Как начиналось «гулагобесие»

Аккурат под Новый 1974-й год в Париже впервые публикуется солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ». Два главных момента, которые, на мой взгляд, сыграли ключевую роль в развитии «гулагобесия» (привет пламенным либералам):

Первое — название, ставшее нарицательным. «Архипелаг ГУЛАГ» — отсылка к чеховскому «Остров Сахалин», книге написанной Антоном Павловичем на основе путевых заметок в 1891—1893. На него, в свою очередь, повлияли «Записки из мёртвого дома» Достоевского и «Сибирь и каторга» русского академика-этнографа Максимова.

Второе — именно в «Архипелаге» впервые прозвучала оценка жертв Советской власти, как «миллионы и миллионы». Вот она, эта цитата: «По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И. А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и, включая дефицит от пониженной рождаемости, — оно обошлось нам в… 66,7 миллиона человек. Шестьдесят шесть миллионов!» Впрочем, здесь не предел, в своих публикациях «профессор статистики Курганов», на авторитет которого уповает Солженицын, доходил до… 110 млн. человек.

Почему взято в кавычки и научное звание и даже фамилия? Потому что на самом деле «профессора статистики Курганова» зовут Иван Кошкин, имевшего очное образование — коммерческие курсы бухгалтерии (1911 год) и школа прапорщиков (1916). Недолго проучился на историко-филологическом факультете, был арестован Советской властью, как колчаковский офицер.

Тем не менее, отсидел по совокупности не более полугода, а вот далее стал успешно сотрудничать с этой самой властью по торгово-финансовой части. Защитил диссертацию, писал работы по бухгалтерскому учёту, получил квартиру в центре Ленинграда и дачу в Сосновом бору. В 1942 году, эвакуированный в Ессентуки, когда туда вошли гитлеровцы, добровольно их встретил. С воодушевлением работал на Имперское министерство пропаганды (ПРОПАГАНДЫ!), его дочь-художница рисовала плакаты для Третьего рейха.

Отступал вместе с немцами, состоял во власовском «Комитете освобождения», в конце концов, оказался у американцев и там проделал ещё долгий путь от публикаций в различных «Посевах» до выступлений с докладами на Гаагских конгрессах.

Впрочем, таблица умножения даже в устах Чикатило не перестаёт быть правильной, может такое быть, что расчёты Кошкина о «жертвах» тоже верны? Конечно, всё может быть, только…

1.Кошкин никогда не имел отношения к профильным секретным документам или к архивам;

2. Никогда не был специалистом по вопросам демографии;

3.Не оставил после себя (умер в Нью-Йорке в 1980 году) ни одного труда, признанного западными (не советскими) специалистами, как «научный».

4.Наконец, вот что про Кошкина полагал Бабёнышев — советский социолог, диссидент, правозащитник, тоже занимавшийся подсчётами репрессированных и тоже эмигрант из СССР в США: «характерный представитель псевдонауки … враждебно относится к любым критическим замечаниям, и, декларируя на словах заинтересованность в установлении истины, отказывается обсуждать вопросы по существу».

P.S. Для всех особ особо одарённых — всё вышеизложенное не означает, что «репрессий не было вообще».