За что Кураева запретили в служении и почему его ждет церковный суд

Патриарх Кирилл сегодня издал указ о запрещении в служении протодиакона Андрея Кураева, а также обозначил грядущий для Кураева церковный суд. Причиной послужили «особо циничные высказывания» протодиакона про недавно умершего от коронавируса настоятеля Богоявленского собора в Елохове, протоиерея Александра Агейкина. Впрочем, в указе Патриарха значатся и «предыдущие деяния» Кураева, которые церковный суд также рассмотрит.

Здесь, в первую очередь, стоит кратко рассказать, что такое «запрещение в служении» как форма наказания для священнослужителя. Это означает буквально, что священник или, в данном случае, диакон не допускается до того, чтобы служить в храме, но при этом не теряет статус священнослужителя. В таком положении, к примеру, находится отец Иван Охлобыстин. Который в свое время сам написал прошение в патриархию о том, чтобы там решили, как ему быть, поскольку он понял, что служить актером и священником одновременно для него проблематично. И в патриархии ответили, что пока он актерствует, он под запретом. Отец Иван Охлобыстин, к слову, такое решение воспринял спокойно и не просто как должное, а как выход для себя из затруднительной духовной ситуации.

Есть, впрочем, куда более строгая, а для православного — и откровенно страшная форма наказания. Хотя это даже не наказание, это уже «финита ля комедия»: извержение из сана. Это когда священнослужитель перестает таковым быть. То есть, он становится мирянином. Ну и финальное — это отлучение от Церкви, анафема. Впрочем, вернуться в Церковь можно через покаяние. Хотя примеры такого возвращения, к сожалению, не так часты, как хотелось бы.

Окончательно меры церковных прещений для подозреваемых в недостойном поведении священнослужителей определяет церковный суд. Который устанавливает насколько канонично и нравственно, а также согласуется с догматами Церкви поведение того или иного священника, дьякона, а то и епископа. Поэтому нынешний запрет в служении для Кураева — это пока что временная мера. Окончательное решение, повторимся, именно за церковным судом.

Правда, в последние годы такие священнослужители на суд не являются. Вспомнить хотя бы бывшего «начальника Чукотки» и бывшего же епископа Диомида. Тот на суд в 2008 году не пришел, более того, написал публичное письмо, в котором сам «отлучил от Церкви» тогдашнего Патриарха Алексия II, нынешнего Патриарха Кирилла и еще ряд епископов и клириков, а в итоге сам был отлучен от Церкви.

Что касается Кураева, то тут, думается, до отлучения от Церкви не дойдет. Для этого протодиакону нужно уйти в ересь или призывать к расколу. Но таких грехов за этим человеком, кажется, нет. В указе Патриарха запрещение в служении мотивировано следующим: «В связи с публичным оскорблением Вами памяти настоятеля Богоявленского кафедрального собора города Москвы протоиерея Александра Агейкина, невзирая на скорбь его жены и детей, в день его кончины, что характеризует это деяние не только как безнравственное, но и как особенно циничное, что вызвало возмущение архиереев, клириков и мирян Русской Православной Церкви…»

Оскорбление памяти выразилось в следующем: «В моей памяти сей недопротопресвитер останется как тупой карьерист, сделавший карьеру в сфере вип-сервиса». И далее Кураев добавляет: «А ведь я обращал внимание семинаристов, что эпидемия освободит много мест». Эти слова про священника сказаны в день его смерти. Сказаны не идеологическим или религиозным противником Церкви, а «коллегой по цеху». Притом по «цеху», одно из правил которого гласит: «Дети мои, да любите друг друга». Надо заметить, высказывания запрещенного ныне протодьякона звучат в духе сентенций зомби-журналиста Аркадия Бабченко, которому тоже «никого не жалко» и который «не скорбит».

И реакция Патриарха в случае с Кураевым, в общем-то, понятна. Тем более что действительно были и «прошлые деяния», в которых аналогичными словами Кураев говорил о многих священниках и епископах Русской Церкви. Правда, живых.

Следующий момент — это почему вдруг протодьякон так заинтересовался персоной покойного настоятеля Елоховской церкви? Ответ тут прост — коронавирус. Дело в том, что отец Александр Агейкин перед смертью от этой болезни дал несколько интервью, в которых говорил, и о том, что «молитвой победим болезнь, как в средние века Церковь молитвой победила чуму». Эти слова отца Александра позволили Кураеву записать Агейкина в «корона-диссиденты». Хотя в Елоховском храме на Пасху служба шла при закрытых дверях. Но Кураев решил найти «мракобесов» и «корона-диссидентов» и грозно их пообличать.

Кстати, этим он уже породил очередную антиклерикальную информационную волну. Теперь в смерти Агейкина винят, внезапно, Патриарха: «Если бы Патриарх Кирилл приостановил службы в храмах, настоятель бы не скончался, ему бы не пришлось отправлять в отставку Кураева и не пришлось бы хоронить многих других настоятелей, которых еще придется похоронить.

Но на это мужественное решение он оказался не способен. К сожалению.

Бог ему судья. А не мы. Мы так, наблюдаем", — телеграм-канал «ГлавМедиа»).

Однако именно Патриарх высказался о необходимости введения строгих эпидемиологических правил в храмах, и эти правила были разработаны в скорейшие сроки с привлечением врачей. Притом, что священники поголовно по епархиям Русской Церкви прошли специальные курсы для того, чтобы служить безопасно и для себя, и для прихожан. И притом, что в итоге Патриарх Кирилл рекомендовал закрыть храмы от прихожан на Пасху. И да, притом, что отец Александр Агейкин заразился совсем не на Пасху, а значительно раньше. И далеко не факт, что в храме, а не, например, в продуктовом магазине. И да, теперь, кажется, любого умершего священника по такой схеме можно записывать в пресловутые «корона-диссиденты». Хотя вирус может подхватить вообще любой человек и в любых обстоятельствах.

Но механизм, кажется, уже запущен. Кураев оскорбил память покойного протоиерея, за это был запрещен в служении и будет судим церковным судом. Однако сейчас из него начнут делать героя-мученика, несправедливо наказанного за «справедливую критику Церкви». Хотя в последние несколько лет от Кураева слышится не критика, а какое-то откровенное хамство и оскорбления тех, кто заштатному протодьякону по каким-то причинам не нравится. А из Патриарха Кирилла одновременно с этим будут делать этакого вселенского злодея, который посылает на смерть своих клириков. А когда те умирают, Кирилл вместо того, чтобы покаяться прилюдно, ищет виноватых. В лице того же Кураева.

А дальше уже в медийной среде все эти «обличения» Патриарха будут ретранслированы на всех верующих: вот какие тут мракобесы, интриганы и вообще неадекватные люди. Да еще и угрозу распространения эпидемии создают.

Правда, все же есть один важный момент. Из Кураева сейчас очень трудно будет «лепить» невинно пострадавшего мученика. По одной простой причине: российское общество, даже явно антиклерикальная его часть, года так этак с 2014 усвоила, что пляски на трупах — это, мягко говоря, неправильно, а прямо говоря — мерзко. А Кураев осуществил сейчас именно этот акт копрофагии. Фактически оттоптался на еще не остывшем теле священника. Ну, вот просто потому, что ему так захотелось. И в этом контексте реакция Патриарха безотносительно канонов и догматов, а с точки зрения элементарной человеческой морали и нравственности выглядит и оправданно, и справедливо. Потому что будь ты хоть дьякон, хоть священник, хоть актёр, хоть журналист, хоть столяр или плотник, но на трупах плясать нельзя. Потому что если человек занимается такими плясками на костях, то по поводу него возникает всего один вопрос — а человек ли он вообще?

---

Публикации Александра Чаусова на «Свободной Прессе»:

О травле христиан за Пасху, Охлобыстине и либеральном стукачестве

Половцы и печенеги: При чём тут Путин и коронавирус?

Выступление президента: Крах экономики или новые возможности?

Коронавирус и тревожность с истерикой вокруг него