативные переговоры в «норманском» (или в любом ином, который он соберет) формате. Но пока желающих говорить в составе «великолепной семерки», смело предложенной для обсуждения украинских проблем, не оказалось. Оно и понятно, поскольку в «семерке» организовать обсуждение много труднее, чем в «четверке».

Это только Путин высказался в том плане, что он готов, дескать, встретиться для обсуждения украинских проблем в любое время. Если, конечно, ему доложат, что такая встреча подготовлена уже со всеми участниками, «великолепной семерки» (шесть из которых великие державы) в том числе. Америка же согласия на участие в таком мероприятии якобы не дала.

Да и с «четверкой» сейчас тоже договориться будет совсем нелегко. Канцлерин Ангела Меркель (дай ей бог здоровья) сидя слушает гимн на приеме в Берлине. Куда там ехать в Минск, если ей уже нужно думать о завершении политической карьеры. Да и не будь у нее проблем со здоровьем, разных неотложных (и даже тупиковых) проблем в Германии сегодня хватает. Тереза Мэй тоже уходящая уже фигура, и тупиков у нее сложилось не меньше, чем у Меркель. Один Брекзит чего стоит!

Вообще-то Брекзит — это общий тупик для всех: и для Британии, и для Германии, и для ЕС, просто они еще об этом не знают. Но начинают догадываться: вот, скажем, Дойчебанк — накануне призыва Зеленским лидеров государств в «великолепную семерку» — сократил 18 тыс. своих сотрудников. Иностранных, правда, поскольку своих немецких нельзя по закону. (Но это отдельная тема.) Потому на призыв украинского президента, видимо, не откликнется ни Тереза Мэй, ни Ангела Меркель.

Остается еще президент Франции Эммануэль Макрон (пока не уходящий), и со здоровьем у него все в порядке. Но с Макроном свои сложности. Такая деталь: он единственный из западных лидеров, кто дал согласие приехать в Москву на празднование 75-летия Дня Победы. Макрон борется за политическое лидерство в Евросоюзе и, очевидно, настроен на налаживание позитивных отношений с Москвой, рассчитывая на помощь в своих амбициозных планах. Потому уповать Владимиру Зеленскому на его (Макрона) помощь (в том смысле, что «Крым наш, Донбасс наш») особо не стоит.

Не говоря уже о том, что голливудский сценарий с «великолепной семеркой» потребовал бы немалого времени на подготовку. Учитывая же неотложность задач — выборы в ВР, послевыборное ее устройство, формирование коалиции, правительства и пр., — сценарий этот полностью фантастический. Отчасти даже сюрреалистический.

В реальности остается один Путин, с которым действительно можно встретиться и обсудить все проблемы. И на подготовку переговоров потребуется совсем короткое время. Уже сейчас нам ясно (должно быть ясно и президенту), о чем нужны переговоры, а на что время (свое и чужое) тратить совсем не стоит.

И наконец, об идее наемного государства, ибо парламент именно такого государства украинцы готовятся выбирать. Пребывая в иллюзии, что государство и парламент — народные. Отсюда, из разрыва между иллюзией и реальностью, большинство наших проблем как во внутренней, так и во внешней политике. Трудности возврата к природному демократическому централизму, хорошо известному в наших краях. И если сохраняются тот же человеческий материал и те же географические и геополитические условия его существования, то новая система обречена на восстановление утраченного ранее лица. Как мы ни пытаемся ее изменить в очередной раз на выборах.

В условиях же теоретически наемного государства (которое должно работать подобно менеджеру) политической воле вообще неоткуда было бы взяться. В модели наемного государства, которая нам усиленно навязывается Западом, нет взаимоотношений власти и граждан, поскольку здесь нет граждан. Есть потребители политических услуг — это население.

Действует система взаимоотношений производитель — потребитель, покупатель — продавец. Власть как бы продает услуги — население их как бы потребляет. Не хочешь — не покупай!

В модели наемного государства, государства-менеджера вполне логично присутствует и наемная профессиональная армия. Хотя всем понятно, что наемные солдаты идут в армию не умирать, а деньги зарабатывать. При обсуждении перевода армии на профессиональную основу почему-то рассматривается только один аспект проблемы — финансовый. А ведь это далеко не самый главный вопрос. По крайней мере, не первостепенный. Прежде всего необходимо определить геополитический вектор страны и ее вероятного противника. При этом вовсе не имеется в виду какой-то конкретный военный союз. И только после этого можно выбирать модель армии. Но помнить, что никакая профессиональная армия не в состоянии защитить страну от возможной военной агрессии.

Роль профессиональной армии в случае военной агрессии состоит совсем в другом — продержаться какое-то время для проведения всеобщей мобилизации. Но если нет призыва, то нет и военнообязанных. Не решив проблему обучения резервистов, невозможно отказаться и от призыва. Даже в тех странах, которые смогли себе позволить (или были вынуждены) отказаться от призыва, сохраняется механизм призыва в армию в случае военной угрозы.

Какая бы ни была система власти на Украине, нужно отдавать себе отчет, что она складывалась в течение десятилетий, и в один день ее отменить невозможно. Какая бы ни была армия, отменить ее можно только вместе с государством. Армия является системообразующим стержнем, скелетом любого государства, вне зависимости от того, нравится нам это или нет.

Можно и нужно говорить о гуманном отношении к собственным солдатам, но при этом нельзя забывать и о главной их роли — защите жизни и достоинства тех, кто сам защититься не в состоянии. Для этого, собственно, и были придуманы такие негуманные институты, как армия и государство, в которых, к великому сожалению, идея гуманности по отношению к отдельному человеку противоречит гуманности в отношении всего народа.

Тут нет простых решений. Как нет их и в государственном строительстве. Простые решения есть только в разрушении государства (его остатков). Здесь все просто, но нужна ли нам такая простота?

Скоро Владимиру Зеленскому (и его партии) начнут предъявлять счета. Причем конкретные. Ведь 73% отдавших за него голос на последних выборах голосовали во втором туре фактически потому, что у них не было выбора — прежде всего они голосовали против Петра Порошенко.

Надежда, что новый президент решит вопросы войны и мира, еще остается, но эта надежда охватывает гораздо меньший процент. И пяти лет (как было у Порошенко) у Зеленского нет. Страна разваливается на глазах, ресурсов для ее спасения практически не остается. И сегодня Украина могла бы еще сохраниться как субъект, но что для этого делается?

А в это время уже пошла бескомпромиссная борьба за новый передел собственности. Этим людям безразлична судьба государства и то, что оно наемное и в нем практически ничего не осталось от государства народного. Им безразлична и судьба парламента, который мы выбираем. И то, что вопрос «Чей Крым и Донбасс?» просто бессмысленно будет задавать.