Вакцинирование опасно?

Почему ученые не говорят об одной из главных причин сложности изготовления вакцины против короновируса

15178

В поиск вакцины против короновируса включились десятки команд со всего мира, тысячи ученых из крупнейших научных центров работаю денно и нощно, чтобы помочь врачам. К работе над обзором по вакцинам для журнала «Молекулярная биология» меня привлекла Ольга Матвеева (она закончила кафедру молекулярной биологии МГУ и занимается в настоящее время прикладными вопросами вирусологии в сотрудничестве с «Вектором» из Новосибирска).

В этом обзоре я отвечал за небольшую часть — мы описали анализ мутаций вируса и их возможных последствий с точки зрения молекулярной биофизики. Когда обзор был уже подготовлен к печати, я с удивлением обнаружил, что из более ста ссылок только одна ведет на статью, написанную на русском языке.

Удивление моё только возросло, когда я прочитал эту работу: задолго до нас на явление антитело-зависимого усиления инфекции (АЗУИ) обратил внимание Михаил Супотницкий. Здесь у меня уже проснулся не только научный, но и журналистский интерес — почему об этом явлении, которое сделало по сути невозможным создание вакцины против ВИЧ и осложняет изготовление вакцины против короновируса, почти никто из отечественных учёных не знает (или не говорит)? Мы постарались описать это явление в русской Википедии, а за разъяснениями я обратился к автору книги «Слепые пятна вакцинологши» Михаилу Супотницкому.

«СП»: — Когда и как Вы обратили внимание на явление антителозависимого усиления инфекции? Это были публикации в журналах, или какие-то наблюдения?

Читайте также

Впереди — «лихие двадцатые»

Экономический обвал в результате карантина спровоцирует всеобщую нищету и криминальный беспредел

Михаил Супотницкий: — Одним из методов научно-технического прогнозирования является метод опережающего объекта. Мы его использовали при выявлении направлений в разработке средств биологической защиты. Когда вы выявляете такой объект, прослеживаете тенденции и направления его развития, а особенно пределы, в которых его развитие возможно, то у вас получается матрица, на которую можно наложить отстающий объект и не проводя экспериментов, понять, чем они закончатся.

В начале 1990-х гг. таким опережающим объектом были ВИЧ-вакцины. Для их коммерческой реализации существовал (и существует сейчас) огромный рынок в десятки миллиардов долларов. Ими занимались гигантские фармкорпорации и ведущие научные центры. Изучая патенты разработчиков таких вакцин, мы не только получили матрицу развития средств профилактики, но и нашли, что развитие этих вакцин прекратилось в конце 1980-х гг., исчерпав все возможности. В ходе этих исследования я и наткнулся на феномены антителозависимого усиления инфекции и антигенного импринтинга, затормозивших разработку ВИЧ-вакцин.

Дальнейшие поиски показали: первое - оба этих феномена хорошо изучены и имеют универсальный характер; второе — они не интересуют отечественных специалистов (а порой даже скрываются ими). Моя первая публикация, в которой я рассматривал подходы к конструированию вакцин с учетом феномена антителозависимого усиления инфекции, вышла в журнале «Биотехнология» в 1997 г. (№ 9−10).

«СП»: — В ваших словах я вижу противоречие — если не интересуют, то и не скрываются.

— Здесь нет противоречия: не интересуют одних и скрываются другими. Врачам дается некое базовое образование в ВУЗе, которое они получают по учебникам и с ним определенное научное мировоззрение. Оно очень простое: «антиген=антитело=иммунитет=вакцина». Если вакцинированный или переболевший имеют специфические антитела, они защищены. Коронавирус рушит эту догму, но эту точку зрения нам и руководству страны сегодня навязывают с самого высокого уровня медицинского истеблишмента.

Кстати, когда вы смотрите этих деятелей в передачах Соловьева и Норкина, совсем не лишне взять в руки планшет и пробить их фамилии в поисковиках. Узнаете много интересного. Но я отвлекся. В учебниках и руководствах иммунология инфекционных болезней изложена примерно так, как она излагалась лет тридцать-сорок назад, а может быть и более.

Это было время совсем других вакцин и эпидемий: оспа, чума, сибирская язва, туляремия; и совсем других ученых, если проще про них сказать, авторов, а не соавторов. Да и советское здравоохранение создавалось В.И. Лениным и Н.А. Семашко в замену земского в условиях катастрофических эпидемий 1918−1924 годах, когда в стране свирепствовали одновременно эпидемии испанки, сыпного и возвратного тифов, чумы (легочная и бубонная), холеры, тяжелейшей малярии.

Читайте также

То есть, советское здравоохранение изначально создавалось как противоэпидемическое, отсюда все эти структуры, вроде Роспотребнадзора и СЭСов, которых советская власть оставила нам так много, что оптимизаторы российского здравоохранения просто не успели их все истребить. В этих условиях вакцины разрабатывались не для бизнеса, а для реальной профилактики инфекционных болезней, и все они были отечественного производства. Сейчас ситуация изменилась, иммунология на Западе давно ушла вперед, но Россия стала рассматриваться как огромный рынок сбыта вакцин, включая устаревшие западные. Поэтому знания по иммунологии для исключения лишних накладных расходов были плотно закрыты сверху на уровне: «антиген=антитело=иммунитет=вакцина», видимо кто-то посчитал, что для туземцев этого достаточно.

Кстати, гитлеровцы считали, что для оставшихся живыми славян достаточно умения читать и выполнять простые арифметические действия. С иммунологией ситуация точно такая же. Если бы не возможности интернета, я бы и сам оставался на этом уровне.

«СП»: — Этот процесс как-то контролируется?

— Да, контролируются, и сверху и снизу. Сверху — потому что у отдельных персонажей нашего медицинского истеблишмента есть какие-то свои интересы. Ни в один из журналов с таким публикациями вы не прорветесь, так как вас сразу объявят антипрививочником. Вот такой пример: в году примерно 2012-м я выступал на конференции по безопасности детской иммунопрофилактики с тем, что надо учитывать эти феномены в конструировании вакцин, предназначенных для детей. Дети у нас — это основной контингент вакцинируемых. Присутствовала Лейла Баранова, ныне академик большой семьи, которая у нас называется РАН. Еще во время моего выступления она несколько раз пыталась прервать грубо мой доклад. Затем произошла безобразная сцена, которую можно устраивать на кухне, но не в присутствии сотен врачей. Смысл ее претензии ко мне, дословно: «Как вы смели разглашать эту информацию!?». Странная постановка вопроса для человека, почти 30 лет проработавшего в режимных учреждениях. «Разглашать»?

То есть, общеизвестную на Западе информацию сотням врачей, присутствовавших в зале, эту информацию знать не положено, а я взял и «разгласил».

«СП»: — Вы «разгласили» информацию об антителозависимом усилении инфекции и антигеном импринтинге?

— Совершенно верно. На Западе эти феномены исследуются, а у нас их нельзя «разглашать», мы территория экспансии западных фаркомпаний с их надсмотрщиками и маргинальной иммунологией.

«СП»: — Как же наши врачи?

— В их лице мы часто встречаемся с продуктами этой системы медицинского образования, которые искренне убеждены, что знают иммунологию, и они вам глаза выцарапают за то, что вы сеете сомнения в правильности догмата: «антиген=антитело=иммунитет=вакцина». Именно эти люди блокируют публикации, уклоняющиеся от догмы; бесчисленное количество безымянных рецензентов в специализированных журналах, боящихся, что пропусти они такую публикацию, их заподозрят в ненаучности. Научность она всегда присутствует в банальности.

«СП»: — На Западе ничего не скрывают, но мы сами удивились, что знание об ADE (так переводится наше АЗУИ) там тоже не очень распространено…

— На Западе две иммунологии. Одна маргинальная, в основном разрабатывается и поддерживается фармкомпаниями и существующей там системой коррупции. Она экспортируется в страны третьего мира, это ее апологеты обещают вам создать вакцину против коронавируса за три-шесть месяцев, получив антитела у хорьков.