Нобы наступают с вертелками наперевес

Я вам, друзья, уже начал рассказывать о нобах. Если кто что пропустил, то напоминаю — это Новые Обиженные. Как бы писатели, которых мир никак не может оценить по заслугам. Вот они и обижаются, нет, не за себя, за всю русскую литературу! И, обидевшись, критику начинают писать. И это правильно! С несправедливостью надо бороться всеми доступными средствами. А что может быть доступнее критики? Ну если только по морде дать.

Стал я присматриваться к этим нобам и вот что заметил. Вроде их много, а вроде и не очень. Копошатся в своём закутке, что-то там выкрикивают, а приглядишься: один только Вадим Чекунов красиво возвышается над всеми, как Шанхайская башня.

Говорят, есть среди нобов какой-то молдаванин, живущий далеко за периметром своей родины. Тоже обиженный, книги пишет так себе. а критикует ярко. Но я молдавского не знаю … Хотя стоп: тут мне подсказывают, что нет такого языка. Вот тебе на! А на каком же языке этот ноб пишет? Да и вообще, как может молдаванин спасти русскую литературу? Поймите меня правильно: я не шовинист и против молдован ничего не имею. Несколько лет назад у меня молдаване ремонт делали. Очень прилично отштукатурили.

Еще там дама есть, тоже критикует и романы сочиняет, гинекологические. Но даму я трогать не хочу, вдруг обидится

Итак, кто же остаётся? Не переживайте. При желании можно кое-что наскрести. Вот я и наскрёб Дмитрия Филиппова. Тоже писатель вроде и тоже с какого-то перепуга критикой занялся. Целую статью написал, не шутки.

Это я, конечно, погорячился, понятно, что не с перепуга. А в тревоге за судьбы русской литературы. Общая боль нобов. Они как рассуждают: вот есть известная редакция, губящая русскую литературу тем, что их книги не печатает. А печатает не пойми кого. И эти не пойми кто, от которых «веет запустением, гнилью и беспросветным унынием» оккупировали «выкладки во всех книжных магазинах». Жуть, да? Вот эту жуть Филиппов как бы и разоблачает в своей статье. Это даже больше, чем статья, это манифест, с угрозами и пафосом: «Идущие на смерть, приветствуют тебя, дорогой читатель!». Хотя кому надо нобов этих несчастных убивать? Разве что другим нобам (шутка).

Манифест Филиппов назвал красиво: «Бахтин возвращается!» Спасибо, Дмитрий! Рад, что моему возвращению в литпроцесс такое внимание. Да, я вернулся! Надолго ли, пока не знаю. Но встречайте! Лучше — аплодисментами.

Нобы, говорит Филиппов, то есть он говорит не «нобы», а «племя не молодое, но дерзкое». И это племя якобы «имеет наглость вертеть на одном месте весь этот калашный ряд», то есть официоз. Что за вертелка у не молодых, но дерзких — не каждый сразу поймёт. Но я понял. Тем более Филиппов дополнительно разъяснил: «Не ссы, Капустин, пое… м — отпустим»! Чем сразу поднял культурный уровень манифеста на недосягаемую высоту. Кстати, он хотел вначале манифест свой матерком озаглавить, но сами понимаете, цензура. А жаль, вещица бы тогда вовсю заиграла.

В манифесте, правда, не всё гладко, есть и кое-какие несуразности. То у Филиппова нобы «не молодые», а то вдруг «молодая шпана». Переволновался, наверное. Ну какая он шпана в его почти сороковник? Или Чекунов в его полтинник? Не, дяденьки, вы не шпана. Опытный психиатр назовёт это задержкой психического развития и будет прав. Я вот моложе Чекунова и Филиппова, но и то себя шпаной уже не могу считать. Эх, годы, годы, где ты, юность наша бесшабашная да безалаберная!

Неюный Чекунов, кстати, для Филиппова свет в окошке. Как и для меня, зря, что ли я ему целую статью посветил. И описывает его Филиппов, как и я, с большим удовольствием: «С виду — настоящий громила, с которым в темном переулке мало кто захочет встретиться. И не скажешь, что у него помимо службы в армии еще и филфак МГУ за плечами». Категорично, но правдиво. Не только по виду, но по статьям и постам Чекунова про «филфак МГУ за плечами» не скажешь. Ни за что! Ну это ладно. Главное, чтобы было на чем вертеть «цеховиков», как Филиппов почему-то называет успешных писателей и редакцию, их издающую.

А если вертеть не на чем, то у Филиппова наготове другое оружие, анально-фекального свойства. «Если одинокая пташка на тебя накакает, то можно достать платочек, вытереть, так сказать, продукт жизнедеятельности и представить, что ничего не было. А вот если стая птиц отбомбится, то никуда ты, мил человек, не денешься».

Браво, Дмитрий! Как вы их! Жду-не дождусь, когда стая нобов начнёт, по вашему изящному эвфемизму, бомбиться на офциоз. Так и вижу этих героев в позе горного орла. То есть с одной стороны вертелки-хотелки, с другой, — афедроны враскорячку и коллективное очко играет. Не спрятаться, не скрыться!

А всё это великолепие не просто так, по дурости, а прямо по Бахтину, но уже Михал Михалычу. О нём Филиппов тоже упоминает, амбивалентности ради. Без Михал Михалыча на его манифест посмотришь — сплошная похабень, но если Михал Михалыча пришпандорить, то смеховая культура и карнавал. Чисто поржать над телесным низом.

И наступит в результате этой ржачки полный писец всей зловредной редакции, всем преуспевающим (гы!) писателям и зловонным премиальным спискам! Филиппов прямо так и говорит: «это начало конца».

Дмитрий, я с вами! И с Чекуновым. И с дамой-гинекологом! И даже с этим, ну который модаванин… Мне тоже вся эта несправедливость надоела. Почему я должен издавать свои полтора романа за свой же счет, скажите мне? Чем я хуже тех, кого какая-то подлая редакция издаёт и им же премии даёт?

«На то и щука, чтоб карась не дремал, — так презентует автор манифеста себя и свою миссию. А вот это, Дмитрий, при всём моём уважении, еще глупее, чем «молодая шпана». Ну откуда вдруг щука? Скорее, камбала, рыба с унылым взглядом и плоская, как шутки ноба. Но если грамотно приготовить, то есть можно (шутка).

Короче, бей их всех, спасай литературу! (а это уже серьёзно)