Вычеркнуть Украину из Европы

После провала попытки «вычеркивания» России из Европы следует попытка «вычеркивания» из Европы уже Украины, пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Александр Леонтьев. Причем обе эти попытки парадоксальным образом делаются по инициативе одной и той же политической группы, условно говоря, антитрамповской, глобалистской Европы.

Цель инициаторов понятна — консолидация распадающейся Европы (процесс природный и потому неизбежный) по принципу: свой-чужой.

Вычеркнуть Россию из Европы оказалось трудно (все-таки великая держава, без которой, как оказалось, нельзя решить ни один существенный вопрос, выходящий за рамки собственно Евросоюза), потому пришлось хотя бы возвратить ее в ПАСЕ.

Макрон: «Я полностью поддерживаю выбор, который был сделан: сохранить Россию в Совете Европы, потому что российский народ признает европейский гуманизм, потому что он участвовал в его создании, потому что география, история и культура России в основе своей европейские».

Вычеркнуть Украину им кажется проще, тем более что это будет происходить на фоне разворачивающегося украиногейта. На самом же деле ни Украину, ни Россию вычеркнуть из Европы невозможно, но эти попытки будут непременно продолжаться — с последующим неизбежным их объединением в одну европейскую тему. Они обязательно будут идти также в русле американской избирательной кампании. Впрочем, как и все происходящее сегодня в геополитике, будет идти в русле этой обостряющейся борьбы.

В этом смысле, недовольство Украины (некоторой ее части, обреченно продолжающей порошенко-яценюковский курс) с её союзниками, и организация ими некоего сообщества, основной задачей которого станет противодействие Москве, кажется даже немного смешным. Организаторы сообщества представляют Украину, Литву, Латвию, Эстонию и Грузию. Они выступают не столько против России (ее этим не удивить), сколько против курса президента Франции, члена «нормандского формата», с которым, впрочем, президент Украины зачем-то собирается встречаться в этом самом формате. В Украине назвали отказ от участия в ПАСЕ «демаршем Макрону». Отсутствие представителей нашей страны на осенней сессии ПАСЕ — это и есть как бы демарш Макрону и представителям всех делегаций, которые голосовали за возвращение России в ведомство. Сильны, однако…

Тем временем Франция и Германия уже требуют от Зеленского подписания и имплементации Минских соглашений, по сути узаконивающих автономный статус ЛДНР, что означает конец проекта «Украина как антиРоссия», спланированного США. И в этом смысле вычеркивание Украины есть вычеркивание ее антироссийскости, поскольку Европа (и Запад в целом) её на данном этапе не тянут.

Без поддержки американских демократов киевский режим недееспособен ни в финансовом, ни в экономическом, ни в политическом, ни в каком-то ином плане. Если Трамп получит наконец свободу рук во внешней политике, то киевский режим не выживет и одного дня. Они все на стороне демократов, поскольку демократы их взращивали и обеспечивали грантами.

Но украинские власти прекрасно ладили и с республиканцами, не отступавшими от глобализма. Украинские элиты поддерживают противников Трампа, поскольку без их поддержки они не могут ни жить, ни существовать. Олигархи-глобалисты Украины сами такие же, как американские глобалисты, только размером много мельче. У них нет проблемы выбора правильной стороны в американском конфликте.

Дональд Трамп еще почти полтора года будет определять американскую политику, а скорее всего — задержится и на дополнительные четыре года. И они не могут себе позволить открыто выступать против действующего президента США. Но и с Трампом жить и работать они не смогут. Одна надежда — на импичмент. Призрачная надежда. Они ведь только зрители, которые повлиять на судьбу этого матча не в состоянии. Они не понимают ни хода самого матча, ни настроения на трибунах, ни тем более настроения и ожидания современного мира за пределами трибун.

А мир, в котором мы живем — это мир дуалистических сущностей. На Востоке их еще называют: инь и янь. Жизнь вообще возможна только в виде дуалистических сущностей. В гомогенном виде никакое развитие, никакая жизнь (социальная в т. ч.) невозможна, поскольку для нее необходима во всем какая-то разница потенциалов. Вы сами можете увидеть эти дуалистические сущности и определить их взаимосвязь внутри каждой субкультуры.

Европейская культура, европейская цивилизация — это тоже развитая дуалистическая сущность. Лев Гумилев говорил о латинском мире и о кириллическом мире. Он заметил, что суперграница между этими мирами периодически колеблется около природной границы, определяемой как линия нулевой изотермы января. Восточнее этой природной границы, соответственно, средняя температура января ниже нулевой отметки, а западнее — выше. Отличающиеся природные условия сформировали и отличающиеся виды экономики, отличающиеся виды жизнедеятельности и отличающиеся культуры и миры: латинский и кирилличный.

По отдельности они никакой цивилизации создать бы не смогли. И как они периодически ни пытаются вычеркивать нас из европейской культуры, это бессмысленно и бесперспективно. И приводит только к деградации инициаторов вычеркивания, свидетельствует об очередном переживаемом ими кризисе. Прорвавшиеся к власти — малокультурные, но высокоактивные. И таких же политиков приводят они к власти в подчиненных им, зависимых от них странах. Это просто надо пережить, но не сложа руки, а отстраивая, насколько это в наших силах, мир природных дуалистических сущностей, каким его создал Творец. Или природа, если угодно.

Европейская культура в историческом смысле — это постоянное силовое и культурное взаимодействие латинского и кирилличного миров. Только во взаимодействии этих культур, этих миров (подчас трагическом и кровавом) родилось то, что мы называем европейской культурой, и которая охватывает все остальные миры и культуры, существующие как бы внутри европейской культуры. Они — при всем своем многообразии — только ее производная и фактически подчинены ей. Мы, собственно, не знаем никакой другой культуры, и каков был бы мир в пространстве какой-то другой условно мировой культуры.

Мы наблюдаем процесс, когда движение латинского мира, достигнув определенного максимума в продвижении на восток, на кирилличный мир, в состоянии очередного кризиса (то есть в состоянии ослабления) начинает снова откатываться к своим природным границам. Так периодически происходит.

Этот процесс объективный, а не есть результат коварных действий Путина или кого-то там еще. И Крым, и Донбасс находятся в русле этого процесса. С Крыма и Сирии Россия начала возвращение статуса великой державы, а в Донбассе она его подтвердила. Именно Крым показал, что Россия теперь субъект мировой политики. И риторика о возврате Крыма Украине и, соответственно, отказа России от статуса великой державы, активно отстраивающей Новую Евразию, — это разговор ни о чем.

Иной вопрос, что роль личности важна в видении необходимых и возможных политических реакций на природные (вполне предсказуемые) общественные процессы. Этот политик очень сдержан и не делает каких-либо действий, если от них еще можно уклониться. Вообще наивно считать, что политик (пусть даже выдающийся) может менять геополитику. Он может (и должен) только использовать возникающие возможности. Если же он действует против естественного хода истории (а такое тоже бывает), это всегда приводит к катастрофическим последствиям. И преодоление суперграницы — это всегда болезненный, часто аннигиляционный процесс. Граница межу инь и ян непреодолима ни философски, ни практически. Ее можно только поколебать. Слегка.

Варианты же возможного очередного возвратного движения суперграницы на Запад нетрудно предвидеть. Политик должен уметь их предвидеть.

Вычеркнутая как бы Украина (в соответствии с европейским же сценарием) имеет не много шансов сохраниться. При продолжении движения суперграницы на Запад (а двигаться ей пока больше некуда) активно обсуждается, например, вариант вхождения трех западных областей в конфедерацию с Польшей. Такой вариант усиления Польши категорически не нравится немецким политикам, но он может быть вполне жизнеспособным. Усиленная же Польша при этом становится если не пророссийской, то, по крайней мере, нейтральной.

В свою очередь украиногейт — отнюдь не продолжение скандала в США, как считают некоторые. Это в каком-то смысле движитель всего геополитического процесса. И в США происходит отнюдь не политический скандал: там происходит гражданская война (пока «холодная») — по утверждению самого Трампа. И по его же утверждению, она неотвратимо перейдет в горячую фазу, если демократам удастся-таки отстранить его незаконным путем (отстранить его законным способом шансов у демократов нет) или полностью парализовать его деятельность. Это уже совсем другое дело, поскольку скандалы в политике — обычная практика.

Раскол же элит в США действительно существует, и он является следствием этой самой «холодной гражданской войны» и следствием более широкого геополитического процесса — противостояния промышленного капитала и глобалистско-финансового капитала. Или, как говорят еще — патриотов и глобалистов. Противостояние это лежит на сегодняшний день в основе всех мировых политических процессов. Но в США оно носит наиболее острый, даже революционный характер, поскольку они были главными выгодоприобретателями в ими же отстроенной глобальной системе. Но система уже перестала работать, перестала приносить выгоду стране. В этом, собственно, основа кризиса.

А раскол так называемой украинский элиты — это следствие раскола американской элиты: война кланов начинается в центре, а решается она на периферии. В данном случае именно на Украине будут проходить ее главные и решающие сражения. Они уже происходят в виде украиногейта. Политический же режим на Украине действительно создан был демократами, ими же фактически и были расставлены кадры весьма невысокого уровня, как ими и было задумано. Победа Трампа в очередных выборах повергнет судьбу всего украинского проекта, созданного по чертежам демократов, в состояние коллапса.

Катастрофа украинской элиты началась не с победы Зеленского, а с победы Трампа над Клинтон. И будет она катиться дальше. Нельзя сказать, что Порошенко трагически промахнулся в расчетах, сделав ставку на Клинтон, поскольку никакого выбора у него практически не было: делал он так, как ему было сказано, и по-другому не мог.

Конечно, если был бы он настолько умен, что смог бы предусмотреть победу Трампа, то теоретически он мог бы попытаться выйти из-под опеки демократов. Но это уже был бы бунт против системы, природной частью которой он сам являлся. И не факт, что бунт увенчался бы успехом. Нельзя сказать, что Порошенко не умный, но это специфический ум, сосредоточенный исключительно на деньгах. Таким же специфическим умом обладает и новый президент, и он направлен исключительно на исполнительское мастерство. Политику артистизм тоже необходим, но этого недостаточно.

Нынешняя же власть может предполагать, что победит Трамп, но это отнюдь не означает, что им дадут легко перейти как бы на политически правильную сторону. Это может произойти только в результате очень острой борьбы. И бороться за переход как бы на правильную сторону будут совсем не они — они статисты и зачитают то, что им напишет победитель.

Трампу же весь пул украинской элиты (подобранный Обамой, Байденом, Нуланд и прочими) совершенно не нужен. А поскольку своих людей у Трампа на Украине действительно нет (как их пока нет в достаточном количестве у него и в самих США), то на Украине уже воцарился хаос. Не кадровый, а вообще. Между тем парадоксальным образом не развязка на Украине наступит сразу после развязки в США, скорее — наоборот. Развязка на Украине определит, какова будет развязка в США.

Подписание Киевом «формулы Штайнмайера» открывает путь к нормализации ситуации на Украине и восстановлению связей между Россией и Западом. Минские соглашения, по всей вероятности, будут выполнены, поскольку на выполнение минских соглашений категорически настроены лидеры европейских стран.

Еще мы наблюдаем переход от олигархично-бюрократичной системы к более эффективной бюрократично-олигархичной системе — это уже практически схема революции. В то же время сокращение бюрократии вообще-то должно сопровождаться ростом аналитического сектора. Ведь система обязана вырабатывать прогнозы и сценарии и действовать в соответствии с ними. Никакой МВФ не сможет сделать эту работу вместо нас. Но поскольку цели реформ нам нынче ставит МВФ, то у них нужно и спрашивать. От украинской власти ни цель, ни выбор способа достижения цели уже мало зависит.

И последнее. Конкурировать при открытом внутреннем рынке Украина в области ширпотреба не сможет никогда не только с Китаем, но и с Европой по причинам сугубо природного характера. Тогда для увеличения (при открытом рынке) своей конкурентоспособности (или хотя бы выхода на ноль) «незалежной» остается один единственный путь: сокращать свое население примерно в десять раз. Для Украины — это примерно до четырех-пяти миллионов человек. Вот поэтому самому магистральному пути украинцы и движутся. Хоть с кредитами МВФ, хоть без оных. С кредитами движется даже быстрее.

Но, достигнув нулевой конкурентоспособности в смысле экономики, украинцы потеряют ее в смысле безопасности. Поскольку тогда украинская территория может стать легкой добычей более агрессивного и более организованного племени. Не обязательно более многочисленного и более культурного.