Кто выиграет от пандемии

Согласитесь, уважаемый читатель, что уникальность переживаемого человечеством «коронавирусного» кризиса состоит не в количестве жертв (в истории были и более ужасные пандемии, например, «испанка» во время Первой мировой войны), а в его последствиях. И в первую очередь, в последствиях для развития как национальных экономик, так и сложившегося в XX-XXI веке миропорядка в целом. Анализ исследований, заявлений ведущих политиков и бизнесменов, СМИ и социальных сетей по этому поводу позволяет утверждать, что мир уже не вернется к старому «доброму» глобальному порядку.

Неизвестно откуда прилетевшего Большого Черного Лебедя-Разрушителя (пандемия) сопровождает стая лебедей поменьше, таких как последствия «революции 4.0», американо-китайской торговой войны и протекционизма имени Дональда Трампа. Наиболее разрушительные результаты их затянувшегося визита на «грешную землю», в том числе Россию, пожалуй, следующие.

Кристина Георгиева (директор-распорядитель МВФ) констатирует: ситуация в мировой экономике сегодня намного хуже, чем во время кризиса 2008−2009 годов. Отличие этого кризиса в том, что он не структурный и не финансовый, как тогда. Если жесткий карантин продлится более 2-х месяцев, не избежать массовых банкротств, разрыва производственных цепочек, гибели малого бизнеса.

По мнению патриарха мировой политики, бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера, вызванные коронавирусом экономические и политические потрясения могут продолжаться несколько поколений. Ни одна страна, даже США, не сможет победить вирус с помощью национальных усилий. Решение проблем должно сочетаться с глобальным совместным видением и программой, как «залечить раны мировой экономики». По его мнению, реально влиять на геополитику смогут США, Китай и Россия, вернее, их «триумвират» (politbook.net, 07.04.20).

Бранко Миланович, ведущий научный сотрудник Гарвардского Университета Нью-Йорка, профессор Лондонской школы экономики, говорит, что мир ожидают кардинальные сдвиги — возвращение к естественной, то есть способной к самообеспечению экономике, что абсолютно противоположно глобализации, которая означает разделение труда между странами. Если правительства смогут преодолеть нынешний кризис в ближайшие полгода-год, то мир, скорее всего, вернется на путь глобализации, хотя некоторые ее основные принципы, например, цепочки производства, придется пересмотреть («Россия в глобальной экономике», 03.03.20).

Джозеф Стиглиц, нобелевский лауреат: чтобы остановить экономический кризис, вызванный коронавирусом, монетарные меры явно недостаточны. Это другой вид кризиса. Хотя ФРС снизила целевую ставку почти до нуля, она не стабилизировала рынки. Это не проблема спроса. Его увеличение не спасет бизнесы, которые закрываются. Государство, не обращая внимания даже на дефицит, должно оказывать финансовую помощь как целым отраслям экономики, так и системе здравоохранения. Ситуацию можно сравнить с состоянием войны, когда «мы тратили деньги так, как это было необходимо» (CNBC, 17.03.20).

Российские экономисты в целом разделяют приведенные мнения этих западных авторитетов. Так, Михаил Делягин в интервью «EADaily» (07.04.20) говорит о «новой реальности»: мир входит в состояние глубокой депрессии, вызванной пандемией, когда глобальные рынки будут распадаться на макрорегионы. Вопрос: сможет ли Россия создать свой макрорегион? Страна на развилке: либо мы «будем тупо делать то, что делаем сейчас, либо пойдем по пути комплексной модернизации инфраструктуры». Здесь огромные задачи — ведь треть века серьезно этим никто не занимался, хотя потенциально мы имеем фантастические преимущества перед другими… Комплексная модернизация вытянет страну; это фактически китайская модель периода кризиса 2008−2009 годах… Помимо использования резерва ЗВР — около 540 млрд долларов, государство обязано эмитировать деньги по потребностям экономики (почти как у Стиглица — Ю.П.). Наша задача сейчас — перейти от колониального режима к суверенитету.

На вопрос, не будет ли это против линии МВФ и подконтрольного ему ЦБ, ответ: мы МВФ ничего не должны с 2006 года… Здесь необходимы желание и политическая воля. Нас ожидает сложный период трансформации, но в итоге мы построим более эффективный мир.

Чиновники финансово-экономического блока правительства в своем большинстве пока «не засветились» в кардинальных предложениях, старательно выполняя указания президента и главы кабинета по выходу страны из кризиса. Министр финансов Антон Силуанов заявил, что экономика вступает в новый этап, связанный с коронавирусом: «тучные времена» для России прошли. Председатель Комитета ГД по финансовому рынку Анатолий Аксаков мгновенно отреагировал, сказав, что «тучных времен» не было за последние 10 лет и что к ним мы вернемся, когда перестроим структуру своей экономики. В условиях кризиса надо сконцентрироваться на развитии собственных производств, которые обеспечили бы не только внутренние потребности, но и спрос на внешних рынках (06.04.20 TV «Россия 1»; радио «Говорит Москва»)

Картина борьбы с коронавирусом и надвигающимся экономическим кризисом в мире по отдельным странам весьма пестрая. Так, ФРС США с 23 марта стала по существу «новым законодательным органом» с беспрецедентными полномочиями решать, какие компании и банки будут жить, а какие умрут. Закупка ФРС «токсичных» ценных бумаг (операция по спасению неудачников — Ю.П.) только за одну неделю превысила прежний лимит в 500 млрд. долл. За время, когда Россия укрепляла свои финансовые возможности, США удвоили долг по отношению к ВВП.

Вызвавший широкий резонанс отказ России от мартовского (2020) предложения ОПЕК скоординировать сокращение добычи нефти лишь на первый взгляд был ее большой ошибкой. Ведь для России и Саудовской Аравии рентабельно добывать нефть по цене около 20 долл/баррель, в то время как добыча сланца в США, резко возросшая за последние 5 лет, обходится в 45−46 долл/баррель. Мартовский отказ привел к неконтролируемому выбросу нефти на мировой рынок и резкому снижению нефтяных цен и, следовательно, к сокращению доходов и возможностей инвестировать. Состоявшаяся 9 апреля видеоконференция ОПЕК+ с участием США стала приемлемым для России компромиссом. Предварительная договоренность о снижении добычи нефти Россией на 2,5 млн. баррелей (в марте министр энергетики А. Новак отказался снизить добычу всего на 0,3 млн. баррелей), как и Саудовской Аравией, по мнению Константина Дмитриева (глава РФПИ) — «историческая, без нее цена могла бы упасть до 10 долл/баррель и ниже; пример того, как Россия и США могут принести стабильность мировой экономике, столкнувшись с черными лебедями коронавируса».

Новак считает, что уже в апреле цена нефти должна вырасти до 40−45 долл./баррель, что вполне устраивает Россию, а «львиная доля американских сланцевиков обанкротится» (? — Ю.П.). Дай бог, что все так и будет! Большие нефтеденьги (других нет) нужны нам сегодня как никогда: на борьбу с коронавирусом, социальное обеспечение, модернизацию экономики, реализацию нацпроектов и т. д.

В этой связи особый интерес, на наш взгляд, представляет 15-летний план-стратегия Минпромторга «Новая индустриализация» по 10 основным отраслям промышленности: авиастроение, судостроение, электроника, автопром, энергомашиностроение, станкостроение, пищевая промышленность, медицина, фармацевтика, обработка и утилизация отходов.

Проект с реализацией в 2020—2024 гг. предусматривает увеличение доли отечественной продукции в производстве отраслей до 75% и выше и оценивается в 3 трлн. руб. Эти средства пойдут также на субсидирование отраслевой науки, создание социальных кластеров, льготное финансирование, госзакупки, подготовку кадров и поддержку потребителей. Важной целью декларируется повышение доли компаний, постоянно внедряющих инновации.

Все бы хорошо, но эксперты обращают внимание, что составители документа «не смогли выйти за рамки отжившей гайдаровской парадигмы», особенно, в части оценки возможностей реализации этой стратегии: «Потенциал роста на внутреннем рынке ограничен недостатком оборотных средств и высокой кредитной нагрузкой предприятий, исчерпанием возможностей госзаказа, низкими доходами населения и медленным увеличением инвестиций корпораций».

Известный промышленник и экономист, лидер Партии Дела Константин Бабкин называет эти «ограничения» своего рода страховкой на случай неудачи проекта.

• Недостаток оборотных средств. Министр финансов Антон Силуанов три месяца назад констатировал, что на счетах только госкорпораций скопилось остаточных средств в сумме 27,3 трлн. руб.

Денег в стране много. Если ЦБ снизит ключевую ставку, то банкам будет выгоднее кредитовать промышленность, а не держать деньги на депозитах в ЦБ.

• Вопрос высокой кредитной нагрузки также решается, в т. ч. снижением ключевой ставки.
• «Исчерпание госзаказа» — надуманная проблема, поскольку деньги-то есть.
• Низкие доходы населения. Да, это проблема, как раз ее-то и надо решать. Решать диверсификацией экономики, «новой индустриализацией», созданием новых рабочих мест с достойной зарплатой и т. п.
• Медленный рост инвестиций корпораций. Для того чтобы деньги не лежали на депозитах ЦБ и не использовались валютными спекулянтами, а вкладывались в производство, нужны «всего три вещи: протекционизм, низкие налоги и низкая ставка ЦБ. Смелее, Минпром! Требуйте снижение ключевой ставки и налогов!».

Снижение налогов и «налоговых каникул» — сегодня особенно острая проблема для малого бизнеса. По мнению его представителей, «нам нужны не отсрочки по налогам и социальным взносам, а каникулы на самые существенные налоги — на НДС, на прибыль и доступ к беспроцентным кредитам. Это было бы серьезной мерой поддержки со стороны руководства страны… Налоги, которые мы платили все предыдущие годы, дают нам право требовать от правительства вернуть часть этих денег в экономику.