Захар Прилепин: Контрреволюция в новой Конституции

Помню, лет семь или около того назад разъезжал по европам с выступлениями, из страны в страну — Италия, Франция, Швейцария. Так совпало, что повсюду тогда лавинообразно шло принятие этих вот безумных законов о признании однополых браков, а также прав однополых пар на усыновление детей.

При том, что на митинги против этих законов выходили сотни тысяч людей — просвещённых и демократичных европейцев, — законы пеклись как пироги. У меня тогда ещё были иллюзии касательно европейской демократии, но они таяли на глазах: мнение граждан просто не бралось в расчёт.

Европа с головой, не видя дна, бросалась в омут гендерной революции — не проведя даже минимальных психологических исследований чем, скажем, для детей обернуться такие эксперименты.

В каждой стране мы проводили вечера в компании местной, как это в России называется, интеллигенции, и я, подрагивая от раздражения, вопрошал: вы вообще в своём уме? Зачем вы это делаете?

Мне отвечали: Захар, мы не в силах этому противостоять, ты же видишь.

Я очень удивлялся.

У нас ведь как в России: если на улицу вышло три тысячи человек, либералы уже говорят, что власть пора менять. А если сто тысяч человек — что власть вне закона.

Странно, думал я, что на куда более многолюдные митинги в Европе подобная логика вообще не распространяется.

Люди себе митингуют, а власть принимает законы, не взирая на.

Представители итальянской, французской, швейцарской интеллигенции грустно кивали умными головами в ответ на моё раздражение, и спокойно говорили: да, Захар, да, всё это странно — но ты должен смириться, мы все проиграли эту борьбу, и через пять лет подобные законы примут и в России тоже.

Вот увидишь, говорили они.

Я даже пугался поверить в такое.

И вот недавно в России появилась Комиссия по поправкам в Конституцию. И вот в связи с появлением этой Коллегии разразился шум: тоже мне, созвали казаков, спортсменов и террористов (это я о себе, верней, они — обо мне) менять конституцию.

Тем не менее, Комиссия бодро заработала и в краткие сроки было предложено 900 поправок.

Огромное количество этих поправок утверждает столь необходимые социальные гарантии населению: самым бедным, самым больным, самым брошенным.

Наконец, предложена была поправка о том, что брак — союз мужчины и женщины, и значит никакие однополые пары не могут усыновлять детей в принципе.

И ещё была предложена поправка о неотчуждаемости территорий России.

И, говоря о ней на очередной встрече с Комиссией, президент РФ сделал остроумное замечание, что надо так продумать формулировки, дабы не помешать нашим отдельным переговорам с бывшими республиками СССР.

Потому что мало ли о чём мы с ними договоримся. Территории отчуждаться не могут, но вдруг кто-то в добровольном порядке, целой деревней, к нам присоединится. Надо чтоб Конституция была готова к такому повороту событий.

И ещё было предложено несколько вариантов поправок о поддержке русских и русскоязычных за рубежом.

В выступлении Вячеслава Никонова на встрече с президентом дважды прозвучало словосочетание «русский мир» и был назван конкретный Донбасс. Президент сказал: да, поправка нужна, надо принимать, надо.

Я эту поправку уже внес недели три назад. И теперь внимательно наблюдаю за тем, в каких именно формулировках она будет предложена гражданам России на референдуме.

И даже болезненный для многих (а для многих — желанный) вопрос о внесении в Конституцию поправки, утверждающей русский народ, как государствообразующий — и тот был поднят.

На сегодняшний день предложена (и устно одобрена президентом) поправка о русском языке, как языке «государствообразующего народа». Характерно, что предложил ее известный деятель Михаил Борисович Пиотровский. Если б я предложил, сразу бы про имперскую ксенофобию зашумели бы. А тут не придерёшься.

Если только перечисленные поправки будут приняты — уже всё было не зря.

И все эти ухмылки на тему, — «…посмотрите, кого вы собрали?» — так и останутся ухмылками. А поправки появятся.

Такое моё скучное личное мнение.

Лично внёс четырнадцать поправок, включая пару вышеназванных.

В следующий раз о них расскажу подробней.

В любом случае, если, как говорится, выгорит, срастётся — буду счастлив.

Это будет не самая плохая книжка — Конституция РФ.

Положу её на полочку рядом с кроватью. Буду читать иногда. Вспоминать, как всё было.